Белая ворона

– Да ладно, – перебила меня Алина, – я объясню. Любовница – это я. Многолетняя и единственная.

– Ну да, – подхватила Галина, – сколько уж лет? Пять или шесть?

– Семь, – поправила ее Алина, – в будущем месяце семь лет будет. Мы с Валентином познакомились, когда ты на месяц к матери ездила в Новосибирск.

– Надо же, а раньше ты говорила, что годом позже, когда я в санатории печень лечила!

– Да какая теперь разница! – отмахнулась Алина. – Главное – это выяснить, куда он ездит.

– То есть вы хотите сказать… – дядя Вася смотрел на них в полном удивлении, – что вы… подруги?

– Ну да, – рассмеялась Алина, – не сразу, конечно, познакомились. То есть я-то, конечно, знала, что Валентин женат, он не скрывал и сразу сказал, что семью не бросит. Ну а мне тоже хватало наших встреч два раза в неделю. Приходит весь чистый, аккуратный, жена за ним следит, чего еще-то надо?

– А я, – подхватила Галина, – поначалу забеспокоилась, когда поняла, что у него кто-то есть. Ну, конечно, попсиховала маленько, пыталась его выследить, да вовремя опомнилась, решила выждать, понаблюдать. Думаю, зачем раньше времени скандалить? Этак можно мужчину подтолкнуть, так он и уйдет.

– И как же вы подружились?

– Вы не поверите, из-за пуговиц все вышло! – Галина улыбалась, что ей очень шло, даже помолодела лет на десять. – Значит, собирался муж как-то на работу, и тут пуговица на рубашке у него оторвалась. А он торопится на переговоры важные, переодеваться некогда уже. Ну, я пришила пуговицу прямо на нем, хоть и примета плохая. Да еще ниток у меня голубых не нашлось, взяла белые. А потом как-то смотрю на эту рубашку – пуговица пришита не по-моему, и нитки голубые!

Интересно, думаю. Взяла другую рубашку, в полоску серую, отпорола пуговицу и пришила ее белыми нитками. И в тот же вечер смотрю – она серыми пришита!

– Долго мы так через пуговицы общались, – подхватила Алина, – потом познакомились. И договорились полюбовно. Мои два раза в неделю, остальное – Гале.

– А если мне уехать куда надо, то Аля за мужем присмотрит, у меня теперь душа спокойна. И все было хорошо, но теперь вот… короче, нам надо знать, что он задумал.

– Дети у вас есть?

– Нет. И у него нет, никаких первых браков, один только раз был женат.

– Ладно, – сказал Василий Макарович, доставая стандартный бланк договора, – на кого оформлять будем?

– На обеих, – хором сказали дамы, – и расходы пополам.

Василий Макарович отвлекся от воспоминаний – и увидел… точнее, как раз не увидел свой объект. Пока частный детектив вспоминал прошлое, Валентин Сырников исчез в зарослях на другой стороне поляны.

– Что же это такое! – пробормотал Куликов. – Теряю хватку… неужели это конец?

Но тут он услышал громкий треск сучьев и по этому звуку определил место нахождения объекта. Стараясь не шуметь, он прокрался через открытое пространство, снова прислушался и углубился в густые заросли.

Впереди снова раздался треск сломавшейся ветки, и знакомый голос проговорил с ласковой, призывной интонацией:

– Клара! Кларочка! Где ты, моя дорогая? Я здесь! Я пришел! Иди ко мне!

«Надо же, выбрать такое неудобное место для свидания! – раздраженно подумал Василий Макарович, осторожно продираясь через кусты и в то же время расчехляя фотоаппарат. – До чего, выходит, боится, что его разоблачат…»

Ему нужно было непременно сфотографировать Сырникова на месте, так сказать, преступления, а для этого необходимо подобраться как можно ближе.

Он сделал еще несколько шагов – и увидел впереди неглубокий ручеек, через который была переброшена в качестве мостика хлипкая доска.

Сырников копошился в зарослях по другую сторону ручья.

Василий Макарович тяжело вздохнул и осторожно ступил на импровизированный мостик. Доска под ним предательски заскрипела, но выдержала.

«Худеть надо! – грустно подумал Куликов. – Еще пару килограммов наберу – и прощай, оперативная работа!»

Он сделал еще один шаг, еще…

На другой стороне ручья снова отчетливо послышался треск ветвей.

Куликов замер.

Отсюда, с середины мостика, он смог разглядеть в узком просвете между кустами крошечную полянку, на которой стоял объект его наблюдения.

Василий Макарович вгляделся в просвет, чтобы рассмотреть пассию Сырникова, но не увидел никого, кроме большой серой вороны, которая приближалась к Валентину Ивановичу, наклонив голову набок и сверкая круглым выпуклым глазом.

– Клара, Кларочка! – ласково ворковал Сырников, двигаясь навстречу вороне.

Он наклонился, протянул руку.

Приглядевшись, Василий Макарович с удивлением увидел в руке объекта кусок сыра. Приличный кусок, граммов двести. По внешнему виду скорее всего маасдам.

– Вороне где-то Бог послал кусочек сыру… – пробормотал сыщик памятные с детства строки.

Ему внезапно вспомнился урок литературы, на котором его вызвали к доске, чтобы прочесть на память эту басню. Басню Вася не выучил и теперь шел к доске, как приговоренный к казни идет на эшафот. Казалось, ничто уже не может спасти его от заслуженной двойки…

И вот, когда он проходил мимо первой парты, отличница Таня Букина незаметно вложила в его руку шпаргалку.

Сыграло это роль или нет, но лет десять спустя он женился на Татьяне.

И прожил с ней много счастливых лет…

– Опять отвлекся! – пробормотал Василий Макарович и поднял фотоаппарат.

Впрочем, что он будет снимать?

Как Сырников кормит ворону?

Вряд ли эти фотографии удовлетворят заказчицу…

Тут совсем рядом с ним раздался громкий, хриплый, возмущенный крик – и на Василия Макаровича спикировало что-то большое и страшное. Он поднял руки, пытаясь заслонить голову и особенно глаза, и потерял равновесие. Доска под его ногами подломилась, и доблестный сыщик свалился в ручей.

Кое-как приподнявшись, он увидел, что в воздухе над ним кружат две большие вороны. Хрипло каркая, они по очереди пикировали на незадачливого детектива.

Ко всему прочему в самый неподходящий момент расстегнулся ремешок, и замечательные часы, подаренные ему начальником отделения, упали в ручей.

– Кыш, гадкие птицы! – крикнул Василий Макарович, одной рукой отбиваясь от ворон, а второй пытаясь достать из воды часы.

Ему это уже почти удалось, когда одна из ворон спикировала на него и прямо в полете выхватила подарок начальника.