Кладбище бывших жен

Но на этот раз все было совершенно иначе. Правда, дверной звонок прозвонил, но ни веселого лая Пу И, ни хриплых разбойничьих воплей попугая не последовало, зато раздался вполне бодрый и энергичный голос Маркиза:

– Входите, не заперто!

Лола заволновалась. Она толкнула дверь и вошла в прихожую.

Посреди прихожей стояли два чемодана и дорожная сумка, а чуть дальше прыгал на одной ноге Леня, пытаясь всунуть вторую ногу в коричневый итальянский ботинок.

– Лолка, это ты пришла?! – воскликнул он удивленно. – А я думал, это уже таксист приехал…

– А куда это ты собрался? – осведомилась Лола, оглядывая чемоданы и самого Маркиза. – И почему это ты не встретил меня в аэропорту? И самое главное – где собака?!

– Вот хорошо, что ты приехала! – проговорил Маркиз, всунув ногу в ботинок. – Я почему-то думал, что ты вернешься только через неделю. А я, понимаешь, уезжаю…

– Куда это, интересно? – проговорила Лола ледяным тоном. – И снова спрашиваю – где собака?

– Ну, не мог же я оставить Пу И без присмотра! – воскликнул Леня с излишней горячностью, по которой Лола сразу поняла, что рыльце у него, несомненно, в пушку. – Я хотел пристроить его к Виллине Никитичне, но они не поладили, так что пришлось… – Далее он пропыхтел что-то неразборчивое, потому что согнулся в три погибели, зашнуровывая ботинки.

– Еще раз, и по-русски, пожалуйста! – процедила Лола ледяным голосом. – Куда ты отправляешься, что сделал с животными и при чем здесь Виллина? Про встречу не спрашиваю, особо и не надеялась, знала, что ты все перепутаешь…

Увидев торопившегося на выезд компаньона, Лола тотчас выбросила из головы все нежные чувства, забыла даже, что соскучилась. К тому же она всерьез забеспокоилась о песике.

Виллина Никитична была их консьержка, довольно славная, хотя и не в меру любопытная особа пенсионного возраста, которая иногда весьма охотно за скромное вознаграждение поливала в их квартире цветы и вытирала пыль.

– Виллина обещала заходить два раза в день и кормить Аскольда, – ответил Леня с конца. – Аскольд наотрез отказался куда-то переезжать, он лучше поживет один и обдумает в тишине план своих будущих воспоминаний…

– Каких еще воспоминаний?! – рявкнула Лола, хотя и давала себе слово не поддаваться на такие примитивные провокации своего хитроумного партнера.

Леня, конечно, ужасно обрадовался:

– Как, ты не знаешь, что наш Аскольд давно собирается написать двухтомные воспоминания «Моя жизнь с гением»? Книга будет богато иллюстрирована, снабжена суперобложкой… за нее уже сражаются два крупных издательства!..

– Прекрати болтать ерунду! – оборвала его Лола. – Лучше отвечай – где Пу И и Перришон?

– Ну, Лолочка, сначала я хотел их пристроить к той же Виллине, но ты же знаешь – с Перришоном она не ладит, он слишком груб, а она не переносит нецензурных выражений, так что пришлось попросить Ухо, чтобы он приютил попугая в своем гараже… мне кажется, они найдут общий язык…

Странная кличка Ухо принадлежала Лениному приятелю, большому специалисту по автомашинам и прочим движущимся аппаратам. Ухо был известен тем, что мог достать за два-три часа любой автомобиль, от инвалидной малолитражки до тяжелого армейского броневика, а также мог в самые короткие сроки ликвидировать любую неисправность в автомобильном моторе или подвеске. Как всякий настоящий автомобилист, Ухо был груб и откровенен в высказываниях, поэтому они с Перришоном должны были поладить.

– Но Пу И?! – воскликнула Лола, схватившись за сердце. – Надеюсь, Пу И ты не сослал в гараж?

– Что ты, Лолочка! – заверил ее Маркиз. – Неужели ты обо мне такого плохого мнения? Я понимаю, что ему там не место! Как я уже сказал, с Виллиной Никитичной он не поладил. Точнее, он укусил за палец ее внука, и Виллина наотрез отказалась взять его к себе. Мальчишка сам виноват – дразнил песика и съел при нем целых две ореховых трубочки, не поделившись с Пу И. За жадность детей надо наказывать, это еще Макаренко писал, но Виллина Никитична отчего-то очень на Пу И рассердилась. Поэтому мне пришлось обратиться к одной девушке…

– К какой еще девушке? – В голосе Лолы снова зазвучал металл. Причем не просто металл, а металл, пробывший несколько часов на сорокаградусном морозе.

