Вместо жизни…

На станции было как обычно людно. Он зашел в подземку, и начал спускаться по эскалатору. Его раздражало это количество людей (которые просто ехали с работы), его раздражал свет и шум поездов.

Стоя на платформе и ожидая поезда, Андрей вдруг подумал о тех отчаянных людях, которые бросаются под поезда. По спине пробежал холодок, и Андрей решил отойти от края платформы.

Подъезжающий состав пригнал с собой освежающий ветерок. Нехотя Андрей зашел в вагон и включил в наушниках музыку.

Заиграла песня System of a Down – «Aerials» и впервые за эти три дня (если Андрей не путается в днях) он слушает песню не из плейлиста Артёма.

Андрей проехал «Владимирскую», и ему показалось, что в вагон зашли люди, но никто не вышел. Он понимал, что это неправда, но ему было тесно среди людей. Безумно хотелось выйти на улицу. И вообще подняться на поверхность.

В наушниках вовремя заиграла песня группы Сплин – «Выхода нет».

На Звенигородской Андрею пришлось сделать пересадку на другую линию. Но здесь хотя бы было больше пространства и дышалось легче. Вообще странно все это, Андрей никогда не страдал клаустрофобией.

Сделав пересадку и попав на станцию «Пушкинская», Андрей дождался своего поезда и вошел в вагон.

Когда автомат сказал «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Садовая», в вагон вбежал парень, он это сделал буквально в последний момент.

Андрей поймал снова этот флэшбек – ему показалось, что это был Артём. Парень тоже был с черными волосами по плечи, небольшого роста и худощавый. Ситуация усложнилась тем, что Андрей не надел линзы. Конечно же, когда парень протиснулся в вагон, оказалось, что он не так уж похож на Артёма.

Это какая-то мания. Андрей тряхнул головой. Нет, это полный бред. Он явно сошел с ума.

Парень вместе с Андреем вышел на Адмиралтейской, а возле дверей они разминулись.

У выхода из метро, между тем, уже стояла Наташа. Она слабо улыбнулась Андрею:

– Привет.

– Привет. Ты не очень долго ждешь?

– Нет, я только подошла. Все равно гуляла. Не хочу идти домой.

– Понимаю, – сказал Андрей, и они медленно пошли к Дворцовой набережной. По пути они купили по стакану глинтвейна, так как на улице было достаточно прохладно. Андрея снова посетила мысль, не становится ли он алкоголиком.

– Ты читаешь дневник Артёма? – Спросила Наташа, взяв под руку Андрея.

– Мне трудно его читать. Сегодня я за него не садился. После всего, что нам пришлось пережить, я не смог.

– В его записке, которую он оставил на всеобщее обозрение, были странные слова. О том, что Виктор виноват в его смерти. Но причину он не указал. Сказал только, что это были систематические издевательства и унижения. Но наверняка в дневнике он сказал больше.

– Наташа, видишь ли, я вообще не уверен, что должен об этом кому-либо рассказывать. Прямых указаний на то, чтоб я молчал, в дневнике нет. Но есть фраза о том, что я первый, кто узнает об этом. Я вот думаю, в контексте его дневника «первый» не значит ли «единственный»?

– Понимаю. Но мне так страшно, подумать страшно, что человека толкнуло на такой шаг. Он ведь плавать не умел, потому что боялся воды. Я до сих пор не верю. Перед глазами картина моего брата в гробу. А мозг все еще не верит.

Наташа замолчала. Она понимала, что сейчас расплачется.

– Да, нас надолго выбило из колеи. Я сам чувствую, что сопьюсь скоро.

Они прошли к набережной и Наташа вдруг сказала:

– А ведь его где-то здесь нашли три дня назад… Там глубоко, наверно?

Андрей пожал плечами:

– Мне даже думать страшно об этом. Я сам не могу поверить в то, что произошло. Он ведь был таким жизнерадостным.

– Вот и я не понимаю. Мы были так близки, и ты с ним. Почему же он с нами не поговорил? Ведь это копилось не один день, и, я так подозреваю, не один год. Знаешь, я зашла на его страницу в контакте. И теперь думаю, я наверно отчасти виновата в его смерти. Вся страница говорит о том, что человек находится в депрессии. Улыбчивое фото идет вразрез с содержимым страницы. Его последнюю цитату видел на стене? – Наташа полезла в карман за телефоном, открыла вк и зачитала вслух «Не бывает безвыходных ситуаций… Тебе просто нужно умереть раньше, чем они тебя убьют». Андрей, мы идиоты.

