Убийство на троих

Похитители несколько раз звонили по служебному телефону Полищука, уточняя процедуру передачи денег и освобождения заложника. Каждый их звонок записывался на магнитофон, техники из департамента Черкасова пытались засечь, откуда идет звонок, но все было безуспешно: автоматический определитель номера не срабатывал – видимо, у преступников была специальная аппаратура, и говорили они всегда очень коротко. Голос звонившего тоже был изменен – у него был неживой металлический тембр.

Передачу денег назначили на среду. Похитители потребовали, чтобы деньги вез один человек в машине с сотовым телефоном, по которому они будут сообщать ему маршрут.

Созданный и возглавляемый Полищуком оперативный штаб принял решение, что деньги повезет сам Черкасов. Ему передали чемоданчик с деньгами из секретного фонда концерна. Эти деньги – неучтенная, так называемая черная наличка – предназначались для экстренных непредвиденных платежей, подкупа должностных лиц, расчетов с бандитскими группировками, если не удавалось решить дело переговорами, и других не предусмотренных российским законодательством целей. И вот теперь они должны были вернуть концерну его главу.

Чемодан с долларами положили на переднее сиденье черкасовской «тойоты». Черкасов сел в машину, имея под рукой работающий сотовый телефон. Рядом стояла «под парами» служебная «БМВ» с тремя оперативниками из его департамента: хотя похитители строжайшим образом настаивали, чтобы на встречу ехал один человек, в концерне решили, что «хвост» необходим: Полищук недвусмысленно высказался в том духе, что похитители похитителями, а за самим Черкасовым тоже присмотр нужен: каким бы надежным человеком он ни был, но миллион долларов может пагубно повлиять на нравственность даже святого, и у кого угодно может мелькнуть шальная мысль скрыться с этим миллионом.

В назначенное время зазвонил сотовый телефон, Черкасов поднес его к уху и получил команду ехать немедленно к Загородному проспекту. Неприятным сюрпризом было то, что похитители приказали ему не отключаться и постоянно быть с ними на связи: тем самым они лишали его возможности в промежутках между звонками сообщать в концерн свой маршрут. Оставалось надеяться только на «хвост».

«Тойота» тронулась, «БМВ» ехала следом.

Через несколько минут снова зазвонил телефон Полищука. Представитель похитителей сказал своим металлическим голосом:

– Я сказал ясно: один человек, а вы ему «хвост» приделали. Если не снимете преследование, операцию отменяю.

Полищук выругался и связался с «БМВ»:

– Больно заметно идете, вас засекли. Сейчас пришлю «пятерку», сядете в нее, держитесь от Андрея подальше, но из виду не упускайте.

Ребята незаметно пересели в невзрачные «Жигули», водитель которых старался держаться подальше от Черкасова, который, судя по всему, получил новые указания: проехав Загородный проспект, он пересек Московский и выехал на параллельную ему улицу Егорова. «Пятерка» наблюдателей держалась на известном удалении.

С улицы Егорова «тойота» свернула на Седьмую Красноармейскую – узкую, неудобную для проезда улицу с односторонним движением. Следом за ней на эту же улицу свернула вишневая «девятка» и неожиданно остановилась, полностью перекрыв движение. По сторонам Седьмой Красноармейской стояли насмерть вмерзшие в сугробы машины местных жителей, так называемые подснежники, которые до весны невозможно извлечь из снежного плена. На дворе был февраль, снегу было полно, а ждать теплых дней предстояло машинам еще минимум два месяца. Таким образом, место на проезжей части оставалось только для одной машины.

Парни из концерна, громко ругаясь, выскочили из машины и побежали к «девятке», на ходу обещая оторвать «этому козлу» голову и кое-что еще. Однако «козел» оказался молодой привлекательной женщиной, которая чуть не в слезах пыталась завести заглохший в таком неудачном месте мотор. При виде ее расстроенной мордашки злости у ребят несколько поубавилось, но время было дорого. Поэтому они подцепили «девятку» на трос и задним ходом вытащили с перекрестка. Однако когда они вернулись в свою машину, «тойота» Черкасова уже исчезла из виду. Проехав Красноармейскую до конца, ребята осмотрелись. Но «тойоты» и след простыл.

