Сокровище Великих Моголов

И снова мне никто не ответил.

Это было уже как-то странно.

Хотя… может быть, она действительно принимает ванну или нанесла маску на лицо, вот и не хочет показываться незнакомому человеку в таком виде…

Я представила, что она выскажет шефу вечером, и на душе стало легче. Как говорится, пустячок, а приятно…

А пока я решила забрать чертову папку и как можно скорее уйти из этой квартиры.

Квартира, кстати, была неплохая.

Просторная прихожая – светло-бежевые стены, отлично сочетающиеся со светлым деревом мебели, неяркие потолочные светильники, большая картина в простой раме – букет полевых цветов в глиняном горшке. Ничего лишнего, вполне стильно и со вкусом.

Странно, вроде бы если дверь открыта, то оставила бы мадам папку в прихожей, но там ничего не было.

Я прошла через прихожую и огляделась, пытаясь понять, где кабинет Сарычева.

Толкнула первую попавшуюся дверь – это оказалась кухня.

Большая, светлая, такие же бежевые стены, светлая мебель, светлая плитка на полу. Чистота и свежесть, только в одном месте рядом со столом кто-то разлил варенье. Судя по количеству, целую банку. Варенье, скорее всего, клубничное. И там же рядом с лужей варенья валялся тапочек. Милый такой, гламурный домашний тапочек с меховым помпоном, тоже измазанный вареньем. Скорее, даже не тапочек, а изящная домашняя туфелька.

Я машинально шагнула вперед…

И тут увидела ногу.

Нога была босая – видимо, с нее как раз и свалилась тапочка. Нога была стройная, ухоженная, с ярко-красными ногтями.

Тут я подумала, что жене Сарычева стало плохо, она потеряла сознание и упала. Потому и не открывала дверь.

Я обошла стол, наклонилась…

И тут мне самой стало плохо. Меня едва не стошнило.

На полу лежала женщина в полурасстегнутом халате. Миленький такой халатик, коротенький…

Женщина эта была мертвая.

То, что я в первый момент приняла за клубничное варенье, было кровью.

Крови было ужасно много. Я даже не думала, что ее так много в человеке.

А в шее у нее, чуть выше ключицы, торчала рукоятка ножа.

Нож был обычный, кухонный, с деревянной ручкой. У меня самой есть такой нож.

Как только я осознала, что женщина мертва, меня как ветром сдуло из кухни.

Я вылетела в прихожую, пересекла ее в долю секунды и уже хотела открыть дверь…

Но тут за этой дверью раздались осторожные шаги, и прозвучал женский голос:

– Арсений Николаевич, вы дома?

Я застыла и перестала дышать.

– Арсений Николаевич, у вас все в порядке? Это Клавдия Семеновна, соседка ваша!

Дверная ручка чуть заметно шевельнулась.

Тут я вспомнила, что дверь не заперта, и любопытная соседка запросто может войти в квартиру, как сама я за несколько минут до того.

Она войдет и увидит меня…

Я взглянула на себя ее глазами.

По-прежнему растрепанная и взмыленная, с безумным взглядом, да еще… еще на правой ноге у меня были красные капли. Умудрилась вляпаться в кровь.

Вот тут я по-настоящему разозлилась на Сарычева.

Вот почему он не пошел сам за этой дурацкой папкой! Нога у него, видите ли, болит! По лестнице ему не подняться!

Сволочь! Мерзавец!

Он убил свою жену и решил свалить все на меня! И я все сделала, чтобы его план сработал! Сейчас соседка увидит меня на месте преступления – и все, мне кранты!

Если увидит.

Значит, я не должна этого допустить…

И я вцепилась в дверь что было сил.

С той стороны кто-то попытался открыть дверь – но я держала ее крепко, и дверь не поддалась.

– Арсений Николаевич, что у вас за шум был? У вас все в порядке? У вас ничего не случилось?

Она еще немного помолчала, прислушиваясь. Я стояла, не шевелясь, даже перестала дышать, но сердце билось так громко, что его, наверное, было слышно за дверью.

– Я знаю, что вы дома! – мстительно проговорила соседка. – Откройте! Откройте сейчас же!

Тишина.

– Я вызову полицию!

Медленные удаляющиеся шаги.

Хлопнула дверь.

Я знала, что она, может быть, только сделала вид, что ушла, а сама караулит на лестнице. Или следит через дверной глазок. Но больше не было сил оставаться в этой страшной квартире.