Шашлык из трех поросят

Полина пошепталась кое с кем из сотрудников галереи и бесшумно удалилась. После нее нахлынули другие представители «четвертой власти», вооруженные самым страшным оружием массового поражения – фотоаппаратами, магнитофонами и блокнотами для записей.

Акулы пера набросились на галерейщиков и в два счета вытрясли у них всю необходимую информацию. Однако к тому времени, когда они вырвались из галереи и бросились в свои редакции и студии, газета «Сплетни» уже печатала сообщение о происшествии в «Арт Нуво».

«Сегодня ночью хорошо вооруженные бандиты совершили налет на одну из городских художественных галерей. Судя по тому, как легко грабители проникли в помещение, у них имелся свой человек среди сотрудников галереи. Тем не менее во время налета было убито несколько человек из состава охраны. Общее количество жертв уточняется нашим корреспондентом.

Целью ночных грабителей были произведения известной художницы Екатерины Дроновой. Только вчера, во время открытия выставки, на ее полотна обратил внимание один из арабских шейхов, посетивший галерею. Нефтяной магнат обсуждал с художницей приобретение ее работ, причем в этом разговоре были названы цифры с семью нулями. Однако Дронова заявила, что не хочет, чтобы ее произведения покинули Россию, и уже ведет переговоры об их приобретении с одним из богатейших людей нашей страны, включенным в известный список, опубликованный журналом «Форбс».

В свете этих событий ночное происшествие наводит нас на размышления. Не действовали ли грабители по поручению шейха?

Наш корреспондент Полина Копытина проводит собственное журналистское расследование. Следите за ним в следующих выпусках нашей газеты. Только у нас вы найдете самую свежую и достоверную информацию обо всем происходящем в городе, в стране и в мире».

– Девочки, ну откуда она все это взяла? – горестно проговорила Катя, складывая газету. – Ведь ни слова правды нет!

С утра Катерина позвонила Ирине, причем была в совершенно невменяемом состоянии. С трудом добившись от нее кое-каких сведений, Ирина помчалась отпаивать Катьку валокордином, вызвонив по дороге Жанну. Жанна хоть и поклялась вчера Ирине, что с неблагодарной Катькой и словечка не скажет, тем не менее успела к «погорелице» даже раньше Ирины. Умыли зареванную художницу холодной водой и поехали в галерею. Поток журналистов уже схлынул, так что Катьку с распухшей физиономией никто и не думал снимать. Исчезло больше половины работ – всего восемь штук. Вор действовал быстро и умело. Ничего не было ни взломано, ни опрокинуто, ни перевернуто. В галерее царил относительный порядок. Только вместо Катиных работ зияли пустые места. Милиция допрашивала сторожа и пожимала плечами. Катьку снова отпаивали валокордином.

Сейчас три подруги сидели в кафе «Гурме» на втором этаже «Пассажа». Перед Жанной и Ириной стояли маленькие чашечки кофе по-венски, перед Катей – большая чашка капуччино и тарелка с куском орехового торта.

– Ну почему же ни слова? – отозвалась Ирина. – Во всяком случае, твою фамилию она не переврала, а это уже большое достижение!

– И вообще это огромная удача! – вмешалась Жанна. – Это такой первоклассный пиар! Теперь все несколько дней будут говорить только о тебе! Да такое ни за какие деньги не купишь!

– Да. – Катя всхлипнула. – А панно-то пропали! Вы не представляете, как жалко! Сколько труда я в них вложила! Особенно это, последнее, с двумя всадниками и двумя звездами!

– Конечно, жалко, – согласилась Ирина. – Но может быть, они еще найдутся… милиция ведет расследование…

– Милиция! – фыркнула Жанна. – Тебе самой-то не смешно? Когда они что-нибудь находили? Но я повторяю – это не главное! Ты сделаешь еще много таких панно, а эта кража создаст тебе имя! Знаешь, как рассуждают люди? Посредственные вещи не крадут! Раз твои работы украли – значит, они очень дорого стоят! Тем более тут в статье такого наворотили – грабители, жертвы, арабский шейх…

– Вот-вот. – Катерина всхлипнула еще громче. – Еще и Люсьен наверняка обидится…

– Кто? – хором воскликнули Ирина и Жанна.

– Ну, Люсьен… кот-де-леонский атташе…

– Ах, так он уже Люсьен! – Жанна уставилась на подругу взглядом прокурора, требующего высшую меру за кражу велосипеда.

– Ну вообще-то его зовут по-другому, но его настоящее имя просто невозможно произнести… – смущенно ответила Катя, заметно покраснев и торопливо приступив к уничтожению торта.

– Колись! – завопила Жанна, так что на нее обернулась сидевшая за соседним столом дама элегантного возраста. – Колись! Как прошел твой вчерашний поход в ресторан?

– Да ничего особенного! – пыталась отбиваться Катя.