Надо было связываться с начальством. Полищук сильно занервничал, потому что его очень волновала судьба миллиона долларов, гораздо сильнее, чем судьба самого Рубена Вартановича, но про это он благоразумно никому не рассказывал. К счастью, ему пришла в голову замечательная идея. Брат одного из сотрудников концерна работал на достаточно высоком посту в городской ГАИ. Руководство концерна неоднократно обращалось к нему с различными просьбами, всегда щедро оплачивая его услуги, поэтому он стал как бы своим человеком. Сейчас Полищук связался с ним и попросил не в службу, а в дружбу, чтобы тот объявил на милицейской волне о розыске «тойоты» Черкасова – с тем чтобы ее ни в коем случае не задерживали, но немедленно сообщили о местонахождении. Идея сработала, через короткое время Полищук уже знал, где находится машина, и группа наблюдения срочно выехала за ней. Однако Полищука очень беспокоило, что делал Черкасов в те сорок минут, когда за ним никто не наблюдал.

– Теперь едешь к Володарскому мосту, – прозвучала команда похитителей из сотового телефона.

– Еду к Володарскому мосту, – повторил Черкасов.

Он повторял каждую команду преступников, как будто подтверждая, что все понял правильно и приступает к выполнению. Похитители не догадывались, что в его машине два включенных сотовых телефона и он повторяет маршрут для сообщника.

Выехав на мост со стороны Ивановской улицы, Черкасов получил другую команду:

– Остановись, подойди к ограждению и сбрось чемодан с деньгами на нижний уровень. Потом получишь дальнейшие инструкции.

Черкасов остановился, вышел из машины, подошел к ограждению моста и сбросил чемодан на нижнюю развязку. Затем он снова сел в машину, не дожидаясь команды по телефону, резко дал газ и на максимальной скорости рванул к противоположному концу моста.

Группа наблюдения недолго колебалась: съехать с моста, чтобы перехватить тех, кто заберет чемодан, и продолжить наблюдение за ними они все равно не успели бы. Они высадили одного человека, чтобы тот попытался хотя бы разглядеть машину, подъехавшую за деньгами, а сами устремились за черкасовской «тойотой».

Они успели только к развязке драмы: на дальнем конце моста Черкасова расстреляли из встречной машины – «восьмерки» с затемненными стеклами и явно фальшивыми номерами. «Тойота» резко развернулась, врезалась в ограждение и рухнула на набережную под мостом. Оперативники пытались преследовать «восьмерку», но пока сумели развернуться на мосту, та уже безнадежно оторвалась.

Таким образом, они не сразу съехали с моста к месту, где догорала разбитая «тойота» с мертвым искалеченным Черкасовым, и не видели, как из припаркованного на набережной синего «опеля» выскочила молодая женщина. Она ждала здесь Черкасова, а дождалась мертвеца. Быстро подбежав к телу, которое лежало чуть в стороне от горевшей машины, она убедилась, что Андрей мертв, обежала руками его одежду, вытащила бумажник, записную книжку и еще листок из нагрудного кармана и бросилась обратно к своему «опелю». Машина сорвалась с места и исчезла. Никто не видел, как «опель» промчался по набережной, выехал на Приморское шоссе и остановился перед воротами с надписью «Оздоровительный центр “Ольгино”».

В кабинете Полищука снова зазвонил телефон. В трубке звучал все тот же металлический голос:

– Вы с нами что, в игры решили играть?

– Какие игры! – заорал Полищук. – Какого черта вы расстреляли нашего человека, где Варданян?!

– Ах где Варданян? Ах почему вашего козла расстреляли? А что ты нам вместо денег подсунул? Полный чемодан старых газет! Ты, падла, за кого нас держишь? Забери своего козла на стоянке перед концерном. В твоей машине лежит!

На этом разговор прекратился. Полищук покрылся холодным потом. Прихватив по дороге заместителя убитого Черкасова и двух охранников, он выскочил на улицу, забыв надеть пальто, хоть на дворе и стоял февральский мороз. На стоянке перед входом среди прочих машин руководящего персонала сверкающий черным лаком новый «Сааб-9000» Полищука выглядел как член палаты лордов среди депутатов законодательного собрания города Урюпинска. Полищук кинулся к любимой машине, как мать к дорогому дитяти. С первого взгляда все было в порядке, и он уже с облегчением решил, что похититель просто припугнул его, но, открыв багажник, ахнул и схватился за голову. Там действительно лежал Рубен Вартанович, или то, что от него осталось. Зрелище было не для слабонервных.

