Рассмеши дедушку Фрейда

Попугай отсиживался на верхотуре и оттуда разглядывал лиловеющий синяк на Лолином плече. После недавнего инцидента он вел себя тише воды ниже травы и на всякий случай на некоторое время даже разучился говорить. Лола и здесь никак не реагировала. Когда же она в третий раз за день наступила на хвост коту Аскольду и даже не заметила этого, кот поглядел на нее очень внимательно и на целые сутки удалился в комнату к Маркизу. Леня даже забеспокоился, не заболел ли его любимец.

Маркиз, конечно, не был полным чурбаном и заметил, что с подругой происходит что-то не то. Он попытался подступить к ней с расспросами, но из этого ничего не вышло – Лола только смотрела отрешенно и что-то неразборчиво бормотала. В конце концов, Леня махнул рукой и занялся своими делами. Теперь он старался реже бывать дома – кстати, еще и потому, что Лола не готовила никакой еды. Сама она перешла на сухари, самые обычные, сливочные с маком, и непрерывно пила чай, причем не заваривала его, а пользовалась одноразовыми пакетиками. Это тоже было делом неслыханным – к завариванию чая Лола относилась всегда с трепетом, накупила множество красивых чайников на все случаи жизни, придирчиво отбирала заварку, смешивала разные сорта, настаивала напиток по часам и перед каждым чаепитием готовила свежий.

Утром в субботу Лола наконец поняла, что с ней. Все, что она испытывала, называлось муками совести. Алена Милованова не сделала ей совершенно ничего плохого, а она, Лола, послала ее на смерть. Конечно, сделала она это неосознанно, хотела как лучше, а получилось все очень и очень плохо. Да, теперь уже ничего не изменить, Лоле суждено с этим жить всю оставшуюся жизнь.

Если бы можно было хотя бы поделиться с кем-нибудь, раскрыть душу! Роза Тиграновна с негодованием отмахнулась от Лолиных проблем, дала понять, что у нее своих хватает. О том, чтобы рассказать обо всем Лене, нечего и думать – он сначала начнет орать, что она, Лола, вечно находит на свою голову приключения, а потом станет насмехаться, мол, захотела найти богатого мужа. Лола вовсе не хочет богатого, она просто хочет встретить настоящую любовь и создать семью. Хотя муж начнет ограничивать ее свободу, требовать завтрак по утрам, и уж кофе в постель подавать точно не станет. Еще он непременно выгонит из их общей постели Пу И, уж это точно, это и к гадалке не ходи! А вдруг еще появится свекровь… Конечно, появится, куда она денется? Будет ворчать и учить Лолу, как жарить котлеты и печь пирожки с зеленым луком. Лола терпеть не может зеленый лук!

Нет, если честно, картинка получается безрадостной. А вдруг муж попадется симпатичный, вроде того соседа, хозяина Лесли? Очень приятный мужчина…

Вот и выходит, что счастье может подстерегать на собственной лестнице. И вовсе незачем было соглашаться на Розиных сомнительных знакомых.

Лола вспомнила несчастную Алену и совсем пала духом. Она уронила голову на диванную подушку и затихла. Что делать? Как обрести покой и заглушить муки совести?

Как всегда в трудную минуту, она призвала на помощь свою замечательную черноморскую тетю Калерию Ивановну.

«Иди на похороны, – сказала бы тетя Каля. – Попрощайся с человеком по-хорошему, попроси прощения. Ты же не со зла ее к тому мужику послала. Авось и отпустит».

Идти ужасно не хотелось, но Лола поняла, что это единственный выход. Тетка плохого не посоветует. Она вздохнула, скромно оделась, гладко зачесала волосы и отправилась на Серафимовское кладбище, где на двенадцать была назначена панихида.

Конечно, она опоздала, все уже выходили из церкви. Лола замешкалась, стесняясь задать вопрос, она ведь никого в Аленином окружении не знала. Но в это время кто-то окликнул Римму Васильевну, и Лола вспомнила, что так звали хозяйку салона «Доротея», где работала несчастная Алена. Приглядевшись, она заметила стайку девиц и поняла, что салон «Доротея» сегодня закрыт, весь персонал здесь.

