Лорнет герцогини де Рошфор

– Да… но я… – На этот раз он молчал так долго, что я хотела уже отключиться, как вдруг он выпалил: – Ты должна дать мне еще один шанс!

Нет, ну неужели у него нет никаких своих слов, а может только сериалы цитировать!

Тут до меня дошло, что Лешка просто испугался, когда увидел возле меня капитана Осетрова. Неужели он поверил, что я обратилась в полицию? Мало того что скотина, так еще и дурак к тому же. И как я раньше не замечала?

В общем, мне все надоело, и я отключилась, а потом и этот номер занесла в черный список. И заторопилась на работу.

Выйдя из метро, я шла по улице по направлению к офису.

Вокруг почему-то не было ни души и стояла какая-то странная, настороженная тишина.

Вдруг передо мной, как из-под земли, появилась крепкая, коротко стриженная бабенка средних лет в зеленой шерстяной кофте и кепке-бейсболке.

– Девушка, – проговорила она неожиданно низким голосом, – у вас пары лишних рублей не будет?

Эта неожиданная и наглая просьба сбила меня с толку.

Я удивленно взглянула на странную попрошайку, подумав, что ослышалась.

– Ну что, я непонятно говорю? Или тебе пары рублей жалко для бедной женщины? – И попрошайка вдруг схватила мою сумку, пытаясь вырвать ее из моих рук.

Я машинально прижала сумку к себе и локтем попыталась оттолкнуть наглую бабу.

Примерно полминуты мы молча боролись за сумку, тяжело дыша, затем она крикнула кому-то:

– Ну, что стоишь? Помоги!

Тут же рядом с ней возник приземистый толстяк с круглыми, выпученными, как у вареного рака, глазами. Он подскочил ко мне и ткнул в бок кулаком.

Я охнула от боли и неожиданности и выпустила сумку.

Воровка отскочила в сторону со своим трофеем и начала торопливо рыться в сумке. Ее напарник держал меня за локти, косясь на свою приятельницу.

Я вырывалась, но почему-то молчала, видимо, на меня накатил приступ странной немоты.

Наконец толстяк пропыхтел:

– Ну что? Долго ты еще? Я ее с трудом держу!

Воровка выдала заковыристую матерную тираду и добавила на общепринятом языке:

– Черт… не могу найти… может, он не здесь…

И тут рядом со мной прозвучал странный, холодный и как будто неживой голос:

– А ну, быстро пошли отсюда прочь! Только сумку девушке отдать не забудьте!

Я обернулась.

В нескольких шагах от нас стоял высокий, худощавый, седовласый человек в черном костюме, в черных очках.

Тот самый загадочный, мистический человек, которого я видела в приемной Пумпянского. Он еще подсел ко мне и называл по имени-отчеству.

Как и тогда, он был в темных очках. Как и тогда, в руке у него была черная трость с серебряным набалдашником в виде змеиной головы с зелеными глазами.

– Это ты, дядя, пошел прочь, пока цел! – пропыхтел толстяк и отпустил меня. Тут же в руке его появился складной нож.

– Вы меня не поняли? – процедил незнакомец в черном. – Я сказал – убирайтесь прочь!

– Это ты, дядя, не понял! Это ты не врубился! – Толстяк шагнул вперед, размахивая ножом.

– Я вас предупреждал! – внезапно человек в черном выбросил вперед свою трость, и с ней произошла какая-то удивительная, непостижимая метаморфоза.

Только что прямая трость зашипела, изогнулась, упала на тротуар и поползла к толстяку.

С изумлением я увидела, что это никакая не трость, а огромная змея с зелеными холодными, как два камня, глазами.

Толстяк икнул, испуганно взвизгнул и бросился наутек, выкрикивая ругательства.

Его напарница, стриженая воровка, попятилась, выронила мою сумку и от растерянности села на мусорную урну.

Она не сводила круглых от ужаса глаз с подползающей змеи.

Человек в черном шагнул к ней, хлопнул в ладоши.

Воровка кубарем скатилась с урны и пустилась прочь вслед за своим приятелем.

Человек в черном поднял мою сумку и протянул мне.

