Лампа паладина

– Денег? Так я тебе заплачу!

– А вот это уже другой разговор! – Бомж оживился. – Если заплатишь – можешь ее забирать. На законном, так сказать, основании. Только имей в виду, меня на мякине не проведешь. Я стреляный воробей, настоящую цену знаю и внимательно слежу за текущим уровнем цен на цветные металлы…

Я пошарила по карманам и с ужасом поняла, что в спешке не взяла с собой никаких денег. Какие деньги, когда вон в шлепанцах домашних выбежала за лампой этой…

– Ох, кошелек дома забыла… – проговорила я горестно. – Отдай мне лампу, а я деньги через пять минут принесу!

– О как! – Бомж даже крякнул от возмущения. – Ты меня что – за лоха последнего держишь? Принесет она, как же! Мне тут до Нового года ждать придется!

– Ну неужели ты совсем не веришь людям?

– Жизнь меня научила, что людям можно верить, только если уже нет другого выхода. Вот когда принесешь деньги – тогда, может, и поговорим. И то не обязательно. А то ишь какая умная нашлась! Верить людям! Надо же такое придумать! Когда я в последний раз поверил человеку, мне вот это украшение досталось! – И он ткнул указательным пальцем в свой свернутый на сторону нос. – Небось сама хочешь эту лампу Степанычу продать… знаю я таких, как ты…

Он уже переместился к самой двери.

Еще несколько секунд – и выскочит с помойки вместе с лампой, а там – поминай как звали… С виду не старый еще, небось бегать может, жизнь научила.

Раздумывать было некогда.

И тут я увидела валяющийся возле бака с мусором детский складной стульчик.

Я мгновенно подхватила этот стульчик и с размаху ударила им бомжа, куда пришлось.

Пришлось в его многострадальный нос, и без того свернутый на сторону.

Удар пришелся с другой стороны, так что нос вернулся в исходное положение. Из него брызнула кровь, бомж ахнул, схватился за нос, при этом выронив лампу…

Я тут же подхватила эту лампу и метнулась прочь, пока бомж не опомнился и не собрался мстить.

В голове у меня при этом крутились строчки, засевшие в памяти то ли с пятого, то ли с шестого класса:

«Сыр выпал, с ним была плутовка такова».

Сама не ожидала от себя такой быстроты и решительности…

Я вбежала в подъезд, пока бомж не пришел в себя, поднялась на свой этаж и остановилась перед дверью.

Тут я задумалась.

Что-то говорило мне, что лампу нельзя оставлять в квартире. Там она может пропасть…

Нужно ее где-то спрятать – но где?

– Что ты стоишь на лестнице? – это мама распахнула дверь квартиры. – Что ты вообще устраиваешь?

Тут она заметила в моих руках лампу и покачала головой. А потом сменила тон:

– Ну, вот видишь, все благополучно устроилось, и незачем было так орать на родную мать. Можно подумать, что у тебя их много, что ты так относишься.