Откуда-то выскочил плотненький мужичок с бумагами и начальственно махнул рукой. Все устремились за ним. Сначала дорожка была гладкой, недавно заасфальтированной, потом предводитель свернул влево, где лежали плиты, полузаросшие травой. Лола машинально прыгала с плиты на плиту, как все. Через некоторое время эта дорожка закончилась мостиком без перил, а после пошла утоптанная тропинка, которая постепенно сужалась. Мужичок свернул вправо, где тропинка заросла травой и была усыпана прошлогодними листьями. Было тихо и мрачно, они явно зашли в малопосещаемую часть кладбища. Люди притихли. Лола была озабочена главным образом тем, чтобы не отстать от других.

Высокие деревья скрывали солнце. На березе сидела ворона и злобно каркала им вслед. Предводитель остановился, повертел головой и почесал в затылке, глядя в свои бумаги. Потом поглядел на небо, и Лоле показалось, что сейчас он полезет на березу, чтобы узнать дорогу, как в лесу. Но мужичок подумал, юркнул в проход между могилами, и все неуверенно потянулись за ним. Римма Васильевна подвернула ногу и чертыхнулась, за что была награждена злобным взглядом от кого-то из Алениных родственников.

Наконец дошли до свежевырытой могилы. Рядом не было места, чтобы разместиться всем, поэтому провожающие разбрелись кто куда. Пока мужичок решал организационные вопросы с могильщиками, Лола отошла за разросшиеся кусты сирени и от скуки достала сигареты. Оказалось, что место занято – там уже курила худенькая девчонка с заплаканными глазами.

– Ты в салоне работаешь? – спросила Лола. – Это с тобой я по телефону говорила?

– Ага, я Дина, – представилась девчонка и дала Лоле прикурить от своей сигареты. – А ты Алене подруга? Школьная, что ли?

– В некотором роде, – замялась Лола. – Да теперь уже не важно.

– Это точно. – Дина смахнула новую слезу. – Жалко Алену.

Лола согласно вздохнула.

– Чего разнюнились? – Высокая яркая брюнетка появилась за кустами и оттерла Лолу плечом. – Все там будем. Хотелось бы, правда, не так скоро.

– Это какая же сволочь с ней такое сотворила? – безнадежно спросила Дина.

– Этого не знаю. Но другую сволочь, которая над ней измывалась, уже арестовали, – усмехнулась брюнетка. – Сержик-то уже сидит.

– Да что ты, Ритка! – ахнула Дина. – Это не ты поспособствовала?

– Да какое мое дело? – отмахнулась брюнетка. – Там быстрее меня успели, в очередь выстроились. Алена с Сержем в понедельник вечером поругалась.

– Точно, – вставила Лола, – я знаю. Он ее бросил.

– Вот-вот, – согласилась Рита, – а там соседки такие – сквозь стены видят. Я в соседнем доме живу, так по двору сразу разнесли, что в понедельник Сержик выскочил из ее квартиры с чемоданом и дверью хлопнул так, что чуть дом не рухнул. Одна боевая бабуся ему замечание сделала, так он ее послал подальше. А когда полиция на квартиру к Алене заявилась, бабка все и выложила – насчет скандала и Сереженькиного хамства. Его и прихватили до выяснения. Вроде у него на вечер вторника алиби нет.

– Кошмар какой, – вздохнула Дина. – Пускай поругались, пускай даже он решил ее бросить, но убивать-то зачем? Как-то не верится.

Лола тут же подумала, что она права: неизвестный Серж, конечно, мерзавец, но он Алену точно не убивал, потому что ее убил тот тип, с которым она познакомилась во вторник. Мучиться совестью из-за Сержа Лола точно не станет. Пускай сам выпутывается. И поделом: если бы не бросил Алену, она не пошла бы знакомиться с первым встречным мужиком.

Шум и треск сучьев объявили о приходе Риммы Васильевны.

– Я не для того салон на день закрыла и убытки терплю, чтобы вы здесь воздухом дышали! – рявкнула она. – А ну быстро к могиле! И морды соответствующие сделайте!

Дина прыгнула, как испуганный заяц, Рита зыркнула на хозяйку сердито, но ничего не сказала и тоже двинулась из-за кустов. Лола втиснулась в глубину куста и затихла. Оставшись одна, Римма Васильевна торопливо покурила и ушла. Напоследок она едва не попала Лоле окурком в глаз.

Стало тихо, даже ворона куда-то улетела. Лола сняла со щеки паутину и загляделась на божью коровку, которая ползла по своим неотложным делам. Все ограды на могилах заросли вьюнком, еще немного, и на нем появятся бело-розовые граммофончики. Сейчас все здесь дышало унылым покоем. Ветер стих, солнце ушло за тучку.

