Огненный рубин апостола Петра

Они шли с Павлом вдвоем, держась за руки, как подростки, и вдруг на них налетела толпа смуглых людей – мужчины, женщины, дети. Все они кричали, протягивали руки, дергали Агнию за одежду, что-то пели заунывно, так что у нее голова пошла кругом.

Ей показалось, что сейчас этот вихрь, где мелькали пестрые юбки, голые смуглые руки, звенели мониста, развевались платки, что сейчас этот вихрь подхватит ее и унесет далеко-далеко, откуда нет возврата. Она пыталась вырваться, но толпа не пускала.

А потом все прошло. Толпа испарилась, как не было. На улочке стало тихо и пусто, даже двери лавочек закрыты.

Агния растерянно огляделась и поняла, что она одна, что Павел куда-то исчез, возможно, его смыло цыганской волной. Но не мог же он бросить ее здесь одну. Она пошла вперед, куда они направлялись, но скоро уперлась в стену. Повернулась и пошла назад, свернула вправо, попыталась определить, где же выход из этого лабиринта.

Спросить дорогу было не у кого, город как вымер, навстречу попадались только худые остромордые кошки. Кошки были какие-то ненастоящие – если туловище, допустим, в черных и белых пятнах, то морда рыжая, а хвост вообще полосатый. Было такое ощущение, что каждую кошку сделали минимум из трех.

И вот, когда Агния почти потеряла надежду выбраться из этого лабиринта, когда она впала в отчаяние, откуда-то сбоку, из самой обшарпанной двери, выскочил Павел. В руках у него был бронзовый, потемневший от времени шарик.

– Смотри, что я нашел! – закричал он, как будто они расстались только на секунду. – Это верблюжий колокольчик, очень старый.

Агния взяла вещь в руки, колокольчик показался ей необычайно тяжелым. Он не бренчал, но она не стала спрашивать, почему. Недолго подержала его в руках и отдала Павлу, попросившись в отель. Не стала рассказывать ему о своем неприятном переживании, не стала ему выговаривать, что бросил одну – зачем? Не такие у них отношения, да и не хотелось ссориться и портить последние дни отпуска.

Через три дня они улетели, Павел поменял свой билет, чтобы лететь с ней. И вот здесь, можно сказать, дома, ее прихватил паспортный контроль. И Павел ничего не сделал, а что он мог? Только смотрел на нее с таким странным выражением – неужели он поверил, что Агния и правда находится в международном розыске? Ужас какой! Хотя… не об этом нужно сейчас думать.

Агния пошевелилась, потому что затекла рука. И перехватила внимательный взгляд Филина. Он только делал вид, что дремлет, а сам наблюдал за ней с несомненным интересом.

Зачем? Непохоже, что от скуки.

Прошло около получаса, и дверь снова распахнулась. Вошел прежний хмурый тип, следом за ним – двое мужчин с одинаково непроницаемыми лицами. Только один был блондин в мешковатом костюме, а второй – брюнет в стеганой куртке.

– Вот они, – проговорил хмурый с заметным облегчением, – Филин… то есть Филимонов и Иволгина. Передаю вам задержанных. Распишитесь… – Он протянул разграфленный листок, и один из непроницаемых поставил на нем свою подпись. После этого Агнию и Филина отстегнули от труб и вывели в коридор. Агнию придерживал за локоть брюнет, коснувшись ненароком его плечом, она ощутила налитые мускулы. Да, от такого не убежишь… Впрочем, она и не собиралась.

Все четверо какое-то время шли по коридорам и лестницам аэропорта, спустились вниз, вышли во двор. Там их дожидался черный микроавтобус без окон. Агнию и Филина втолкнули внутрь через заднюю дверь микроавтобуса, приковали наручниками к проходившей под потолком металлической трубе.

Пассажирский отсек был отделен от кабины прочной стенкой. Двери с лязгом захлопнулись, микроавтобус плавно тронулся с места, набрал скорость.

Через какое-то время он притормозил – наверное, выезжал с территории аэропорта.

Впрочем, Агния могла лишь гадать – из заднего отсека ничего не было видно.

Охранники сидели с непроницаемыми лицами.

Агния хотела что-то у них спросить – но поняла, что с таким же успехом может задавать вопросы запасному колесу или обитому искусственной кожей сиденью.

