Священный крест тамплиеров

– Эстонское имя, – машинально ответила Эва и тут же пожалела. Но слово – не воробей, вылетело – не поймаешь.

– Эсто-онское? – протянул полицейский и поморщился, как будто раскусил лимон. – Ничего, бывает…

С этими словами он спрятал паспорт Эвы в карман.

– Верните паспорт! – возмутилась она. – Вы не имеете права! На каком основании?..

– А вот мы разберемся, кто тут прав и кто виноват, тогда я его, может быть, и верну!

– Что значит – разберемся? – возмутилась Эва, и тут до нее дошли слова лейтенанта. – Что значит – может быть? Верните мне паспорт немедленно! На меня эта фурия напала, а вы почему-то меня же задерживаете!

Тут она взглянула на часы и поняла, что опаздывает на автобус. До времени, назначенного водителем, оставалась всего одна минута.

– Отдайте паспорт! – вскинулась она в панике. – Мой автобус вот-вот отойдет!

– Не отдавай ей, Коля! – снова подала голос фурия. – Ничего ей не отдавай! Пускай опоздает!

– Ты тут еще будешь! – шикнула на нее Эва.

– Значит, будем составлять протокол… – лениво протянул полицейский и медленно, как во сне, расстегнул квадратную сумку, которая висела у него на плече.

– Какой еще протокол? – переспросила Эва.

– Известно, какой – протокол об административном правонарушении!

И он все так же медленно достал из сумки голубой разграфленный бланк.

– Да это какое-то безумие! – Эва завертела головой, чтобы найти поблизости хоть одного нормального, вменяемого человека. – На меня набросилась эта ненормальная, и меня же в этом обвиняют! Я буду жаловаться…

– Это ваше право! – Лейтенант неторопливо положил бланк на прилавок, неспешно разгладил его и начал медленно выводить, проговаривая каждое слово вслух:

– Гражданка Стрижева Ева…

– Эва! – машинально поправила его Эва.

– Это без разницы! Стрижева Ева Эдуардовна…

Эва поняла, что автобус уходит. Что делать? Этот паразит ни за что не отдаст ей паспорт, небось нарочно тянет, ждет, что она набросится на него, и тогда он с полным правом арестует ее и отвезет в обезьянник. Нарочно издевается, садист!

Эва представила, как она сидит в грязном заплеванном помещении с бомжами и проститутками, и от этой картины на нее накатила ужасная слабость. Она закрыла лицо руками… и вдруг что-то с ней случилось, она внезапно успокоилась. Пусть этот тип пишет все, что хочет, это больше не имеет значения…

– Ой, – услышала она вдруг неуверенный голос, – Коля, а я ведь, кажется, ошиблась. Совсем эта баба на ту и не похожа, что Валерика у меня увела…

Эва опустила руки, взглянула на лейтенанта…

И с изумлением увидела, что никакого лейтенанта нет, он исчез, пока она стояла, закрыв глаза.

Не было и протокола на стойке, не было и взлохмаченной фурии с красным лицом. Эва стояла перед стойкой, и продавщица протягивала ей бутылку:

– Вы просили воду без газа, не холодную. С вас пятьдесят рублей. И вот еще, это ваше? – девица протянула ей паспорт.

– Да… без газа…

Эва машинально расплатилась, взяла воду, сунула паспорт в сумку и вышла из магазинчика.

Что же это было?

Неужели вся эта сцена ей померещилась?

Автобуса на стоянке не было.

Она взглянула на часы.

Время отправления, назначенное водителем, давно прошло.

Прислушавшись к своим ощущениям, она почувствовала саднящую боль в лице, там, куда пришлись удары сумасшедшей фурии.

Не померещилось.

Стоянка была пуста. То есть был синий «Фольксваген» у заправки, еще парочка машин, одна полицейская, с мигалкой, этого лейтенанта Черемыкина, надо думать. И все, никакого автобуса. Время позднее, народ уже к дому старается прибиться.

– Подождите! – крикнула Эва. – Подождите меня!

Никто ей не ответил, только задние огни междугородного автобуса мелькнули за поворотом.

– Ну вот, приехали. – Эва ощутила, как все ее существо заполняет холодная ярость.

Казалось, разорвала бы сейчас первого, кто попадется на пути. Уехали! Не стали ждать! А у нее билет, законно, между прочим, купленный. Видели же, что ее место пустует, так хоть бы погудел водитель! Хоть бы кто окликнул!

С другой стороны, у него расписание, предупреждал же водитель, чтобы не опаздывали. Что тут делать-то, на этой заправке, в туалет сходить да чаю выпить или воды. До города уж близко совсем, дома чаю напиться можно. Ага, тут же поняла Эва, получается, кто напьется чаю, а кто и вовсе до дома не доберется.

Ее ярость обратилась на ту мерзкую бабу, которая налетела на нее в магазине. Видите ли, ошиблась она, стерва ненормальная. Если ты психическая, то сиди дома, на людей не бросайся!

Эва развернулась на каблуках и бросилась обратно в стеклянный павильончик.

– Где эта ненормальная? – спросила она девицу за стойкой.

– Кто? – процедила та.

– Ну та баба, которая налетала на меня, скандал устроила!

– Да я-то откуда знаю! – Девица пожала плечами и отвернулась к кофейной машине. – Я посетителей стеречь не нанималась.

Эва бросилась в магазин, пробежала между стойками, никого не нашла, вспомнила, что в руке у нее бутылка с водой. Было такое чувство, что если немедленно она не зальет эту ярость, что клубилась внутри, ее просто разорвет на части. Когда она выпила залпом едва не полбутылки, ее осенило, что нужно обратиться к лейтенанту.

Он – полицейский, может позвонить и задержать автобус, а сам ее подбросит на машине. С мигалкой. В конце концов, он тоже виноват. Если бы не тянул резину и не читал ее паспорт по складам, она бы сейчас ехала в комфортабельном автобусе и спокойно дремала до самого города, вспоминая эту стоянку как страшный сон.

Или вообще не вспоминая.