Лола постояла еще немного: идти к остальным не хотелось. За березой буйно разрослись кусты шиповника. Цветов на них еще не было. Лола поглядела туда, и ей показалось, что кусты шевельнулись, как будто кто-то повернулся там, внутри.

Она замерла, но уже в следующую секунду отбросила страхи – скорее всего, это просто птица свила гнездо. Но нет, ветки дрожали так, как будто в кустах пряталось что-то большое. Собака? Лола забеспокоилась: большая бездомная собака может быть опасна. Первой мыслью было бежать, хотя интуиция подсказывала не обнаруживать себя раньше времени.

В кустах зашумело, послышался треск, негромкое ругательство, и на дорожку вылез небольшой человек в пятнистой камуфляжной куртке и такой же кепочке. Лола прижала руки к бешено колотившемуся сердцу и мысленно рассмеялась: какой-то местный бомж решил соснуть в укромном месте в кустиках. Ему до Лолы и дела нет. Если он ее увидит, самое страшное, что может быть, – попросит денег на опохмелку. Люди рядом, чего она, в самом деле, испугалась? Однако лучше затаиться, уж очень не хотелось вступать с бомжом в беседу.

Бомж между тем аккуратно снял куртку и кепочку. Огорченно покачал головой, заметив, что колючие ветки порвали куртку на спине, убрал свое имущество в сумку, потом тщательно пригладил редеющие волосы и повесил сумку на плечо. Лола отметила, что выглядит он теперь весьма прилично: аккуратный серенький свитерок, джинсы, хоть и недорогие, но чистые, кроссовки. Да и вел он себя не как бомж – не чихал, не сморкался в траву, не почесывался, как больная обезьяна. Перед тем, как уйти, он внимательно огляделся, и Лола увидела его глаза – быстрые, рысьи, такие никак не могли принадлежать какому-нибудь маргиналу. Когда он проходил мимо, Лола уловила вибрирующий звук. Человек с рысьими глазами достал из кармана мобильный и негромко сказал в трубку:

– Я ее потерял.

Потом послушал ответ, помрачнел на глазах и резко взял в сторону, чтобы его не заметили из группы провожающих в последний путь Алену Милованову.

Лола вылезла из кустов и пожала плечами – чего только ни увидишь на кладбище. Что, интересно, этот тип потерял там, в кустах шиповника? Лопату? Или могилу любимой бабушки?

Леня оставил машину перед входом на кладбище и прошел в широкие ворота. Посетители неторопливо брели по центральной аллее. Стремительно проносились жители близлежащего квартала, которые здесь срезали дорогу к дому. Перепутать тех, кто пришел навестить могилы родственников, и этих было невозможно.

Маркиз дошел до церкви, выкрашенной в нарядный голубоватый цвет, и огляделся. Мимо на грузовом мотороллере ехал мрачный мужик с трехдневной щетиной и выражением всегдашнего недоброжелательства на лице.

– Эй, друг! – окликнул его Леня.

– Кому и свинья друг, – отозвался тот.

– Вопрос: где здесь Тверская дорожка?

– На мне что, табличка висит? – хмуро поинтересовался мужик, но заглушил мотор мотороллера.

– Какая табличка? – растерялся Леня.

– «Справочное бюро» – вот какая. Если бы висела табличка, я бы справки давал, и то не задаром.

– Ах, ты об этом! – Леня вытащил из кармана шуршащую бумажку и показал ее нелюбезному собеседнику.

– Другое дело. – Тот протянул руку и забрал купюру. Лицо его при этом нисколько не потеплело.

– Так где же она, эта дорожка?

Мрачный мужик, ни слова не говоря, завел свой мотороллер и тронулся вперед. Только отъехав на несколько метров, он ткнул толстым пальцем в закрепленный на столбе ржавый щит, на котором было написано:

«План кладбища».

– Вежливость и отзывчивость здешних сотрудников не знают границ! – восхитился Леня и подошел к щиту.

К счастью, Тверская дорожка оказалась совсем недалеко – сразу за церковью.

Леня вышел на эту неширокую аллею и задумался.

В записке было сказано: «У камина на Тверской дорожке».

Но что это за камин? И вообще, какой камин может быть на кладбище?

Леня медленно шел вдоль дорожки и разглядывал памятники. В этой части кладбища могилы были в основном старые, дореволюционные, надписи сделаны с ятями и твердыми знаками на концах слов. Попадались интересные многословные эпитафии.

