Тарантул на каникулах

Света закупорила пузырек, убрала его в карман и только тогда сняла трубку.

– Фрейлейн Лола? – раздался в трубке незнакомый мужской голос с заметным немецким акцентом.

В ответ Света издала какой-то неопределенный звук, который вполне можно было посчитать утвердительным. Герр Мюнцер – а это был именно он – таковым этот звук и посчитал. Он заговорил быстро, деловым и озабоченным тоном:

– После нашего сегодняшнего разговора, фрейлейн, обстоятельства несколько изменились. Встреча, о которой мы с вами договорились, состоится завтра в другое время и в другом месте. Запомните: бар «Окоп», шестнадцать часов! Блиндаж номер четыре!

Света еще раз утвердительно хрюкнула, и герр Мюнцер, явно чем-то озабоченный, повесил трубку.

– Вау! – воскликнула девочка и от полноты чувств подпрыгнула возле телефона.

Ей удивительно повезло! Во-первых, она случайно узнала кое-что очень интересное. Противная Лолка, которая вечно дерет нос перед ней, Светой, пытается ее воспитывать и командует, как родная мамаша, явно изменяет Лене! Как еще можно объяснить этот звонок? У нее назначено свидание с каким-то иностранцем, судя по голосу – старым и противным. Правда, на Светин взгляд, и сама Лола – отвратительная старуха, ей уже, наверное, лет тридцать! Но теперь Света сможет ей за все отомстить! Уже только то, что она узнала Лолин секрет, многого стоит, но это еще не все. Если было «во-первых», то есть и «во-вторых». Во-вторых, Света сама придет в этот бар… как его… «Окоп», и устроит какую-нибудь отличную каверзу, такую, что Лолка и этот ее иностранец надолго запомнят!

Глаза Светы горели от предвкушения.

Чтобы осуществить такой замечательный план, нужно было только одно – выяснить, где расположен бар «Окоп».

Она толкнула дверь и вошла в Ленину комнату. Сам Леня дремал в кресле, делая вид, что читает автомобильный журнал. На коленях у него сидел наглый кот. При виде Светы Аскольд недовольно сверкнул зелеными глазами, спрыгнул с колен хозяина и неторопливо удалился на кухню. Он знал по своему опыту, что от этой девчонки следует ждать каких угодно неприятностей, и поэтому на всякий случай старался держаться от нее подальше.

Как только кот ушел, Леня проснулся и увидел Свету. Он потянулся, отложил журнал и улыбнулся девочке.

– Папочка! – промурлыкала Света с самой ангельской улыбкой на губах. – Ты ведь очень хорошо знаешь город?

– Ну, как тебе сказать… – Маркиз самодовольно прищурился. – В общем-то, конечно, знаю… а что тебя интересует?

– А ты знаешь, где находится железнодорожный музей? Говорят, там огромная коллекция игрушечных паровозов…

– Конечно, знаю. На Садовой, возле Сенной площади…

– А где такой бар «Окоп»?

– На Васильевском острове, угол Среднего проспекта и Третьей линии… – машинально ответил Леня и тут же спохватился: – А зачем это тебе?

– Да так, – Света пожала плечами, – ни зачем, просто название забавное, вот я и спросила… – И она с невинным видом выплыла из комнаты.

Леня хотел продолжить расспросы – по его мнению, девочки не должны интересоваться барами, – но из коридора донеслись такие странные звуки, что Леня забыл о своем намерении и выскочил из комнаты.

Когда Аскольд направился на кухню, чтобы избежать встречи со Светой, у него не было каких-то определенных планов. Он всего лишь хотел покоя. Однако, оказавшись в коридоре, он вдруг почувствовал необычайное волнение. Усы Аскольда распушились, хвост поднялся дыбом, и кот замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Сомнений не было: в воздухе веяло чем-то столь восхитительным, что зрелый, опытный кот почувствовал себя юным, глупым и взбалмошным котенком. Он неожиданно вспомнил далекие дни своего детства, подвалы, чердаки и трущобы, голодную, но свободную жизнь… и еще что-то, настолько прекрасное, что это нельзя было выразить ни бедными человеческими словами, ни гораздо более красноречивым кошачьим мяуканьем.