Она никак не могла поверить в реальность происходящего.

Только что, какой-нибудь час назад, она возвращалась домой из отпуска, перебирала в уме накопившиеся дела – кому позвонить, кого проконтролировать, кого вызвать на ковер, потому что точно знала, что порученное дело не выполнено.

Все пошло прахом. И вот она едет, прикованная наручниками, в микроавтобусе без окон…

Нет, это не может быть правдой!

Рука, за которую она была прикована, затекла. Агния пошевелила пальцами, пытаясь разогнать кровь, но стало только больнее. Она поморщилась и перехватила взгляд Филина.

– Эй, подруга, посмотри, сколько времени! – проговорил тот. – У меня, видишь, часы где, мне не видно.

И правда, дорогие швейцарские часы были у него на правой руке, прикованной под потолком автобуса, так что он не мог сам на них посмотреть.

Агния взглянула на свои часы и ответила:

– Четверть девятого.

– Задержанные, отставить разговоры! – строго рявкнул блондин в плохо сидящем костюме.

В машине снова наступила тишина.

Вдруг микроавтобус резко вильнул в сторону, накренился и упал на бок. Раздался скрип тормозов, металлический скрежет, звук бьющегося стекла.

На какое-то мгновение Агния, должно быть, потеряла сознание, но тут же пришла в себя и осознала, что лежит на спине, точнее, висит, подвешенная на стальном браслете наручников. Рядом с ней в таком же положении находился Филин. Интересно, что он не выглядел ни удивленным, ни испуганным, как будто заранее предвидел такое развитие событий.

Внизу, у них под ногами, стонал раненый охранник – тот самый, в костюме. Брюнет не издавал ни звука, Агния видела, как по его светлой куртке расползается красное пятно, и вздрогнула.

Она поняла, что их с Филином спасло то, что они были прикованы наручниками к стальной трубе – стальные браслеты сыграли роль ремней безопасности.

Вдруг задние двери микроавтобуса открылись, внутрь заглянул тощий долговязый человек с оттопыренными ушами. Он окинул внутренность машины взглядом, увидел Филина и ухмыльнулся:

– Здоров, Филин! Как добрался?

– Опаздываешь, Домкрат! Ты должен был в восемь двадцать начать, а сейчас сколько? – Филин говорил с натугой, но твердо.

– Пробки! – ухмыльнулся долговязый и поднял огромные кусачки.

Этими кусачками он перекусил трубу, к которой был прикован Филин. Тот сдернул наручники и с кряхтеньем полез к двери.

Агния с изумлением следила за происходящим. Прежде чем выбраться из микроавтобуса, Филин оглянулся на нее и проговорил:

– А ты что – так и будешь здесь сидеть?

Эти слова сработали, как запал: Агния тоже сдернула наручники с перекушенной трубы и пулей выскочила из машины, прижимая к себе сумку.

Выскочив наружу, она растерянно огляделась.

Черный микроавтобус лежал на боку, перед ним стоял мусоровоз с разбитым капотом. Мостовая была усеяна битыми стеклами и потеками бензина.

Вокруг начинали собираться зеваки. Долговязый тип, который вытащил их из автобуса, стоял чуть в стороне, рядом с Филином, и словно чего-то ждал. В толпе за его спиной мелькнуло знакомое лицо – высокий смуглый мужчина с темными, чуть тронутыми сединой волосами. Агния попыталась вспомнить, где она его видела, но не смогла.

Вдруг из-за угла донеслось истеричное завывание сирены, и тут же появилась машина «Скорой помощи». Филин со спутником бросились к ней. При этом Филин споткнулся, едва не упав, его лицо заметно побледнело, движения стали неуверенными – должно быть, во время аварии он ударился головой, в первый момент его поддерживал адреналин, а теперь этот удар дал о себе знать.

Долговязый поддержал его, помог идти дальше. Дверцы «Скорой» распахнулись, Филин полез было внутрь, но в последний момент остановился, оглянулся на Агнию и проговорил:

– Что стоишь? С нами поедешь!

Агния продолжала стоять в полной растерянности, не зная, что делать, – события развивались слишком быстро, слишком непредсказуемо, она не успевала на них реагировать.

Долговязый, которого Филин назвал Домкратом, втолкнул шефа в машину и в два шага оказался возле Агнии.