Черная тень в белом плаще

– Лолка, твоя сонливость по утрам – это кошмар моей жизни! – заорал Маркиз, запуская Лоле в кровать крошечного песика породы чихуа-хуа.

Пу И был большим сибаритом и спал обычно в постели с Лолой, причем норовил залезть под одеяло, но сейчас на дворе был теплый сентябрь, так что песик устраивался на диване в гостиной, там его никто не беспокоил.

– Это сильнее меня, – простонала Лола, сладко потягиваясь, – с природой не поспоришь!..

– Скажи лучше – с твоей ленью! – вспылил Леня.

Лола взглянула удивленно – что-то сегодня Ленька как-то особенно нервничает. Ах да, на сегодня же назначена встреча с клиентом. Но это днем, а сейчас всего половина десятого! Нет, все-таки ужасно рано…

Маркиз взял с Лолы честное слово, что она немедленно встанет и сварит кофе, сам же скрылся в ванной. Через некоторое время раздался звонок в дверь.

– Леня, открой! – крикнула Лола.

В ответ она не услышала скрипа дверей и торопливых шагов, только звонок снова залился нетерпеливой трелью. Маркиз не слышал его из-за шума воды, да и не пошел бы он открывать в голом виде. Лола подвигла себя на подвиг вставанья с постели, да тут еще Пу И что-то заволновался и залаял.

– Ну, не дадут покоя! – простонала Лола, сунула ноги в розовые тапочки и пошла к двери, на ходу затягивая поясок темно-синего халата.

Спросонья у нее вылетели из головы все предостережения сотрудников компетентных органов о том, что никогда нельзя открывать двери, не спросив кто и не поглядев в глазок. К тому же жили они с Маркизом не в какой-нибудь занюханной пятиэтажке, где обшарпанная дверь болтается на одной петле, стены исписаны перлами типа «Мишка – козел, а Танька – корова» и на лестнице пахнет кошками и гнилой капустой. Нет, у Лолы с Маркизом была четырехкомнатная квартира в очень приличном доме с консьержкой, поэтому Лола не ждала незваных гостей. Возможно, та же консьержка принесла почту…

Первое, что Лола увидела, распахнув двери, был какой-то огромный деревянный ящик.

– Ой! – пискнула она. – Что это?

Тут же мимо ящика протиснулся бойкий разбитной мужичок в спецовке и заорал:

– Так, так, ребята, хорошо, только на попа его поставьте, а то не пройдет! Двери узковаты!

– Что это вы делаете? – Лола повысила голос.

– Так, – обернулся мужичок, – хозяюшка, ты пока в сторонку отойди, а то как бы не придавили! Давайте, ребятки, время дорого, и так уже задержались! Заноси! Проходит, проходит!

Ошеломленная Лола попятилась в угол, и тогда грузчики втащили в прихожую огромный трехстворчатый шкаф. Шкаф был дубовый, далеко не новый и с поцарапанными дверцами. Стекла на дверцах были засижены мухами. Лола лишилась дара речи. Трое «ребят» – здоровенные хмурые мужики – отпустили ремни и перевели дух. Шкаф был неподъемный, и они замучились, таща его наверх. Один из них снял засаленную кепочку, обтер грязным платком абсолютно лысый череп и с большим чувством проговорил, как бы ни к кому конкретно не обращаясь:

– Это же надо, какая тяжесть! Еле взволокли! Я так полагаю, что следовало бы прибавить!

В это время в прихожую влетел попугай Перришон. Увидев шкаф и такое скопление народа, он обрадованно заорал:

– Пр-ривет! Ур-род какой!

Попугай сделал круг под потолком и плавно приземлился на шкаф.

– Птичка сверху не накакает? – вежливо осведомился лысый грузчик и на всякий случай надел кепочку.

– Куда нести-то? – обернулся бригадир к Лоле. – В спальню, что ли? Показывай дорогу!

Лола до этого стояла, окаменев от ужаса, как небезызвестная жена Лота. Когда же до нее дошло, что в ее хорошенькую спальню, с пушистым ковром на полу, с кроватью, покрытой шелковым покрывалом и с занавесками в тон, внесут допотопное дубовое страшилище, она сделала над собой усилие и заорала истошным голосом:

– Леня!

