Дорогая, я женюсь на львице

– Да, иди ты, – отмахнулась Катерина, но немедленно залилась румянцем.

– А что, – начала Ирина, чтобы заполнить неловкую паузу. – Уже установлено, что пострадавшая… то есть потерпевшая, убита именно этим топором?

– Результаты экспертизы еще не готовы, – ответил Василий Иванович с некоторым смущением. – Но они будут готовы в самое ближайшее время. И я в них нисколько не сомневаюсь. Конечно, техника, поставленная на службу следствия, очень важна, но еще важнее маленькие серые клеточки! – Он выразительно постучал себя пальцем по темени.

– Да, вот еще что, – продолжила Ирина, не собираясь сдаваться. – Кажется, время убийства установлено?

– Достаточно точно, – гордо сообщил Василий Иванович, – по словам осмотревшего труп медицинского эксперта, смерть наступила не ранее тринадцати часов двадцати минут, а свидетельница застала подозреваемого над трупом в четырнадцать часов шесть минут. Так что все вписывается в эти рамки, ошибка не может превышать сорока шести минут…

– Но тогда все в порядке! – радостно воскликнула Ирина. – Валентин Петрович… подозреваемый невиновен!

– Валек не виноват! – поддержала подругу Катя.

– Почему вы так думаете? – настороженно спросил следователь, внимательно оглядев подруг.

– Да потому, – ответила Ирина, как более уравновешенная и здравомыслящая, – что в это время профессор Кряквин еще был в самолете! Его самолет приземлился только в четырнадцать часов пятьдесят минут! Мы это знаем точно, потому что были вчера в аэропорту! Ваша замечательная свидетельница ошибается, и надо еще выяснить, в чем причина этой ошибки, и не причастна ли она сама или ее близкие к вчерашнему убийству!

Ирина замолчала, чрезвычайно довольная своим эффектным выступлением, особенно его концовкой. Она посмотрела на следователя, чтобы оценить, какое впечатление на него произвели ее слова.

Его лицо Ирине не понравилось.

Следователь усмехался.

– Вы вчера были в аэропорту? – переспросил он.

– Да, – подтвердила Ирина без прежнего энтузиазма.

– Встречали Валентина Петровича?

– Ну да!

– И как – встретили?

– Нет, – тихо ответила Ирина, чувствуя, как почва уходит у нее из-под ног.

– И неудивительно, – проговорил следователь. – Потому что профессора Кряквина на борту этого самолета не было.

– Как – не было? – едва выговорила Ирина пересохшим от волнения ртом.

– Как – не было? – повторила за ней Катя с совершенно другой интонацией, не предвещающей ничего хорошего.

– Простите, Екатерина Михайловна, что вынужден огорчить вас, – следователь снова обращался только к Кате. – Но мы, естественно, выяснили, был ли Валентин Петрович Кряквин среди пассажиров вчерашнего рейса «Марсель – Петербург». Я знаю, что многие люди без должного уважения относятся к работникам следствия, недооценивают наши способности и профессионализм…

– Недооценивают! – подхватила Костикова, молитвенно сложив руки и глядя на шефа, как на высшее божество.

– Но тем не менее мы стараемся делать все, что в наших силах! – продолжил Василий Иванович и для верности ударил трубкой по африканскому барабану. Барабан ответил ему долгим гулким звуком.

– Так вот, Валентина Петровича не было среди пассажиров вчерашнего рейса! – повторил следователь, как бы забивая еще один гвоздь в крышку гроба, в котором он хоронил Катину счастливую, хотя и непродолжительную, семейную жизнь. – Валентин Петрович прилетел в Санкт-Петербург днем раньше, позавчера! Это достоверно установлено по документам авиакомпании.

– Как – позавчера? – растерянно переспросила Ирина.

– Как – позавчера? – повторила за ней Катя с совершенно другой интонацией. – Где же он был все это время?

– К сожалению, нам это пока неизвестно, – с оттенком легкой горечи ответил Василий Иванович. – Ваш супруг не отвечает на этот вопрос, замыкается в себе и не идет на контакт со следствием…

– Дайте мне свидание! – воскликнула Катерина не своим голосом. – Мне он на этот вопрос ответит! Пусть только попробует не ответить! – Ее глаза загорелись не знакомым, не характерным для добродушной Кати огнем.