– Судя по тому, что он уже Люсьен, особенное все-таки было…

– Да нет… ели мясо зебу с кус-кусом…

– Зебры? – удивленно переспросила Ирина. – Я бы ни за что не стала есть зебру, она такая симпатичная…

– Да не зебру, а зебу! – поправила ее Катя. – Это такое животное вроде горбатой коровы… а еще ели бататы, маниоку и плоды хлебного дерева… вообще все такое экзотическое…

– Катька в своем репертуаре! – возмущенно проговорила Жанна. – Вчера она весь вечер ела, а сегодня будет нам об этом в восторге рассказывать! Ты нам лучше расскажи, что у тебя было с этим Люсьеном!

– Да ничего не было! – Катя с удивлением рассматривала свою опустевшую тарелку, на которой почему-то совсем не осталось торта. – Девочки, подождите, я закажу себе еще одно пирожное!

– Нет! – сурово воскликнула Жанна. – Никаких пирожных, пока не расскажешь нам все про вчерашний вечер!

– Да и вообще, Катюша, думаю, тебе хватит, – подбавила свою каплю яда тихая Ирина.

– Какие вы все-таки жестокие! – обиженно прошептала Катя. – Между прочим, я сегодня ничего не ела… ну, почти ничего! И такой ужасный стресс перенесла с утра пораньше!

– Ничего и почти ничего – это, как говорят в Одессе, две большие разницы, – стояла на своем непреклонная Жанна. – Рассказывай в подробностях, иначе никаких пирожных!

– Да говорю же вам, девочки, ничего не было. Печеные бататы, пирог с маниокой, кус-кус…

– Не про еду! – рявкнула Жанна. – Про Люсьена!

– Но действительно же ничего не было! Он вел себя как настоящий джентльмен, только все время расспрашивал меня, когда я была в Африке, и ни за что не хотел поверить, что я там не бывала…

– И никаких поползновений с его стороны? – недоверчиво осведомилась Жанна.

– Говорю же вам – никаких! Хотя, конечно, он потрясающе интересный мужчина… – И Катя зарделась, мечтательно воздев глаза к потолку.

– У тебя просто какая-то патологическая страсть ко всему африканскому, – насмешливо выдала Жанна, побарабанив наманикюренными пальцами по стеклянному столу. – Наверное, ты заразилась этой страстью от своего мужа, профессора Кряквина…

– Может быть… – задумчиво протянула Катя.

– Интересно, эта инфекция передается воздушно-капельным путем или только половым?

– Фу, Жанна, ты просто невозможна! – На этот раз Катерина всерьез обиделась на подругу и вскочила из-за стола. – Между прочим, Жанночка, я тебе хотела одну очень важную вещь сказать, – бросила она через плечо, – именно тебя касающуюся, но раз ты так, то тебе же будет хуже!

– Жанна, ну ты ее действительно задразнила! – вполголоса проговорила Ирина, глядя в спину удаляющейся подруге. – Нельзя же так!

– Не волнуйся. – Жанна отмахнулась. – Ты думаешь, она уйдет? Да она просто пошла к стойке заказать себе еще пирожных!

Жанна оказалась совершенно права. Через минуту Катя вернулась к столу с тарелкой, на которой красовались кусок ежевичного флана и песочная корзиночка с клубникой и кусочками персика.

– Девочки, – жалобно сказала она, – не бросайте меня одну! Вот сейчас кофе выпьем и поедем снова в галерею. А то я утром даже не поглядела, что там осталось, на пепелище.

– Да не трави ты душу! – не выдержала Ирина. – Ведь так от переживаний и заболеть можно!

– Она нарочно на жалость бьет, – заметила Жанна, – чтобы мы ей эту кучу пирожных съесть позволили.

– Лучше быть толстой и здоровой, чем тощей и больной, – философски заметила Катя и в кои-то веки вышла победительницей в споре.

Уборщица в галерее «Арт Нуво» Марья Михайловна Вострикова была вне себя от ярости. Нынешний день не задался с самого начала. С утра она поругалась с невесткой из-за места в холодильнике. Эта коровища с вечера впихнула свою кастрюлю с супом, да так подвинула все продукты, что у Марьи Михайловны опрокинулась банка со сметаной. Сметана, ясное дело, вылилась на невесткину колбасу, и та устроила скандал. Конечно, сын встал на сторону невестки – очевидно, потому, что ему не досталось колбасы, а нормальный завтрак сготовить эта лентяйка не может – она, видите ли, опаздывает на работу.

Сам по себе скандал не слишком расстроил Марью Михайловну, собачиться с невесткой вошло уже в привычку, нечто вроде утренней зарядки, даже полезно для здоровья, бодрит. Огорчало лишь то, что в этот раз невестка сумела оставить за собой последнее слово.

«Мало того что утром житья не даете, – заявила эта нахалка, – так еще и суп из-за вашего характера все время прокисает!»