«Здесь покоится купец первой гильдии почетный гражданин Авдей Антипович Ковригин, поставщик императорского двора, – прочел Леня на большом камне из черного гранита. – Ковригин и сыновья, лучшие овчины и кошмы».

– Вот это реклама! – восхитился Маркиз. – Любовь к деньгам сильнее смерти!

И надо же, сразу за могилой почетного гражданина и поставщика двора он увидел надгробье, по форме действительно напоминающее камин. Боковые стороны были покрыты изящной каменной резьбой, а в углублении, где в настоящих каминах зимними вечерами пылают дрова, виднелась надпись, выполненная стилизованной славянской вязью:

«Каминных дел мастер Пров Анкидинович Полуопоясанный. Лучшие печи и камины, также чистка дымоходов».

– Вот он камин! – обрадовался Леня и зашагал к могиле Прова Анкидиновича. Правда, возле могилы пока никого не было, но до встречи оставалось еще несколько минут, а женщины, как известно, не отличаются пунктуальностью.

Но вот и время, назначенное в записке, подошло, а заказчицы по-прежнему не видно.

Леня недовольно покосился на часы и еще раз огляделся. От церкви по дорожке медленно двигалась согбенная фигура, но эта старуха совершенно не подходила на роль заказчицы. Поравнявшись с Маркизом, она с опаской покосилась на него и прибавила шагу.

Леня разочарованно вздохнул и уже собрался уходить: заказчица явно передумала. Наверное, это к лучшему, он ведь и сам не слишком хотел браться за это дело. С самого начала было ясно, что все это не к добру.

В тот момент, когда Леня совсем уже собрался уйти, за его спиной что-то негромко скрипнуло.

Леня резко обернулся и увидел, что в камине приоткрылась дверца, которую он раньше даже не заметил. За дверцей была темнота. Оттуда показалась женская рука, которая поманила Маркиза.

– Это еще что за чертовщина! – Леня инстинктивно попятился. – Она что, в могилу меня заманивает? Я еще морально не готов!

Рука исчезла, но дверца по-прежнему была приоткрыта.

Леня шагнул вперед. Любопытство манило заглянуть туда, но естественная осторожность удерживала от такого рискованного шага. Но нельзя показать заказчице свою нерешительность, как-никак он не кто-нибудь, а бесстрашный Леня Маркиз, мошенник экстра-класса! И потом, он же не верит ни в привидения, ни в вампиров.

Отбросив колебания, Леня пригнулся, открыл дверцу шире и нырнул в темноту. Дверь за собой он прикрыл, и темнота сгустилась еще сильнее.

Вскоре глаза привыкли к мраку, и он увидел перед собой спускающиеся вниз пологие ступени. Осторожно, стараясь не споткнуться, Леня двинулся вниз. Спустившись на несколько ступеней, Леня остановился и вполголоса проговорил:

– Эй, вы где?

– Здесь, здесь! – донесся из темноты едва слышный женский голос. – Идите за мной!

Маркиз сделал еще несколько шагов. Спуск прекратился. Он оказался в прямом коридоре, полого уходившем вперед. Над головой были каменные своды, такие низкие, что Лене приходилось идти согнувшись. Через пару минут перед ним снова оказались ступени, на этот раз ведущие вверх. Это внушало некоторый оптимизм, и Леня бодро зашагал по лестнице. Вскоре ступеньки закончились, и Леня уперся головой в каменную плиту.

– Эй, что за дела! – Он энергично завертел головой. – Дальше-то куда идти?

В ту же секунду над ним раздался громкий скрип, и каменная плита отодвинулась в сторону.

Маркиз подтянулся и выбрался на свет.

Точнее, на поверхность, потому что там, куда он попал, света было не намного больше, чем в подземелье.

Как и под землей, здесь пахло сыростью и тлением.

Маркиз поморгал, привыкая к скудному освещению, и наконец разглядел перед собой женский силуэт.

– Где это мы? – поинтересовался он первым делом. – У вас что, склонность к театральным эффектам? Или в вашем офисе отключили электричество за неуплату?

– Не беспокойтесь, с деньгами у меня все в порядке! – Приглушенный женский голос донесся совсем не с той стороны, куда смотрел Маркиз.

– Эй, вы где? – Леня удивленно завертел головой.

– Здесь я, здесь! – прозвучало из самого темного угла.