Они спустились к воде, и присели на скамейку. Андрей сказал:

– Знаешь, мама ко мне заходила сегодня. Она поняла, что я виню себя в смерти Артёма, и рассказала мне одну историю. История произошла с ее подругой. Они довольно долго дружили. Подруга тоже не любила рассказывать, если что-то было не так. Мама говорит, что подруга была достаточно позитивным человеком. Она вышла замуж, родила девочку. И все было благополучно вроде как, только вот однажды она вышла из окна 14 этажа, причем вместе с ребенком. Моя мама долго винила себя в смерти подруги, пока бабушка ей не сказала, что мы не можем влезть в голову к другому человеку. Чужая душа потемки. Хотя… Наташа, я сам в это не верю. С одной стороны, так и есть, но с другой, мы, почему не видели изменений?

– Знаешь, я помню тот день, последний день его жизни… Он был каким-то нервным, а на мои вопросы о том, что произошло, просто сказал, что переживает из-за учебы. Я помню утро того дня. Артём сделал мне завтрак, хотя раньше он таким не занимался, скорее завтраки делала я. Потом он признавался мне в любви. Это он делал и раньше, но в то утро такой жест мне показался странным. За столом, когда мы уже завтракали, он сказал мне, чтобы я была с Олегом, потому что он хороший человек.

– А какие взаимоотношения были у него с Виктором?

– Они часто ссорились, это я точно знаю. Артём просто говорил, что Виктор его ненавидит. Это правда. С детства Артём получал по шапке. Я пыталась его защитить, но я была слабее, – Наташа замолчала, отпила глинтвейн, и задумчиво произнесла, – я жалею, что вышла замуж и ушла из дома. Я должна была остаться.

– Нет. Наташа, ты сама говоришь, что была банально слабее, и не могла дать брату должной защиты. Ты не могла быть с ним рядом 24/7. Поверь, он бы это сделал все равно. По сути, он как раз и сделал это, когда все были дома. Ты же не могла следовать за ним по пятам. То, что мы могли и должны были быть к нему внимательнее, вот это факт. Я бы все отдал за то, чтобы не дать ему этого сделать.

– Я все равно уверена, что мы могли предотвратить то, что произошло…Андрей, как с этим жить?

Андрей только пожал плечами:

– Я не знаю. Нам этот крест нести всю жизнь. Когда легче станет, хотел бы я знать. У меня образ Артёма, живого и жизнерадостного, стоит перед глазами.

– А я хочу, чтобы он мне приснился, очень хочу… Мама такая странная. Она организовала поминки, которые были парадом лицемерия. Я там выдержала 15 минут и ушла. Все собрались, в том числе и Виктор. Все говорили, какой Артём был хороший мальчик, как они его любили. А ведь всем им было наплевать. Там вообще большей частью присутствовали друзья родителей. Никто из них не любил Артёма. – Наташа закончила фразу, и заплакала.

Андрею пришлось ее обнять. Он терпеть не мог такие жесты, но понимал, что так будет правильно. От этой ситуации ему самому было еще хуже. Он думал о том, что Артём ему мерещится в каждом прохожем, и о том, как жить дальше.

– Наташа, поехали домой. Тебе нужно поспать. Прими снотворное и поспи. Я провожу тебя до дома.

Наташа согласилась. Андрею без машины было трудно. Им пришлось ехать аж до Автово, а самому Андрею еще и возвращаться обратно до Площади Восстания. Когда он ехал обратно, вагоны были уже полупустыми.

Андрей сидел, и всматривался в черные стены туннеля. Ему хотелось, чтобы и в голове наступила такая же пустота.

На Кировском заводе в вагон зашли парни, они играли песню «Close My Eyes Forever» Оззи Осборна.

Песня имела очень символичный смысл и название «Если я закрою мои глаза навсегда».

Когда молодые люди вышли из вагона, Андрей нашел эту песню у себя в телефоне и слушал ее уже через наушники. Так он ее прокручивал пока не приехал на станцию «Площадь Восстания», и пока не дошел до дома.

Там его ждал ноутбук, начатая бутылка виски, и дневник Артёма.

Андрей снова устроился на полу (видимо это его любимое место теперь), и снова открыл ноутбук, и снова зашел на страницу Артёма. Он включил Апокалиптику Not Strong Enough.

Нужно было продолжить читать дневник. И Андрей открыл сиреневую тетрадку в твердой обложке.

«Перед началом занятий я зашел в туалет, и там совершенно случайно в мусорном ведре увидел порванные фото. Я их узнал. Это были фото моих предков.