Леня Маркиз всегда очень тонко разбирался в оттенках голоса своей подруги. Если в голосе Лолы звучали капризные нотки, он не спешил на зов. Если Лола была обеспокоена, то, конечно, нужно было прийти на помощь, но волноваться не следовало, потому что причина Лолиного беспокойства оказывалась на поверку пустяковой. Если в голосе его боевой подруги звучала паника, Леня бросал все дела и спешил на помощь. Теперь же Лолин голос был наполнен не просто паникой, а паническим ужасом. Леня понял, что дело серьезное.

Маркиз выглянул в прихожую с намыленной щекой и остолбенел.

– Мужики! – ошалело заговорил он. – Это что еще за гроб с музыкой?

– Ну что такое! – заворчал бригадир и достал из кармана спецовки маленький блокнотик. – Ну сами же заказывали шкаф, а теперь отпираетесь. Иваницкая Сортира Михаллна вы будете? – упер он в Лолу грязный палец.

– Да чего они выступают-то? – вмешался в беседу лысый грузчик. – Груз доставлен, и все дела!

– Что? – заорали хором Лола с Маркизом, и Пу И, до этого жавшийся к ногам хозяйки, осмелел и тихонько тявкнул.

– Не встревай, – серьезно заметил ему бригадир и вгляделся в бумажку, – то есть тьфу! Прошу прощения, Сапфира Михаллна! Ну люди дают! Придумают себе имечко, а после обижаются, когда их неправильно обзывают! Давайте, гражданка, расписывайтесь, нам за простой не платят!

– Но я вовсе не Сортира Михаллна! – растерянно заговорила Лола. От такого уверенного напора бригадира она снова смешалась.

– Да? – сурово вопросил бригадир. – А гражданка Иваницкая Сапфира Михаллна – где?

– Где? – переспросил полностью опомнившийся Леня и сам же ответил: – В Караганде! Мужики, вы, наверное, квартиру перепутали!

– Как это перепутали! – возмутился бригадир и взмахнул блокнотом. – Вот же конкретно написано: дом семнадцать, квартира двадцать пять!

– Точно! – удивился Леня. – Но мы шкаф не заказывали!

– Слышь, Степаныч, – заволновался лысый в кепочке, – куда его нести-то? А то ежели снова на пятый этаж, так я несогласный! Ну и тяжеленный, сволочь, просто все жилы вытянул…

– Скажите спасибо Сапфире Михаллне, – сказал Леня, – в общем, так, мужики. Мы ничего не знаем про этот художественный гроб. Так что выносите его отсюда быстрее, пока я не рассердился. Звоните в свою фирму, может, они что напутали, а от нас идите по-хорошему, потому что у меня жена вон на грани нервного срыва, – он кивнул на Лолу.

– Ничего не понимаю, – бригадир почесал в затылке, – вот же адрес, все сходится.

– Может, вы улицу перепутали? – осенило Лолу. – У вас какая улица?

– Введенская вроде, – неуверенно пробормотал бригадир.

Леня выхватил у него из рук блокнот.

– Где же Введенская, когда Верейская? А это совсем не тут! Это возле Техноложки! Ну, мил человек, до Верейской-то вам пилить и пилить…

– Ну Степаныч! – зарычал лысый. – Ну удружил!

Грузчики снова взялись за лямки, на этот раз им предстояло вытащить шкаф из квартиры, а он как назло никак не вписывался в дверной проем. Пришлось прибегнуть к традиционному способу – цветистому многоэтажному мату.

После того как за шкафом закрылась дверь, Леня вытер полотенцем мыльную щеку.

– Ох, ну и история! А все ты – распахнула двери, не спрашивая; так когда-нибудь тебе атомную бомбу втащат и оставят тут в прихожей в углу! Или, наоборот, всю квартиру вынесут!

Лола опустила глаза и принялась обиженно теребить вскочившего ей на руки Пу И.

– Лолка, ну как можно быть такой легкомысленной? – не успокаивался Леня. – Ты спросонья вообще ничего не соображаешь. Бандитов каких-нибудь в квартиру напустишь!