– А это кто же? – Леня протянул руку к видневшейся перед ним фигуре.

– Это моя прабабушка!

Леня прикоснулся к смутно белеющему силуэту и тут же отдернул руку: перед ним была холодная каменная статуя.

– Бр-р! – Он зябко передернулся и повернулся в угол, откуда доносился женский голос. – Может быть, вы все же объясните, где мы находимся и что значит вся эта мистика? Честно говоря, никогда не любил фильмы с оживающими мертвецами, вылезающими из могил!

– Мистика ни при чем, – ответил голос из угла. – Это наш фамильный склеп, здесь похоронены мои предки.

– До седьмого колена, – машинально произнес Маркиз услышанную где-то фразу.

– Нет, всего лишь до четвертого, – совершенно серьезно ответил голос из темноты.

Леня вытащил из кармана зажигалку, щелкнул рычажком.

Желтоватый язычок пламени тускло осветил несколько надгробий. Маркиз успел прочесть на ближайшем:

«Никита Васильевич Сперанский».

– Погасите! – вскрикнула женщина.

Но прежде чем погасить зажигалку, Леня бросил взгляд на заказчицу. Конечно, крошечный огонек не позволил как следует разглядеть ее, да и глубокие резкие тени искажали черты лица, но все же он успел заметить высокие скулы, необычный разрез глаз и сверкнувшие в неверном свете темно-рыжие волосы. На вид заказчице было лет тридцать.

– А почему мы должны были встретиться в таком экзотическом месте? – Он наконец погасил огонь. – Да еще и пробираться сюда по подземному ходу? У вас что, неоконченное режиссерское образование, и вы специализируетесь на любительских постановках? Или вы не принимаете серьезные решения, не посоветовавшись с призраком прабабушки? Или как потомственный вампир со стажем вы не выносите дневной свет?

– Это всего лишь мера предосторожности. Здесь достаточно безопасно, и я надеюсь, никто не видел, как мы сюда пробирались. Поэтому я и прошу вас не зажигать огонь. Свет в склепе могут увидеть.

– К чему эти прятки?

– Дело в том, что меня пытаются убить. На меня уже несколько раз покушались.

– Увы, это не по моей части, – начал Маркиз. Он уже не сомневался, что имеет дело с законченной неврастеничкой. Но внучка мраморной прабабушки не дала ему договорить:

– Уверяю вас, эти покушения не плод моего воображения! Я могу это доказать.

– Тогда, может, стоит обратиться в полицию?

– В полицию? – В ее голосе послышалась ирония. – О да, я попробовала обратиться в полицию, но там со мной разговаривать не захотели. Сразу дали понять, что я не по адресу.

И она рассказала, как пришла в районное отделение полиции. Дежурный направил ее в сто шестнадцатую комнату. С трудом она отыскала нужную дверь и вошла в кабинет, почти полностью занятый допотопным письменным столом. На столе лежала груда картонных папок с документами, придавленная сверху каменным изваянием бегемота.

За столом сидел полусонный мужчина, чрезвычайно похожий на это изваяние. Клетчатая рубашка расходилась на необъятном животе, открывая взору курчавую поросль. Круглая голова лоснилась от пота.

За спиной бегемотообразного полицейского к стене, оклеенной обоями в мелкий розовый цветочек, была пришпилена картонная табличка:

«Капитан Генераленко».

Снизу на табличке рукой какого-то недоброжелателя было косо приписано:

«Никогда, капитан, ты не станешь майором».

Сонно моргнув маленькими глазками, Генераленко спросил:

– Что у вас, мадам, приключилось? По какому поводу беспокоим занятых людей?

– Меня хотят убить! – выпалила посетительница.

– Что значит хотят? – Генераленко подозрительно оглядел ее, словно проверяя на наличие огнестрельных ран. – Вам об этом официально заявили? При свидетелях?

– Нет, но они уже пытались…

– Попытка – не пытка, – весело проговорил капитан и рассмеялся собственной удачной шутке. – Кто конкретно пытался вас убить?

– Если бы я знала. Чтобы это выяснить, я и пришла к вам.

– Гражданочка, – Генераленко откинулся на спинку стула, и живот его тяжело колыхнулся, – у нас и так много работы! – Он кивнул на груду папок, придавленную бегемотом. – Видите, сколько дел? И в каждом или убийство, или ограбление! А вы приходите со своими… предчувствиями! Мы не синоптики, будущее не предсказываем. Вот когда вас действительно того, тогда и приходите!