– К сожалению, пока не могу, – с грустным вздохом ответил следователь. – Для вас, Екатерина Михайловна, я готов сделать все, что угодно… кроме нарушения должностной инструкции. На начальном этапе следствия свидания с родными и близкими не разрешаются. В целях сохранения информации.

– Какой информации? – осведомилась разочарованная Катерина.

– Следственной, – лаконично ответил ей Василий Иванович и повернулся к своей ассистентке: – Пойдем, Костикова! Я осмотрел место, где сформировалась личность подозреваемого, и составил для себя его психологический портрет! Теперь осталось только подключить маленькие серые клеточки!

– Привет собаке! – крикнула Ирина в спину следователю.

– Собаке? – Василий Иванович остановился и удивленно оглянулся на нее. – Какой собаке?

– Разве у вас нет собаки? – с невинным видом проговорила Ирина. – Породы бассет-хаунд!

– Нет у меня никакой собаки! – ответил Килькин с неожиданной обидой.

Когда за колоритным следователем захлопнулась дверь, подруги ошеломленно поглядели друг на друга.

– Что это было? – в полном изнеможении спросила Катя. – Что он сказал?

– Что твой муж Валентин Петрович Кряквин прилетел в Санкт-Петербург вовсе не вчера, как сообщил тебе в телеграмме. – Ирина пожала плечами.

– И ты веришь этому человеку? – вскричала Катя.

– Слушай, не начинай сначала, а? – отмахнулась Ирина. – Знаешь, как ни странно, но я ему верю. Не стала бы полиция врать. И их никто обманывать не станет. Это же информация из компьютера, сколько продано билетов, сколько летело пассажиров именно на этом рейсе. Все точно, как в аптеке. Раз сообщают, что профессор твой прилетел не вчера, а позавчера – значит, так оно и есть.

– Ужас какой! – Катерина закрыла лицо руками. – Я уверена, что, если бы мне дали поговорить с Валеком, то все бы разъяснилось.

– Но ведь сказали же тебе – не положено пока свидание! – Ирина против воли повысила голос.

Она была ужасно сердита. У Катьки вечно все шиворот-навыворот. Вот и теперь – мужа нормально встретить не могла! Вместо того, чтобы наводить красоту – ей вздумалось с соседкой ругаться. Топором еще грозилась, Раскольникова вспоминала! Конечно, это преувеличение, ей ли не знать Катерину, она и мухи не способна обидеть, но генеральша-то Недужная все слышала. И не только сделала неправильные выводы, но и успела познакомить с этими выводами сотрудников полиции. А им много не надо, есть подозреваемый, так хватай его – и в кутузку!

Но профессор тоже хорош, тут же опомнилась Ирина. Мало того, что наврал Катьке насчет времени своего приезда, хотя тут возможна путаница. Ну, разминулся с женой, так езжай себе домой, там свидитесь! Но вот какого черта его потянуло в чужую квартиру? Зачем он остановился на четвертом этаже и зашел в открытую дверь? Или у них в Африке так принято – вторгаться в чужое жилище, когда тебя не приглашают? И наконец, когда он увидел, что в прихожей лежит мертвая женщина, почему сразу не вызвал полицию, а стал хватать ее, прыгать вокруг и петь дурным голосом ужасные песни? Нет, поняла Ирина, у профессора Кряквина там, в Африке, поехала крыша из пальмовых листьев. На вид он кажется совершенно невменяемым, и в полиции не станут слушать его оправданий.

– Слушай, Катька! – озарило ее. – Мы же забыли про адвоката!

– Какого еще адвоката? – агрессивно возразила Катя. – Ты считаешь, что Валек в чем-то виновен? Зачем ему адвокат, его же скоро выпустят!

– Не дури! – прикрикнула Ирина, набирая номер Жанны. – Адвокат поговорит с твоим мужем и все выяснит. Это с родными и близкими не дают свиданий, а с адвокатом обязаны дать!

Жанна была занята, говорила сухо, сказала, что сама им перезвонит, когда освободится.

– Так я и знала, – надулась Катя, – подруга называется. Когда нужно, ее не допросишься!