Чертик из кофеварки

– Ничего не знаю! – Ангелина попятилась. – Какой кипяток? Какие унитазы?

– Ну, женщина, вы даете! – Гостья хрипло захохотала. – Вы, значит, не только что такое декрет не знаете, но даже что такое унитаз! Как вас после этого в приличные дома пускают?

– Короче, чего вы от меня хотите? – Ангелина Глебовна попыталась перейти от обороны к нападению. – У меня времени нет с вами разглагольствовать!

– У меня тоже нет времени на разговоры! – огрызнулась в ответ гостья. – Предъявите мне ваш бойлер для освидетельствования!

– Без хозяина ничего не буду предъявлять! Он вообще мне никого не велел пускать в квартиру!

– Очень хорошо! – Наглая особа отчего-то обрадовалась. – Тогда подпишите здесь, что вы меня не допустили до своего бойлера! – И она сунула под нос Ангелине какую-то мятую светло-розовую бумажку.

– Ничего не буду подписывать! – уперлась Ангелина. – С какой это стати я должна что-то подписывать?

– Ну вы же меня не допускаете до бойлера? Вот и подпишите, что не допускаете!

– Не буду! Без хозяина ничего не подпишу!

– Тогда вот здесь подпишите, что не хотите подписывать! – И особа, как цирковой фокусник, вытащила прямо из воздуха другую бумажку, на этот раз голубоватого оттенка.

– Вот интересно! Зачем я это буду подписывать?

– Затем, что все последствия вы берете на себя!

– Какие еще последствия? – насторожилась Ангелина Глебовна.

– Последствия отключения вашего подъезда от инженерных коммуникаций! То есть от воды и электричества…

Ангелина сообразила, что, если в их подъезде отключат воду и электричество, она не сможет закончить уборку. Может быть, проще показать этой нахалке электрический водогрей, чтобы та убедилась, что с ним все в порядке?

– Ладно, идемте со мной! – И Ангелина Глебовна направилась в ванную комнату.

– Вот он, бойлер! – Открыв аккуратные дверцы, она продемонстрировала никелированный бак водогрея. – Видите, все в порядке. Подключение грамотно выполнено, и заземление имеется…

– Это грамотно?! – Техник уставилась на водогрей. – Да вы что, женщина?! Здесь же плюс с минусом перепутан, и фаза на землю накоротко закорочена! Это удивительно, как при таком подключении до сих пор не было пожара!

– Что?! – Ангелина побагровела. – Да я конструктор первой категории! Что вы мне тут будете заливать? Какой плюс? Какой минус? У нас, гражданочка, к вашему сведению, электричество переменное! Кто вас с такими знаниями на работу принял? Вы хоть в школе-то учились? Вы хотя бы учебник физики Перышкина для шестого класса помните? Или вас из пятого класса выгнали за неуспеваемость и плохое поведение?

– Я везде где надо училась! – Наглая особа уперла руки в бока. – Надо же – она конструктор первой категории! А я-то всю жизнь думала, что первой категории бывают только цыплята и говядина! Она меня учить будет! Вот отключу вас конкретно от воды и электричества, и посмотрим, кто какой категории и кем вам приходится Перышкин!

Ангелина Глебовна не могла не ответить на такой наглый и беспардонный выпад. Она высказала нахалке все, что думает о ней конкретно и обо всех наглых и безграмотных особах, занимающихся не своим делом.

Разумеется, в пылу разгоравшегося скандала она не услышала, как негромко скрипнула дверь хозяйского кабинета. Из кабинета выскользнул мужчина приятной, но незапоминающейся наружности, широко известный в узких кругах как Леня Маркиз. Бесшумно закрыв за собой дверь и сделав ручкой просыпающемуся за этой дверью доберману, Леня прокрался по коридору и покинул квартиру, унося в кармане бесценную марку «Розовый Реюньон».

А наглая особа, представившаяся техником из жилтоварищества, неожиданно успокоилась, как будто утратила всякий интерес и к неправильно, по ее словам, установленному бойлеру, и к возмущенной Ангелине Глебовне.

Она еще раз взглянула на злополучный водогрей и произнесла странную фразу:

– Ну, раз уж вы ничего не хотите подписывать, придется перенести дело в Европейский суд…

– Куда? – поперхнулась Ангелина.

– В Гаагу, – ответила ее собеседница. – Ждите повестку. Вам позвонят или телеграфируют.