В это мгновение один из охранников вдруг закричал: «Бомба!» – и потащил остолбеневшего от увиденного в багажнике Полищука прочь. В стороне он повалил начальника прямо на снег, несмотря на его отчаянное сопротивление. До Полищука все доходило как-то замедленно, и только когда рядом прогремел оглушительный взрыв и полыхнуло багровое пламя, он понял, что произошло, и задрожал мелкой дрожью. Больше жертв не было, если не считать разнесенного чуть не на молекулы «сааба». Второй охранник и новый начальник департамента безопасности Гриша Воскресенский поднялись из-за соседнего «мерседеса», отряхиваясь от снега.

Полищук снова собрал у себя в кабинете оперативный штаб.

– Должен констатировать два неутешительных факта, – начал он совещание, – мы потеряли Рубена Вартановича – мир его праху, – и мы потеряли миллион долларов. Если с Рубеном Вартановичем уже ничего не сделаешь, то с деньгами еще можно попытаться кое-что предпринять.

– Вы думаете, что похититель сказал правду и денег они не получили? – подал реплику Воскресенский.

– По тому, как он держался при последнем телефонном разговоре, и по тому, что произошло потом, – Полищук вспомнил то, что он увидел в багажнике «сааба», и поежился, – я делаю вывод, что они действительно денег не получили. Когда Черкасов выехал на операцию, деньги у него были. Значит, он спрятал их где-то по пути следования.

– Неужели вы считаете, что Андрей…

– Григорий! – оборвал его Полищук. – Чудес не бывает! Мы дали Андрею чемодан с миллионом долларов, а похитителям он выбросил чемодан с газетами. Значит, именно он их подменил. И не надо изображать из себя невинную девушку! Каждый человек способен на преступление, все зависит только от суммы, которую ему это преступление принесет. Кто-то за рубль прирежет собственную тещу, для другого приемлемая цена – тысяча баксов, а для третьего – сто тысяч. Мы, конечно, доверяли Андрею Черкасову… Но миллион долларов – это большое искушение. Давайте примем за основу, что он эти деньги похитил, и будем думать как. Первое – когда у него была возможность подменить чемодан?

– Это ясно, – вклинился в его монолог Воскресенский, – он мог это сделать только в тот период, когда за ним не было «хвоста», то есть после того, как его потеряли на Седьмой Красноармейской.

Полищук строго обратился к участникам наблюдения за Черкасовым:

– Ну, рассказывайте, орлы, еще раз и подробно, как вы его потеряли.

– Мы следовали за ним на некотором удалении по улице Егорова, – начал докладывать старший группы, – его «тойота» свернула на Седьмую Красноармейскую. Между его машиной и нами шла вишневая «девятка» и прямо на Красноармейской заглохла. Улица узкая, движение одностороннее, везде машины в снегу стоят, так что никак не проехать. А там в «девятке» баба за рулем. Встала – и ни с места, полностью проезд заблокировала. Мы – к ней, с мотором разбираться уж не стали, подцепили на трос, вытащили задним ходом. Пока возились, Черкасов исчез.

– Баба молодая, красивая?

– В общем, да.

– Ясно. Вы и утратили бдительность. Номер «девятки»-то хоть записали?

– Обижаете!

– Опишите женщину.

– Брюнетка, лет 25–28, нос прямой, глаза… скорее темные…

– То есть просто сильно накрашенные. В общем, портрет применим к кому угодно, особенно если она была в парике. Возраст тоже понятие растяжимое: где 28, там и 35 при хорошей косметике.

– Вы считаете, что женщина была подставной?

– Абсолютно уверен. А вас провели как последних лохов.

«А если ты сам такой умный, то и не доверял бы Черкасову миллион долларов!» – подумали парни с обидой, но вслух ничего не сказали.

– Наведите справки по автомобилю, – продолжал Полищук, – но я подозреваю, что это нам ничего не даст. Ищите свидетелей – может, кто со стороны видел, что произошло.