Мортем

– Сухие факты: мне 31 год, у меня нет жены, нет своего жилья и нет желания что-либо менять. Я действительно не готов к браку и не думаю, что когда-нибудь буду готов.

Затем их разговор сменился на более приятный для обоих лад. Они были не уверены в правдивости сказанного с той стороны, каждый считал, что знает другого достаточно хорошо, и потому сделал в голове собственные предположения, не имеющие ничего общего с реальностью.

5

Когда Марсель ушел, Ричард взглянул на часы. Следующий клиент должен был прийти только через час.

Ричард вышел из кабинета и направился вниз по лестнице в надежде столкнуться с Георгом и убить немного времени вместе. Георг стоял около Агаты, которая снова с видом учительницы что-то высказывала своему мужчине. При виде Ричарда они оба замолчали, Агата натянула на себя привычную улыбку и невинно захлопала глазами.

– Что этот оболтус опять натворил? – В шутку спросил Ричард, пытаясь разрядить обстановку.

– Опоздал на полтора часа! Мы работаем с полдевятого утра, и он все равно опоздал! – Агата обиженно скрестила руки на груди и выразила сильное недовольство с помощью надутых губ и хмурых бровей.

– Как он мог опоздать, если у него первый клиент только через пятнадцать минут?

– Он договорился помочь мне с бумагами, пока есть свободное время и просто проспал! – Агата приложила руку к лицу и демонстративно покачала головой.

– Можно подумать, ты тут зашивалась! – внезапно выпалил Георг. – С утра мало кто заходит к нам, так что не нужно этой показухи! – Ричард редко видел их ссоры, но предполагал, что случаются они с приличной периодичностью. Он разочарованно качнул головой и решил все-таки вмешаться:

– Мне кажется, вам стоит спокойно обсудить все наедине. Я, пожалуй, вернусь к себе в кабинет, – Ричард уж было развернулся, чтобы уйти, но его окликнул Георг, в глазах которого читалось: «Не оставляй нас».

К радости всех присутствующих, в «Мортем» зашел посетитель. Теперь Ричард мог без угрызения совести удалиться, отгородившись от необходимости наблюдать за пререканиями этой пары. Он не стал говорить что-либо Агате на прощание. Не потому, что считал любые слова сейчас неуместными, а потому, что просто не хотел.

«Боится ли он открыть глаза и увидеть, что за женщина рядом с ним? Да нет, глаза у него давно открыты. Все-таки чем-то Агата смогла его зацепить. Ну и что, что они вечно ссорятся и та старается подмять его под себя? В этом и есть суть отношений – принимать все плохое в человеке и не стараться его изменить, – Ричарда рассмешили его же мысли, – любят же люди наслаивать аксиомы здоровых отношений на свои больные. Очень удобно».

Ричард вернулся в кабинет, заварил кофе и, сев за стол, положил рядом с кружкой овсяное печенье, которое в тайне от всех хранил в ящике стола на случай подобных перерывов. Тишина и вкусная еда поднимали ему настроение. Ричард ценил время между визитами клиентов, потому что мог в этот момент разгрузить мысли и наполниться энергией для работы со следующим человеком. В данном вопросе его восхищала Раиса: она совмещала обязанности нескольких людей, и, в отличие от Ричарда, свои перерывы посвящала не разговорам и кофе, а сайту «Мортема». Ей не нужно было дополнительное время на энергию извне, она вырабатывала достаточно своей и могла легко делиться ею с другими.

Ричарда грела мысль о том, что в его жизни еще есть люди, способные его восхищать. Когда тебя кто-то восхищает, ты стремишься стать лучше. Кого-то могла насмешить идея о том, что смысл жизни в самосовершенствовании, и Ричард считал таких иронизирующих людей счастливыми, потому что самосовершенствование – это последнее, за что держится человек, если у него больше не осталось других смыслов.

Через полчаса дверь кабинета Ричарда отворилась. В нее зашла девушка лет двадцати, очень высокая и худая. Светлые волосы были собраны в аккуратный пучок, на плече висела небольшая вязаная сумка. Ее руки были увешаны кольцами разных форм и размеров. Больше всего в глаза бросался массивный перстень в форме черепа на указательном пальце правой руки. Он выбивался из общего стиля и в целом не шел к ее внешнему виду, но, казалось, имел больше значение для хозяйки.

Ричард почувствовал неприятную боль в груди и, возможно, ему стоило тогда придать этому значение. Ее лицо показалось ему знакомым, но Ричард не мог понять почему.

– Добрый день, Лея. Меня зовут Ричард. Рад встрече с вами. Присаживайтесь на одно из кресел, – Ричард указал в сторону левого кресла, а сам в этот момент отодвинулся от стола, встал и прошел к своему, креслу для приемов.

– Здравствуйте. Я тоже рада с вами познакомиться, Ричард, – по ее голосу казалось, что Лея смущена, но Ричард не видел для этого никаких причин и решил как можно быстрее найти контакт с новой клиенткой.

Лея села напротив и потянулась к журнальному столику, чтобы взять песочное печенье со стола.

– Рамон мне не говорил, что тут еще и кормят.

«Рамон? Неудивительно, что он рассказал ей».

Лицо Ричарда стало еще серьезнее, чем прежде. Он за долю секунды осознал проблему девушки и спросил:

– Когда вы узнали о ритуальных услугах?

Лея тяжело вздохнула.

– Я полагаю, слишком поздно, иначе я не сидела бы сейчас перед вами.

