Труп в холодильнике

Надежда Николаевна нажала кнопку с номером квартиры и назвала свою фамилию.

Замок щелкнул, дверь открылась.

За ней оказался аккуратный холл, выложенный розовой плиткой, в углу холла имелся даже хорошо сохранившийся камин, отделанный лепниной. Правда, видно было, что он уже много лет не топится и выполняет чисто декоративные функции.

В лифте было чисто, пол застелен зеленым ковриком, на стене висело зеркало.

Надежда Николаевна взглянула на свое отражение, слегка расстроилась – после вчерашней вечеринки она выглядела не лучшим образом. С другой стороны, если она идет к психологу, стало быть, имеются проблемы со здоровьем, и бледное лицо и тревожный блеск в глазах будут весьма кстати.

Поднявшись на третий этаж, она позвонила в квартиру. Дверь тут же распахнулась, за ней стояла невысокая румяная девушка с короткой стрижкой и милыми ямочками на щеках.

– Заходите, – проговорила она с улыбкой. – Нелли Дмитриевна сейчас освободится.

По приятному голосу Надежда Николаевна узнала ту самую девушку, с которой разговаривала по телефону. Значит, она была не только секретаршей, а выполняла самые разные обязанности, от горничной до ассистента…

Надежда разделась и прошла в приемную.

На стене перед ней висела абстрактная картина – разноцветные пятна смешивались и плавно перетекали друг в друга. Эти пятна напоминали облака, подсвеченные лучами закатного солнца. Надежда Николаевна уставилась на эту картину и почувствовала, как нервное напряжение последних суток постепенно отпускает ее.

«Хорошая картина, – подумала она. – Надо будет узнать, не продаются ли где-то репродукции».

Тут дверь рядом с ней открылась, выглянула все та же румяная девушка, только теперь на ней был коротенький белый халатик. Видимо, на этот раз она выполняла функции ассистента.

– Заходите, – пригласила она Надежду.

Кабинет Нелли Дмитриевны был просторен и обставлен в простом минималистском стиле. Сама хозяйка кабинета сидела за строгим черным письменным столом, на котором стоял почему-то метроном да лежал блокнот с ручкой. Еще на этом столе был бронзовый бюст благообразного старичка в очках и с бородой.

Кроме стола, в кабинете имелись пара стульев, низкое кожаное кресло и узенькая кушетка возле стены. Надежда вспомнила, что у психоаналитиков в кабинете обязательно есть кушетка, но вот должна ли она быть у обычного психолога?

По стенам было развешано несколько таких же абстрактных картин, как та, что висела в приемной.

Этим и исчерпывалась обстановка.

Но разумеется, самым важным в любом кабинете является его хозяин, в данном случае хозяйка.

Самое первое и самое главное – это была отнюдь не та блондинка, в чьей сумочке Надежда Николаевна нашла визитку.

Во-первых, хозяйка кабинета Нелли Дмитриевна Синицкая была брюнетка. Конечно, для женщины цвет волос – это величина переменная, блондинка может превратиться в брюнетку за час, а то и быстрее. Современные краски для волос делают просто чудеса. Во-вторых, если вчерашняя блондинка была немного полновата, то Нелли Дмитриевна, напротив, худа, как скелет из школьного кабинета анатомии, а это уже куда серьезнее: таких быстродействующих средств для похудения наука, к сожалению, пока не изобрела. И в-третьих, она была значительно старше вчерашней блондинки, ей было по крайней мере лет сорок, а уж с возрастом вообще шутки плохи.

«Что же это значит? – думала Надежда Николаевна, пока пересекала кабинет. – Одно из двух: либо все вчерашние приключения мне все же приснились, точнее – померещились под воздействием алкоголя, либо… либо все гораздо проще. Госпожа Синицкая просто дала свою визитку той несчастной блондинке, причем дала ее именно на вчерашней вечеринке, потому что в сумочке у той не было ничего лишнего, только минимум косметики».

– Прошу вас, садитесь! – проговорила хозяйка кабинета, с приветливой улыбкой указывая Надежде Николаевне на низкое кресло напротив своего стола.

Надежда опустилась в это кресло и поняла, насколько здесь все продумано. От того, что кресло было таким низким, Надежда Николаевна смотрела на Синицкую снизу вверх и от этого чувствовала себя в подчиненном и зависимом положении. Но от того, что кресло было мягким и удобным, это зависимое положение нисколько ее не унижало, напротив, она ощутила исходящее от Нелли Дмитриевны излучение уверенности и заботы.

– Итак, на что вы жалуетесь? – спросила Синицкая, внимательно взглянув на клиентку. – Точнее, что вас беспокоит?

Надежда задумалась, и Нелли Дмитриевна, желая ей помочь, проговорила:

– Ведь вас же что-то беспокоит, правда? Иначе вы не пришли бы ко мне… у нас в стране пока еще не принято ходить к психологу на профилактический осмотр!

