Сокровище чародея

Она не успела придумать, что ей велела отнести строгая Марфа Саввична, и замялась. Однако незнакомка в кресле никак не показала своего к ней отношения, и вообще не шелохнулась.

«Спит она, что ли?» – подумала Лиза.

Однако глаза странной женщины были широко открыты, она смотрела прямо на Лизу – но как будто не замечала ее.

– Что с вами, сударыня? – испуганно пролепетала Лиза.

Женщина молчала и не шевелилась. Больше того – Лиза не заметила, чтобы она хоть раз моргнула, она, кажется, даже не дышала.

Лиза сделала маленький шажок вперед и дотронулась пальцем до руки незнакомки…

И снова та не шелохнулась.

А рука ее была холодной и гладкой, как… как у статуи.

Сперва Лиза подумала, что незнакомка мертва, и очень испугалась, но потом вспомнила, как тетушка водила ее в Апраксин двор покупать новые ботинки.

Там, в окнах больших магазинов, стояли нарядно одетые дамы, совсем как живые. Но не живые – тетушка объяснила Лизе, что это манекены, сделанные из гуттаперчи и воска и предназначенные для того, чтобы представлять публике модные платья.

Так вот, эта красивая дама тоже, наверное, была манекеном, только куда лучше, чем те, в Апраксином дворе. Потому что тех только издали можно было принять за живых женщин, вблизи же было видно, что они больше похожи на больших кукол. Эта же дама была совсем как живая. И очень красивая.

Только было Лиза разобралась с незнакомкой и успокоилась, как совсем рядом раздались шаги и голоса. И эти шаги и голоса, несомненно, приближались.

Лиза заметалась, думая, куда бы спрятаться.

Заметив в углу шкаф красного дерева, она открыла дверцу, юркнула внутрь и замерла, невольно вспомнив книгу «Остров сокровищ». Там мальчик Джим подслушал важный разговор, спрятавшись в укромном месте. Чем она хуже?

Едва Лиза успела спрятаться, как портьеру отдернули, и в комнату вошли два человека.

Лиза выглянула из своего укрытия через щелку и увидела, что одним из них был Николай Савельевич, второй же – высокий дородный мужчина в дорогом английском сюртуке, с темными волосами и маленькой бородкой клинышком.

– Так что же мне прикажете делать? – озабоченно проговорил Николай Савельевич.

– На-адо подумать, – ответил его спутник, растягивая слова. – Поду-умать и посоветоваться…

Он подошел к неживой женщине в кресле и проговорил заботливым голосом:

– Какого ты мнения, душа моя? Господин Зарубин очень обеспокоен. А что ты думаешь обо всем этом?

Неживая женщина, разумеется, ничего не ответила и даже не шелохнулась, но господин с бородкой сделал вид, что чрезвычайно внимательно ее слушает, склонив голову к левому плечу. Наконец он кивнул и повернулся к Николаю Савельевичу:

– Софи считает, что у вас нет никаких оснований для беспокойства. Но если вы все же волнуетесь, я могу предложить вам очень хороший выход…

Он не закончил свою фразу и вдруг наклонился к неживой женщине, как будто прислушиваясь.

– Ну, если вам так угодно…

С этими словами он взялся за спинку кресла и толкнул его вперед. Кресло оказалось не простое, а на колесиках, и поехало. Господин с бородкой выкатил его из комнаты, Николай Савельевич последовал за ним, продолжая разговор.

Лиза хотела было отправиться следом, но шкаф, как назло, не открывался. Она пробовала и так, и этак, но ничего не выходило – должно быть, замок случайно защелкнулся, и открыть его можно было только снаружи.

Лиза расстроилась и перепугалась. Сколько она может просидеть в этом шкафу, пока кто-нибудь ее не выпустит? Час? Другой? Целый день? Сколько можно прожить без еды и питья? А есть ведь и другие насущные потребности… Кроме того, тетушка наверняка заметила ее отсутствие и беспокоится…

Лиза присела на что-то, подперла щеку кулаком и приготовилась к долгому ожиданию. Ожиданию чего? Медленной, мучительной смерти от голода и жажды? Или ожиданию кого-то, кто придет, чтобы вызволить ее из этого шкафа?

Тут в комнате снова послышались шаги.

Лиза приникла к щелке и увидела ту девушку, которая помогла ей проникнуть в дом.

Та вытирала пыль, вполголоса что-то напевая.

– Эй, подружка, выпусти меня! – прошептала Лиза.

Горничная остановилась и завертела головой, прислушиваясь. Потом продолжила уборку – видимо, решив, что шепот ей послышался.

– Выпусти! – снова, уже погромче окликнула ее Лиза. – Я здесь, в шкафу!

Горничная снова остановилась, прислушалась и подошла к шкафу.

– Я здесь! – повторила Лиза.

Девушка перекрестилась:

– Сгинь, нечистый! Во имя Отца и Сына…

– Да я это, я! Новенькая! Мы с тобой встретились, когда ты с рынка шла!

– Правда, что ли, это ты? Побожись!

– Вот ей-богу, я!

Горничная опасливо отодвинула щеколду, открыла шкаф и, увидев там Лизу, удивленно заморгала:

– Ты что тут делаешь? Ты вообще как сюда попала?

– Ох… – Лиза перевела дыхание и попыталась придумать какую-нибудь правдоподобную историю. – Я тут пыль вытирала, решила заодно в шкафу вещи перетряхнуть, залезла в шкаф, а дверца захлопнулась…

– Ты ври да не завирайся! – оборвала ее горничная. – Ты же здесь первый день, кто тебя в комнаты пустил? И что это тебя в шкаф понесло? Никак хотела хозяйскими платьями полюбоваться?

– Было бы на что смотреть! – фыркнула Лиза и вдруг выпалила: – А я тут мертвую женщину видела! Сидит в кресле и не шевелится! Мертвая, а как живая! И очень красивая.

Горничная оглянулась на дверь и прижала палец к губам:

– Тсс! Точно, есть тут такая женщина… только не нужно про это говорить, а то тебя живо уволят.

– Так что, она правда мертвая?

– Не знаю, мертвая или нет, но только она здесь самая главная. Хозяин про все у нее спрашивает. И к гостям ее в кресле вывозит как хозяйку дома. А еще… я тебе еще кое-что могу сказать, только если пообещаешь не проболтаться.