Часть 2. Лея

1

Лея всегда любила загадочные истории. С детства она пыталась разгадать тайны и заброшенного дома на соседней улице, и нелюдимого соседа, и даже Деда Мороза. Отсутствие последнего больше всего расстроило шестилетнюю девочку, а еще больше расстроились ее родители, когда Лея рассказала об этом своей младшей сестре. Годы шли, Лея взрослела, но желание разбираться в запутанных историях у нее только росло. Она любила их коллекционировать, так как на другое была просто не способна, не хватало ресурсов. Хотя если вдруг она узнавала правду, то всегда разочаровывалась, потому что реальность оказывалась слишком блеклой, а слухи вокруг нее не содержали и малой доли правды.

К восемнадцатилетию (а на самом деле еще раньше) она ясно видела свое будущее и пошла учиться на юриспруденцию, планируя реализовать себя в роли следователя.

Лея всегда была выше других, в шестнадцать ее рост достиг своего пика в 180 сантиметров и с тех пор, что ее очень радовало, не менялся ни на миллиметр. Яркая особенность в человеке – всегда повод для травли или издевок. Лея узнала это еще в детском саду и научилась стоять за себя, что, в общем-то, считала хорошим опытом для человека ее профессии. Она шла по жизни с высоко поднятой головой, ее голубые глаза ясно давали понять: «Я либо узнаю обо всем сейчас, либо чуть позже», – отчего людям было крайне тяжело врать ей в лицо. Внешность Леи сочетала в себе две разных личности: одна из них она была наивная и чувственная, а другая – уверенная в себе и крайне серьезная. Характер же соответствовал лишь второй из них.

Учеба в ВУЗе давалась Лее легко. Она думала, что такая легкость будет преследовать ее и дальше, но в какой-то момент любые розовые очки слетают, а их обладатель становится более бдительным, здравомыслящим, но, что хуже, еще и разочарованным.

Тяжело жить в вечном поиске, но еще тяжелее быть уверенным в себе и своей мечте, а потом неожиданно понять, что это совсем не то, чего хотелось, а вот времени гадать, чего хочется, уже нет. Кому-то везет больше, осознание наступает раньше совершеннолетия или хотя бы окончания учебы в ВУЗе, но Лея была из тех несчастных, кто потерял розовые очки слишком поздно, так, по крайней мере, ей казалось.

***

Наступила неприятная для Леи дата – десятое января. Она не любила разлуку, поэтому не испытывала того восторга, в котором находился человек, ожидающий приезда Леи. Ее такси задерживалось, Лея нервничала. На счету была каждая минута. Сегодня она провожала своего очень близкого друга в новую жизнь, полную перспектив, и опоздания в такой день казались ей не самым лучшим символом.

Сначала Юрий хотел собрать большую компанию из самых разных друзей, но потом понял, что не может записать некоторых ни в «друзья», ни в «близкие знакомые», отчего решил встретиться с наиболее важными людьми лично. Даже Лея, компанейский человек, посчитала решение Юрия правильным. В такой важный для них обоих день она не хотела делиться прощальными диалогами с кем-либо другим.

Лея зашла в хорошо освещенное заведение бордовых и черных тонов. Из-за их преобладания в интерьере свет не так сильно слепил глаза. Повсюду гудели голоса, привычные для вечера пятницы, особенно если заведение пользуется относительной популярностью. В середине зала стоял бар, ощущался яркий запах свежевыжатого апельсинового сока вперемешку со сливочным соусом, который входил в состав многих блюд из меню. Вежливый официант провел Лею на второй этаж, представляющий собой небольшой балкон, забитый людьми. Лея сразу увидела Юрия. На его худощавых плечах висела бордовая, словно специально выбранная под цвет заведения рубашка. Рукава ее были закатаны так аккуратно, будто над ними трудилось сразу несколько человек. Волосы Юрия, еще недавно окрашенные в пепельный цвет, теперь имели натуральный каштановый оттенок, который, надо сказать, был ему куда больше к лицу. Молодого человека многие, в том числе и Лея, считали привлекательным, хотя он не отличался каким-то особым разрезом глаз или формой носа. Свою угловатую широкую челюсть, как и пухлые алые губы, он ненавидел всем сердцем, о чем, впрочем, старался помалкивать. Несмотря на самокритику, Юрий считал, что обладает определенной харизмой, но вслух об этом не говорил, потому что достоинства, о которых сказали вслух, будто всегда портят впечатление.

Когда Лея подошла к столику, Юрий сосредоточенно изучал меню.

«Действительно сложно выбрать что-то, когда бываешь здесь постоянно», – подумала Лея, подойдя к другу.

Они тепло обнялись, быстро сделали заказ и тут же перешли к оживленному обсуждению предстоящего переезда.

– Как ощущения в целом? Боишься или готов ко всему? – спросила Лея, прежде всего, для самой себя.

– Вообще не боюсь. Уже давно на низком старте сижу! Еще полгода стажа, и я, наконец, стану полноценным адвокатом, – Юрий улыбался. Впереди его ждал неизведанный путь, а это куда интереснее более предсказуемого течения жизни. Лея чувствовала эту энергию, и ей становилось грустно.

– Я тоже буду по тебе скучать, – добавил он, заметив выражение на ее лице.

– У меня странные эмоции: я одновременно безумно рада за тебя и все-таки мне как-то печально. Мы окончили магистратуру когда? В июле? А все уже так отдалились, будто прошел год, не меньше, – Лея тяжело вздохнула.

– Что тебя так беспокоит? Сама же говорила, что это нормальное явление, с которым просто надо смириться.

– Я очень много говорю, согласна.

– Что случилось, Лея? – настаивал Юрий, теперь уже более требовательно.

Она взглянула на друга и фыркнула со злостью на саму себя.

– Я, конечно, эгоистка, но не настолько, чтобы обсуждать себя в день твоих проводов, – усмехнулась Лея и будто вмиг повеселела.

– А я люблю внимание к себе, но не настолько, чтобы закрывать глаза на проблемы своих друзей.