Завтрак с полонием

11 декабря 2006. Москва, Кремль

«Мерседес» притормозил возле тускло освещенных Боровицких ворот, навстречу шагнул охранник в пятнистом комбинезоне, проверил документы водителя и отступил в сторону.

Шлагбаум поднялся. «Мерседес» въехал на территорию Кремля.

Спутник повернулся к Павлу, коротко бросил:

– Выходим!

– Разговорился! – усмехнулся Павел, выбираясь из салона.

Перед входом их ждали.

На этот раз Павла окончательно освободили от наручников. Более того, новые провожатые были достаточно вежливы, предупреждали его о крутых ступеньках, открывали перед ним двери, однако ни на какие вопросы по-прежнему не отвечали.

Его долго вели по длинным коридорам, тускло освещенным включенными через один светильниками, и наконец ввели в небольшую, почти пустую комнату. Здесь были только два кресла и низкий столик, с потолка лился ровный неяркий свет.

– Надеюсь, вас не нужно предупреждать о том, что каждое ваше движение контролируется, – проговорил один из сопровождающих, прежде чем покинуть комнату.

– Да объяснит мне кто-нибудь, что происходит? – взмолился Павел.

Однако и на этот раз ему ничего не ответили.

Дверь закрылась.

Павел остался один.

Он обошел комнату по периметру, затем дважды пересек ее от стены до стены.

Ничего не происходило.

В комнате не было ничего, кроме двух кресел и стола, и никого, кроме самого Павла.

Наконец Павел уселся в одно из кресел и решил ждать.

В конце концов все должно как-нибудь разъясниться. Не зря же его вытащили из собственной монотонной, безрадостной жизни и привезли сюда…

Минуты шли за минутами, но по-прежнему ничего не происходило.

Павел расслабился, глубоко вздохнул…

И в это время дверь негромко скрипнула.

Он поднял взгляд… и вскочил, не веря своим глазам.

На пороге стоял человек, которого он когда-то встречал едва ли не каждый день. Человек, которого последние годы ему доводилось видеть только на экране телевизора и на первых страницах газет.

Президент.

– Сидите, Павел Николаевич! – Президент остановил его жестом, улыбнулся одними глазами. – Сидите, а то моя охрана нервничает. Они настояли на том, чтобы видеть вас. Но не слышать – имейте в виду, наш разговор никто не слышит, кроме нас двоих.

Он опустился во второе кресло, некоторое время внимательно разглядывал Павла.

Павел справился с удивлением и наконец выдавил из себя:

– Здравствуйте, Владимир Владимирович… я не ожидал… мне никто не сказал…

– Разумеется. – Президент снова улыбнулся одними глазами. – Они и сами не знали, куда вас везут и с кем вы встретитесь. Каждый человек отвечал только за свою часть операции. Иначе все это не имело бы никакого смысла…

Он снова помолчал и продолжил совсем другим тоном, деловым и суховатым:

– Мне нужен незасвеченный человек. Не связанный ни с одной из спецслужб. Но при этом достаточно профессиональный и, самое главное, надежный. Дело в том, что в сложившейся ситуации я совершенно никому не могу верить…

– Но почему я? – проговорил Павел. – Ведь вы знаете, что меня списали… отправили в отставку… вы знаете, что я едва избежал серьезного обвинения…

– Я все знаю. – Президент снова сделал рукой предостерегающий жест. – Я помню вас по Петербургу… вы были честным, порядочным человеком, а в этом отношении люди не меняются.

– Я изменился, – с горькой усмешкой ответил Павел. – Вся моя честность осталась в прошлом… она кончилась восемь лет назад. Точно так же, как и весь мой профессионализм. Нет, я не тот человек, который вам нужен. Я обычный таксист, точнее – ночной извозчик, мелкий бомбила, как сейчас говорят.

– Позвольте мне самому судить! – прервал его президент. – И выслушайте меня до конца…

– Как я могу не выслушать вас! – усмехнулся Павел. – Вы как-никак президент!

– Так вот… – Президент наклонился к Павлу через стол, несколько секунд исподлобья смотрел на него, словно пытаясь прочесть его мысли, наконец бросил на стол несколько фотографий: – Вы знаете этого человека?

Павел вгляделся в больное, изможденное лицо, обтянутое желтой пергаментной кожей.

– Я знаю, кто это, – ответил он, перекладывая снимки. – Сейчас это знает каждый. Для этого достаточно хотя бы изредка включать телевизор или развернуть любую газету. Бывший офицер ФСБ Алексей Литовченко, перебежчик… лично я его не знал.

– И это хорошо, – кивнул президент. – Иначе у вас были бы точки пересечения. Вас могли бы вычислить. А так – вы никому не известный человек, темная лошадка, ни с кем не связаны. У вас нет никаких засвеченных контактов. Поэтому вы можете отправиться в Лондон и выяснить, кто стоит за его смертью…

– Вы же человек из Комитета! – удивленно проговорил Павел. – Вы прекрасно знаете, что раз попав в списки Управления кадров, я там буду числиться до самой смерти! Так что вычислить меня не представляет никакого труда!

– Говорю вам – не перебивайте! Все-таки у меня есть кое-какие возможности. – Президент усмехнулся. – Вы больше не числитесь в кадровых списках. Вас оттуда вычистили. Так что теперь вы – человек-невидимка, человек без прошлого…

– Без прошлого? – повторил Павел как эхо. – Нет, Владимир Владимирович! Я никуда не могу деваться от своего прошлого! И то, что вы вычистили меня из списков Управления кадров, ничего не меняет. Я не перестану каждую ночь видеть один и тот же сон! Не перестану снова и снова переживать то, что случилось восемь лет назад! Извините, но даже вы не властны над прошлым!

Он резко выдохнул, закрыл лицо руками и продолжил тихим, дрожащим голосом:

– Именно поэтому я работаю по ночам. Все равно мне не удается заснуть, пока не вымотаюсь до последнего предела. И даже тогда… стоит мне закрыть глаза, как я снова и снова вижу лестницу, и залитый кровью коридор, и то, что я застал в своей квартире восемь лет назад…

Прошло восемь лет, но он помнил все так, как будто это случилось только вчера.

Тогда он работал в Управлении охраны УФСБ Петербурга, отвечал за безопасность нескольких политиков федерального уровня, находившихся на их территории. В частности, за безопасность известной женщины-политика, депутата Государственной думы.

В тот день ничто не предвещало трагедии.

Жена проводила его до лифта, поправила шарф, коснулась щеки легким прощальным поцелуем. Павел был счастлив.