Загадка лунной богини

– Здравствуйте, – проговорила Надежда, – а где Альбина Николаевна? Нам вообще-то нужна ее подпись.

– А это я, – ответила простуженная женщина.

– Да что вы… – Надежда Николаевна изобразила удивление. – Но я видела фотографии на книгах и рекламных материалах… вы на них совершенно не похожи!

– Ну это политика редакции. – Альбина поморщилась. – Они считают, что моя внешность не сочетается с темами моих произведений, и это может разочаровать целевую группу…

– Ах, вот в чем дело! – протянула Надежда глубокомысленно. – Вообще-то, я ваша большая поклонница… но никак не думала… А это точно вы? Ведь если я привезу не ту подпись…

– Да я, я! В издательстве все меня знают. Вы, наверное, недавно работаете?

– Да, совсем недавно… поэтому меня и послали к вам. Вот, кстати, тот документ, который нужно подписать… – И Надежда вытащила из сумки листок, на котором заранее напечатала какой-то невразумительный текст, внизу которого стояла фамилия Альбины Борэ.

– Давайте пройдем в квартиру – не в коридоре же важный документ подписывать. Только вы уж извините, – прогнусавила Альбина, – у меня беспорядок… я никого не ждала…

– Да ничего страшного! Что я, беспорядка не видела?.. – храбро ответила Надежда, однако, войдя в комнату, поняла, что такого беспорядка действительно не видела очень давно. Может быть, с тех пор, когда ее собственная дочь вышла из подросткового возраста. Конечно, подруга Машка – тоже страшная неряха, но все же не до такой степени.

На диване валялись скомканное одеяло, многочисленные огрызки яблок и пустая коробка из-под сока, на полу – разбросанные рукописи, лифчик и рулон туалетной бумаги, на стульях висели другие детали туалета, в углу громоздились пустые коробки из-под пиццы, ветерок от окна катал по полу огромные комья пыли. На письменном столе, который занимал большую часть комнаты, громоздились стопки чистой и исписанной бумаги, среди которых сиротливо примостился компьютер, а рядом с ним стояла недопитая чашка кофе. Интересно, может, у писателей это профессиональное?

– Сейчас я освобожу место, чтобы подписать… – протянула Альбина и решительным жестом сбросила со стола значительную часть бумаг. – Вот здесь можно расположиться…

Надежда Николаевна положила на отвоеванную у хаоса часть стола свой липовый документ и указала:

– Вот здесь, пожалуйста!

– Сейчас, только ручку найду… – Альбина принялась безуспешно рыться на столе, вполголоса бормоча: – Да где же она?.. была ведь…

– Я вам свою дам! – предложила Надежда.

В это время зазвонил телефон, который, оказывается, тоже лежал на столе среди бумажных напластований.

– Сейчас, я отвечу… – прогнусила Альбина, не без труда откопала телефон, поднесла к уху и проговорила простуженным голосом: – Слушаю!

Звук в телефоне был такой громкий, что Надежда Николаевна отчетливо услышала второго собеседника:

– Простите, с кем я разговариваю?

– А вы куда звоните?

– В квартиру Альбины Николаевны Брыкиной. Вы ее родственница?

– Это я и есть, – прохрипела хозяйка квартиры.

– Как – вы? – удивленно воскликнули в трубке.

– Просто я простужена, поэтому голос такой.

– Но нам сообщили, что вы… что вас…

– Что вы мнетесь? Что вам такое сообщили?

– Ох, извините… А это точно вы? Вы живы?

– Ну конечно, я! Что за вопрос? Я, конечно, простужена, но от простуды не умирают. Вот здесь у меня ваша сотрудница Кнопочкина, спросите ее, она вам подтвердит, что я жива и здорова…

– Кнопочкина? У нас нет никакой Кнопочкиной, и мы к вам никого не посылали. Юридический отдел выясняет, кто унаследует ваши права…

– Что значит – унаследует? С какой стати их кто-то должен унаследовать?

– Но ведь вы умерли… вас убили…

– Что вы несете?

– Но нам позвонили… ох, извините… – и из трубки понеслись короткие сигналы.

Альбина опустилась на удачно подвернувшийся стул и какое-то время тупо смотрела перед собой. Потом подняла глаза на Надежду и растерянно проговорила:

– Что это было? Они говорят, что я умерла… что меня убили… бред какой-то… – Тут в глазах ее что-то изменилось, она прищурилась и строго спросила: – Кто вы такая?

Надежда замялась, и Альбина повторила, повысив голос и встав со стула:

– Так кто вы такая? В издательстве сказали, что вы у них не работаете, они вообще никого ко мне не посылали.

– А кто вы?! – выпалила Надежда в ответ, придвинувшись к Альбине и вложив в голос всю суровость, на какую была способна. Она знала, что лучшая оборона – нападение.

– Как – кто? – Альбина, не ожидавшая такого отпора, растерялась. – Кто я – известно… я Альбина Борэ…

– Это псевдоним! Альбины Борэ не существует в природе!

– Ну да, ну да… я Альбина Брыкина, но это то же самое…

– Я бы не сказала, но допустим. Но чем вы можете доказать, что вы – это вы? То есть она?

– Бред какой-то! Почему я должна это доказывать?

– А паспорт на это имя у вас есть? – не сдавалась Надежда Николаевна.

– Ну да, конечно… – Однако в голосе Альбины не было уверенности, и глаза она отвела.

– Тогда покажите!

– С какой стати я должна его вам показывать? Между прочим, это вы ко мне домой пришли, пробрались обманом…

– Но если вы – Альбина Брыкина, – продолжила Надежда, проигнорировав последнюю фразу собеседницы, – кто тогда та женщина, которую убили в пансионате «Голубой ручей»?

– Как? – Альбина попятилась и опять опустилась на стул. – Какой пансионат? Какая женщина?

– Пансионат «Голубой ручей», а женщина – вот эта…