– Да, доктор! – спохватилась Надежда Николаевна. – Меня беспокоят странные провалы в памяти. К примеру, я встречаю человека, знаю, что уже видела его, но не могу вспомнить, где и когда… а это и правда довольно мучительно. Знаете, когда не можешь чего-то вспомнить – это так раздражает!

– Это интересно, это очень интересно… – Синицкая открыла свой блокнот и сняла колпачок с ручки. – Довольно распространенный симптом… вытеснительная амнезия… Кстати, хотела спросить у вас, от кого именно вы узнали обо мне? Кто дал вам мой телефон? Или вы нашли его в рекламном издании?

– Вот как раз об этом я и хотела с вами поговорить! – оживилась Надежда. – Я вчера была на корпоративной вечеринке, там познакомилась с молодой женщиной, очень привлекательная блондинка лет тридцати. Мы с ней очень мило поговорили, и это как раз она дала мне вашу визитку. Ну, знаете, как это иногда бывает, разговорились две дамы перед зеркалом… Слово за слово, она и отдала визитку, сказала, что вы мне поможете с моими проблемами… Но сегодня я никак не могу вспомнить, как ее зовут… а я хотела позвонить ей, поблагодарить за участие, да и за ваш телефон, конечно…

– На вечеринке? – Синицкая внимательно посмотрела на Надежду. – Случайно, не в ресторане «Галеон»?

– Именно! – Надежда Николаевна оживилась. – А вы тоже там были? То-то ваше лицо показалось мне удивительно знакомым! Вот, кстати, опять та же история: вижу, что знакомое лицо, но никак не могу вспомнить, откуда я вас знаю…

– Да, возможно, мы там пересеклись… – Синицкая забарабанила пальцами по столу. – Так, говорите, блондинка?..

– Да, такая симпатичная… немного полная, но это ее ничуть не портило – знаете, то, что называют приятной полнотой…

– Не помню, не помню… – пробормотала Нелли Дмитриевна, но Надежде отчего-то послышалась в ее голосе фальшь, да и глаза она отвела, правда, тут же спохватилась и взглянула на Надежду прямо. – Я многим раздаю свои визитки… знаете – чем больше раздашь визиток, тем больше клиентов. Человек ведь не знает, когда конкретно ему может понадобиться психолог… вроде бы все хорошо – и вдруг стресс, или затяжной грипп с осложнениями, или измена мужа, к примеру, и все, клиент, что называется, созрел…

– Надо же! – Надежда Николаевна изобразила оживление. – Выходит, мы с вами вчера были на одной вечеринке? Как, однако, тесен мир! Особенно у нас в городе!

Про себя она подумала, что это немного странно – ведь у самой Нелли Дмитриевны нет никаких провалов в памяти, так что она должна бы помнить, кому давала свои визитки.

– Да-да… – машинально отозвалась Синицкая. – Мир действительно тесен…

Она встала из-за стола, подошла к Надежде, внимательно посмотрела в ее глаза, приподняв пальцем веки.

– Так, значит, вы жалуетесь на провалы в памяти?

Надежда не успела ничего ответить, как вдруг Нелли Дмитриевна выхватила из-за спины молоток и ударила пациентку по колену. Надежда Николаевна вскрикнула, взбрыкнула ногой, при этом нечаянно пнула психолога.

Синицкая ловко отскочила, вернулась за свой стол и задумчиво проговорила:

– Коленный рефлекс хороший, даже слишком. А головных болей у вас не бывает?

– Да нет, пожалуй… – Надежда честно задумалась. – Ну разве что при резкой перемене погоды…

На самом деле голова у Надежды болела крайне редко, даже сегодня, после вчерашних возлияний, она удивительно быстро пришла в себя, не понадобились никакие таблетки. Но надо же было что-то сказать этой Синицкой.

– При перемене… – повторила за ней психолог и что-то черкнула у себя в блокноте. – А не было у вас в последнее время стрессов, тяжелых переживаний?

Тут уж Надежде Николаевне действительно было над чем подумать. Она так часто попадала в какие-то криминальные истории, что какой-нибудь другой женщине одного такого эпизода хватило бы, чтобы испортить нервную систему на всю оставшуюся жизнь, но ей самой это ничуть не портило настроения, напротив, Надежде чего-то не хватало, если в ее жизни долго ничего не происходило. Наверное, ее организм привык к повышенному содержанию адреналина.

– Нет, пожалуй, последнее время у меня все в порядке. Никаких особенных стрессов.

– Могу вам только позавидовать. – Синицкая опять что-то записала в блокноте.

– Муж? – коротко спросила она через минуту.

– Что – муж? – в таком же тоне ответила Надежда.