– Проверьте сумочку, – проговорил он, – кажется, они не нашли того, что искали.

– Спасибо вам! – проговорила я искренне. – Большое спасибо! И скажите, кто вы такой?

– Это вы лучше у него спросите! – ответил мой спаситель, показав на кого-то у меня за спиной.

Я обернулась – но там никого не было.

Когда же повернулась к человеку в черном, тот тоже исчез, словно сквозь землю провалился. Не было ни его, ни змеи. Впрочем, что это я, не было никакой змеи, была только трость. А остальное мне показалось, причем, судя по испугу этой парочки, им показалось то же самое.

Я проверила содержимое своей сумочки.

Все в ней было перерыто, но на первый взгляд ничего не пропало. Воровка не тронула даже кошелек, что уж совсем удивительно.

Что же тогда она искала?

Тут я заметила, что навстречу мне идет Вера Аркадьевна из бухгалтерии, и устремилась ей навстречу. Как-то мне неуютно стало одной на улице. Она сказала, что начальник уехал куда-то по делам, так что с обеда можно не торопиться. Хоть одна хорошая новость!

Вечером я застала дома Нинку в полном недоумении.

– Странный он какой-то! – громким шепотом рассказывала она о новом жильце. – Как зашел в комнату, так оттуда за весь день ни разу не вышел. Ни тебе в ванную, ни тебе на кухню. Там тихо так, я было хотела ему Валеркины кастрюли показать, в дверь сунулась, а она заперта. Представляешь?

– Ну, спит человек, вот и закрылся, чтобы не будили, с разговорами пустыми не лезли.

– Вовсе я не лезла! – обиделась Нинка. – Было бы о чем с таким разговаривать! Плюгавый какой-то, да еще имя подозрительное. Надо же – Вика…

Тут дверь комнаты нового жильца открылась, сам он показался на пороге, Нинка едва успела утянуть меня на кухню.

– Если он в туалет пойдет, можно к нему заглянуть! – прошептала она возбужденно.

– Да чего ты там не видала! – отмахнулась я. – Добрый вечер, Викентий!

Викентий буркнул что-то ответное, не поворачиваясь, запер дверь на ключ и ушел.

– Вот как! – припечатала Нинка. – И знаться с нами не хочет!

– Ну, может, он с женой развелся со скандалом и теперь женщин вообще видеть не может, – предположила я.

– Да кому он нужен-то! – сказала Нинка только для того, чтобы оставить за собой последнее слово.

После сегодняшних странных событий и встреч я думала, что не смогу заснуть, однако усталость взяла свое, и, едва прикоснувшись головой к подушке, я провалилась в тяжелый и смутный сон.

Мне снилось большое, просторное, гулкое помещение вроде вокзала, где сновали какие-то люди в пудреных париках и нарядных камзолах. Они бесконечно суетились, перебегали с места на место, о чем-то шептались, возбужденно жестикулировали и все время оглядывались на высокую закрытую дверь, словно кого-то ждали.

Откуда-то сверху время от времени доносился голос, который что-то громко и гулко объявлял – но как это бывает на вокзалах, объявления эти были нечленораздельными, как будто их произносили на незнакомом языке.

И вдруг высокая дверь начала со скрипом открываться… все застыли, глядя на нее…

И тут я проснулась.

И сжалась на кровати от испуга.

Окно в моей комнате медленно, со скрипом открывалось, впуская с улицы ветер, который подхватил занавеску, она затрепетала, и из-за нее показалось лицо в темных очках.

А потом в окно протиснулся высокий человек в черном костюме, с черной тростью в руке…

Человек, которого я уже дважды видела – в приемной Пумпянского и на улице…

Я смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло.

А незнакомец пролез в окно и тихо, крадучись двинулся к моей кровати…

Змеиная голова на его трости уставилась на меня зелеными немигающими глазами. Сейчас, вот-вот змея соскользнет с ручки и поползет ко мне, я такое видела буквально вчера… Ужас накрыл меня пыльным покрывалом.

Дрожащими руками я натянула одеяло до самого подбородка, отползла к спинке кровати… И снова проснулась.