Крест княгини Ольги

– Получше, – не задумываясь, ответила Лена и неожиданно для себя самой добавила: – Можно семнадцатый?

– Нет, как раз семнадцатый нельзя. Его полиция опечатала.

До жабьеобразной особы дошло, что она сказала лишнее.

– Полиция? – Лена воспользовалась ее замешательством. – А что там случилось?

– Ничего не случилось, – забормотала тетка, – ничего такого особенного. Вам номер нужен? Пожалуйста, восемнадцатый, ничуть не хуже. Берете восемнадцатый?

– Беру.

Лена так устала за этот бесконечный день, что хотела сейчас только одного – принять душ и скорее провалиться в сон.

Номер был небольшим, но чистым и опрятным. Горячая вода есть, душ в порядке – большего она сейчас не могла требовать.

Лена долго стояла под горячими струями, пытаясь прийти в себя от холода – холод морга, холод надвигающегося одиночества.

Растерлась жестким полотенцем и легла. Кровать была удобной, мягкой и широкой. Слишком широкой для одного человека.

Лена была уверена, что не сможет уснуть, но усталость взяла свое. Уже через пару минут она провалилась в глубокий сон без сновидений.

И так же внезапно вынырнула из этого сна.

Сквозь щель в занавеске пробивался солнечный луч.

На какой-то ослепительный миг Лене показалось, что она снова в Барселоне и сейчас в комнату войдет Олег, загорелый, сильный, с двумя чашками кофе…

Но тут же на нее обрушился вчерашний день: страшный звонок, плацкартный вагон, полицейский морг. Она снова увидела мертвое лицо Олега и поняла, что жизнь закончилась.

Или нет?

У нее есть Славик, она должна жить ради него. Сейчас это означает, что нужно встать, принять душ и отправиться в полицию. Она должна получить тело мужа, отвезти его домой и похоронить. Все остальное будет потом.

Она встала, приняла душ и спустилась в холл.

За стойкой сидела все та же дежурная, похожая на жабу.

– У вас завтраки подают? – спросила Лена.

Не то чтобы она хотела есть, но чашку кофе стоило выпить – чтобы взбодриться перед предстоящим непростым днем.

– Завтраки? – Дежурная глянула на Лену так, как будто та попросила у нее устриц или фуа-гра. – Завтраков нет, но вон там чайник. Чай можете выпить.

Что ж, не нужно ждать от жизни чудес.

Леня вскипятила электрический чайник, опустила в чашку пакетик.

Чай отдавал одновременно промокашкой и веником, печенье по вкусу напоминало картон, но она выпила полчашки и заставила себя проглотить одно печенье.

Со вчерашнего дня она помнила, что отделение полиции недалеко от гостиницы, поэтому на встречу с майором Мелентьевым отправилась пешком. Действительно, все оказалось рядом.

Отделение было открыто. Заспанный дежурный у входа сообщил ей, что майор Мелентьев занимает двадцать четвертый кабинет.

Кабинет оказался комнатушкой, которую почти целиком занимали два письменных стола и внушительный картотечный шкаф.

За одним из столов сидел костлявый тип с седой прядью в темных волосах. Перед ним громоздилась стопка картонных папок, которая удивительным образом не падала. Визит Лены тощего типа не слишком обрадовал.

– Вам чего? – подозрительно спросил он.

– Я Елена Лотарева, приехала на опознание мужа. Простите, вы майор Мелентьев?

– А, Лотереева! – Нелюбезный тип привстал. – Приехали, значит? На опознание, значит?

– Лотарева, – привычно поправила Лена. – Да, еще вчера приехала.

– Вчера? А Мелентьев говорил…

– А вы разве не Мелентьев?

– Я Скороходов, а Мелентьев сейчас в морге. Идите туда, как раз опознание проведете. Это вам по коридору до конца, потом по лестнице вниз, там будет железная дверь…

– Спасибо, я там уже была.

– Когда?

– Вчера. Я же говорю, что еще вчера приехала.

– Вчера? Ага, найдете дорогу.

– Найду.

Лена вышла и отправилась по уже знакомому маршруту.

Перед железной дверью морга она остановилась и позвонила.

Дверь распахнулась почти сразу. На пороге возник санитар, но не тот вчерашний. Этот был ниже ростом, с плоским, как блин, лицом и бесцветными волосами.

– Тебе чего? – Он уставился на Лену.

– Майор Мелентьев здесь? Я к нему.

– Мелентьев? Мелентьев здесь. – Санитар обернулся и прокричал в глубину: – Иваныч, тут к тебе дамочка какая-то!

За спиной у санитара раздались тяжелые шаги. На пороге возник обрюзгший мужчина лет сорока с недовольными свиными глазками. В этих глазах и во всем облике майора было что-то удивительно неприятное.

– Вы кто? – уставился он на Лену. – Вы зачем?

– Лотарева. Вы мне звонили.