– Тогда, может, ко мне поедем? – он подмигнул нахально. – Я приличную хату снимаю, тут недалеко.
– У тебя важного разговора не получится, ты небось сразу в койку потянешь…
– А чего? Давно не виделись… – но, взглянув не нее, смущенно отвел глаза и быстро проговорил: – Ну понял, понял… не дурак. Тут ресторан новый открылся, рядом совсем. Наши туда не ходят.
В ресторане было пустовато. Им отвели самый дальний столик.
– Ну, за встречу! – Митька залпом выпил коньяк. Она крутила свою рюмку и внимательно за ним наблюдала – не много ли пьет, не жадно ли. Пил Митька нормально – руки не трясутся, глаза не горят, следующую наливать не торопится… Повинуясь ее взгляду, он отставил бутылку в сторону.
– Ну? Что за дело-то?
– Слушай… Кто в городе наркотой занимается?
– Азеры… А ты будто не знаешь? Норка! – забеспокоился Митька. – Ты уж не подсела ли?
– Спокойно! – Она накрыла его руку своей. – Тут дело иное. И не зови меня Норкой, знаешь, я этого не люблю.
– Тогда не темни!
– Мне надо герыча продать. Много, – подавшись ближе к нему через стол, бухнула она.
– Да ты рехнулась? Такими делами теперь занимаешься? – ахнул он. – И это после Женьки?
– Давай-ка выпьем. Не чокаясь. За маму и за Женьку.
– За помин, – поправил Митька.
Они долго молчали. Лера думала о Женьке – маленьком своем братишке, кошмаре своего детства. Ей было пять лет, когда в стареньком домишке на окраине появился мрачный мужик с квадратной мордой и пудовыми кулаками. Лере он казался огромным, хотя на самом деле был просто коренастым и широким в плечах. Мама, пряча глаза, сказала, что это теперь будет Лерин папа. Маленькая Лера же сразу поняла, что мужик в папы никак не годится.