Она развернулась и покинула квартиру, оставив Ангелину Глебовну в полной растерянности.

Леня Маркиз остановил машину в квартале от антикварного магазина и неспешной походкой двинулся по улице Некрасова.

В воздухе отчетливо чувствовалось приближение Нового года: вороны галдели, как будто распределяли билеты на детскую елку для своих воронят, девушки навстречу попадались как на подбор красивые, хоть прямо отправляй на конкурс «Мисс Вселенная», и даже молодой милиционер переходил улицу в неположенном месте с большим подарочным пакетом в руках.

Только у Лени было совершенно не романтическое настроение: ему нужно было срочно передать заказчику марку. Дело в том, что у Лени было какое-то нехорошее предчувствие, а своим предчувствиям он привык доверять.

Поравнявшись с антикварным магазином, Маркиз взглянул на витрину.

Слон был на месте.

Слон был кошмарный: из зеленого фаянса в желто-красных завитушках, с кокетливо загнутым хоботом и белыми клыками, закрученными наподобие двух штопоров. Трудно представить человека, который в здравом уме и твердой памяти купит такое уродство. Еще труднее представить того, кто поставит такое в собственном доме. Однако выставили же его в витрине магазина! Впрочем, Леня знал, что в витрине слон стоит не просто так, а в качестве сигнала…

Он поднялся по ступенькам и вошел в магазин.

О его появлении хозяина известил звонкий серебряный колокольчик. Впрочем, хозяин и так был тут же: низенький и толстенький, с круглой розовой плешью и розовыми щечками, он напоминал китайского фарфорового болванчика. Он что-то разглядывал сквозь круглую ювелирную лупу, но при появлении клиента оторвался от своего занятия и дружелюбно закивал головой, отчего сходство с фарфоровым болванчиком еще усилилось.

– Заходите, заходите, молодой человек! – приветствовал он Маркиза. – В наше время мало кто понимает, что антиквариат не только замечательное украшение дома, но и прекрасное вложение средств! В условиях нестабильности курса валют и ненадежности банковских вкладов старинные вещи – это единственная надежная инвестиция…

– Простите, милостивый государь! – Леня заговорил с непривычной учтивостью и даже почувствовал непреодолимое желание шаркнуть ножкой – видимо, так подействовала на него атмосфера антикварного магазина. – Покорнейше прошу не расходовать впустую ваше красноречие! Я не хочу выгодно вкладывать свои средства, я предпочитаю их потратить с пользой и удовольствием.

– Тогда тем более антиквариат – это то, что вам нужно! – Хозяин магазина еще быстрее закивал головой. – Могу предложить вам замечательные статуэтки берлинской фарфоровой мануфактуры. Они будут прекрасно смотреться в любом интерьере… – И он указал на стеклянную витрину, в которой живописно расположилась группа фарфоровых кавалеров в разноцветных камзолах и башмаках с пряжками и крошечных дам в пышных платьях и шляпках, украшенных фарфоровыми цветами и фруктами.

– К сожалению, вынужден отказаться от этого заманчивого предложения! – ответил Леня, не в силах перейти с витиеватого старомодного стиля на нормальный человеческий язык. – Среди них я буду чувствовать себя Гулливером в стране лилипутов…

– Что ж, тогда могу предложить вам несколько прекрасных гравюр восемнадцатого века, – сделал антиквар еще одну попытку заинтересовать гостя своим товаром.

– Простите, милейший, – прервал его Маркиз, – но я уже сделал свой выбор. Я хочу приобрести вашего слона…

– Слона? – переспросил антиквар, и на его лицо набежала тучка. – Какого слона?

– Вот этого слона, – Леня показал на желто-зеленое страшилище, – слона из вашей витрины.

Тучка, набежавшая на лицо продавца, преобразилась в грозовое облако. Казалось, еще немного – и грянет гром.

– Этот слон не продается, – строго проговорил антиквар. – Вот фарфоровые статуэтки, или бронзовый письменный прибор, или старинные шахматы…

– Я не играю в шахматы! – Леня тоже повысил голос. – Я не пользуюсь письменными приборами. Я хочу приобрести у вас вот этого слона. Сколько он стоит?

– Молодой человек! – Антиквар перестал кивать, кожа у него на лбу собралась в суровые морщины. – Вы, видимо, не обратили внимания на табличку?

– Какую еще табличку?

– Вот на эту – товар с витрины не продается!