– Как же я приду? – Она чуть не расплакалась.

– А вот это уже ваши проблемы! – С этими словами Генераленко демонстративно вытащил из-под бегемота одну из папок.

– Но нельзя же так обращаться с людьми! – выпалила посетительница.

– Вот что. – Капитан достал блокнот, вырвал из него страничку и написал несколько слов. – Поезжайте по этому адресу, там вам непременно помогут.

– Вы уверены?

– На все сто процентов.

Она взяла листок, кисло поблагодарила и покинула отделение.

Заведение, куда направил ее капитан Генераленко, находилось на тихой зеленой улице в глухом уголке Васильевского острова. Остановив машину неподалеку от входа, она подошла к дверям и с удивлением прочла:

«Городской психоневрологический диспансер».

– А вы говорите в полицию, – со вздохом закончила она.

– Да уж, – пробормотал Леня, – насчет полиции это я, пожалуй, погорячился.

В то, что странная заказчица не фантазирует, он поверил сразу – уж слишком точно она описала капитана Генераленко. С другой стороны, капитана тоже можно понять. Сколько народу приходит к нему с жалобами на соседку, которая пытается отравить кошку, или на дворничиху, которая нарочно подбрасывает мусор под дверь их квартиры. Устав от этих пустых дел, он давно ждет чего-то настоящего – трупа в подворотне или квартирной кражи. Тогда, по крайней мере, можно будет оформить протокол по всем правилам.

А здесь приходит молодая особа, хорошо одетая и с виду совершенно благополучная, и начинает совершенно всерьез уверять, что кто-то хочет ее убить. Денег больших у нее нет, врагов тоже, ни с кем она не ругалась, никого не подозревает. Ясное дело, самая естественная реакция – отправить дамочку к психиатру. Будь Леня на месте капитана, он и сам, пожалуй, так бы поступил. Но на место капитана полиции Маркиз никогда не сядет, это уж точно, разве что напротив (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить), так что нужно отнестись к клиентке не по-полицейски бездушно, а по-человечески. Хотя бы выслушать до конца.

– Поэтому я и обратилась к вам, – выдохнула Ленина собеседница с волнением. – Мне рекомендовали вас как отличного специалиста. А вы тоже относитесь ко мне как этот в погонах!..

– Что вы! – Леня придал лицу самое честное и приветливое выражение, на какое был способен, но тут же спохватился, что в полутьме его никто не увидит. – Просто обычно я занимаюсь несколько другими делами. Знаете, у меня узкая специализация. Но расскажите, пожалуйста, все по порядку, может быть, я и смогу чем-то помочь. Итак, что же произошло?

– В том-то и дело, что в этом деле нет почти ничего конкретного. Началось все с того, что я стала замечать слежку в самых разных местах. В магазинах, в кафе, просто на улице я видела рядом одних и тех же людей.

– Это был не один человек? – уточнил Леня.

– Нет, они сменялись и следили за мной по очереди.

– Почему вы так уверены, что следили именно за вами?

– Их было трое или четверо, скоро я начала их узнавать. Стоило мне обратить на одного из них внимание, как он тут же делал вид, что чем-то занят – завязывал шнурок, разглядывал витрину, звонил по телефону. Но как только я отворачивалась и шла дальше, он немедленно устремлялся за мной.

«Классический случай мании преследования, – подумал Леня. – Хоть я и не психиатр, но, думается, дамочка с приветом».

– Правильно ли я понял, что вас преследовали только мужчины?

– Вот здесь самое странное. – Заказчица понизила голос. – Среди них была одна женщина, только одна. Когда я увидела ее впервые, правда, мельком, то ничего не поняла, но все же отметила какую-то странность. Она показалась мне знакомой, как будто я ее уже где-то видела. Но во второй раз я поняла, где именно.

Она замолчала, как будто хотела придать больший вес следующим словам. В склепе стало тихо – как в склепе. Леня не выдержал:

– Так где же?

– В зеркале! – выпалила она.

– Хотите сказать, что эта особа была похожа на вас?

– Это и была я! – проговорила дама трагическим голосом.

«Точно крыша поехала, – окончательно расстроился Маркиз. – Только сумасшедшей мне не хватало! Как бы от нее вежливо ускользнуть? Интересно, она не буйная? А то набросится, сумасшедшие ведь очень сильные. Задушит и оставит прямо здесь, в склепе».