Как уже говорилось, они с Маркизом в самом начале своего плодотворного сотрудничества пришли к соглашению, что их будут связывать исключительно деловые отношения. Они – сотрудники, боевые соратники, если угодно, но не более того. В остальном же они совершенно свободны и не предъявляют друг другу совершенно никаких претензий за общение на стороне…

Но одно дело – деловое соглашение, и совсем другое – реальная жизнь.

Как Лола ни пыталась взять себя в руки, она все же ревновала Маркиза и ужасно злилась на него за всякие мимолетные интрижки и кратковременные романы. И совершенно не важно, что сама она вот буквально два дня назад, в отпуске, с Антоном… нет, это к делу не относится.

– Какой еще девушке ты посмел доверить мое сокровище? – повторила она ледяным голосом.

– Не волнуйся, дорогая, у нее высшее ветеринарное образование…

– Что?! Она будет ставить на Пу И бесчеловечные опыты?!

– Что ты говоришь?! – возмутился, в свою очередь, Маркиз. – Как такое могло прийти в твою голову?

– Я знаю, что говорю! – оборвала его боевая подруга. – И я хорошо знаю всех этих твоих «девушек»! Жуткие, безвкусные, невоспитанные особы! И ни одной из них я не доверила бы не только собаку, но даже примитивного ангорского хомяка…

– Но, Лолочка, раз ты приехала, вопрос снимается сам собой! – перебил ее Леня. – Ты заберешь Пу И у Лики…

– Лики?! – повторила Лола насмешливо. – Эту твою пассию зовут Гликерия? Или, может быть, Гликемия? Очень подходящее имя для выпускницы ветеринарного техникума!

Леня не поддался на очередную провокацию. Он бросил взгляд на часы, ахнул и сунул в руку Лоле листок с нацарапанным на нем телефонным номером:

– Лолочка, мне некогда! Я опаздываю на самолет. Созвонись с Ликой и забери у нее Пу И…

– Пу И я, конечно, заберу, – ответила Лола ледяным тоном и преградила дорогу к дверям. – Можешь не сомневаться. Не оставлю же я несчастного песика в руках какой-то подозрительной особы. Однако прежде чем улизнуть из дома, будь любезен ответить: куда, собственно, ты улетаешь в такой спешке?

– Как, разве я тебе не сказал? – Леня удивленно заморгал глазами.

– И не подумал! – отрезала Лола. – И не пробуй на мне свои дешевые приемчики! Твой невинный вид меня не обманет – я тебя не первый год знаю! Немедленно признавайся – куда ты собрался?!

– Такое недоверие меня просто унижает! – воскликнул Маркиз и полез в карман. – Если ты так – я предъявлю тебе вещественное доказательство! Черт, куда же она задевалась?

Он вытащил из кармана цветной шелковый платок, испанский расписной веер, букет искусственных цветов, розового игрушечного кролика… Цветы он вручил Лоле, веер и кролика положил на тумбочку, платок подбросил, и он непостижимым образом исчез под потолком прихожей.

– Опять ты принялся за свои дешевые фокусы? Вспомнил свое цирковое прошлое? – прикрикнула на него Лола. – Не надейся отвлечь меня! Эти фокусы хороши для концерта самодеятельности в жилконторе! Немедленно отвечай – куда ты летишь?

– Ах, да вот же она! – Леня достал из того же кармана сложенную вчетверо телеграмму и протянул ее Лоле: – Можешь прочитать сама, если мне не веришь!

Лола расправила телеграмму и прочла:

«Константин тяжело болен зпт Афродита под следствием тчк положение критическое тчк Марианна Вальтеровна».

– И что все это значит? – проговорила Лола, складывая телеграмму. – Кто такие эти люди – Константин, Афродита, Марианна? И почему ты мчишься черт знает куда по первому зову этой уголовной компании? Раньше ты старался держаться подальше от всякой уголовщины! При нашей профессии это просто опасно!

– Лола! – воскликнул Маркиз голосом провинциального театрального трагика. – Как ты можешь? Почему ты называешь этих достойнейших людей уголовниками? Константин и Марианна – мои старинные знакомые, я вместе с ними работал в цирке. Константин – акробат, Марианна – дрессировщица с огромным стажем, представительница старейшей цирковой династии… я очень многим им обязан! Когда я пришел в цирк после училища и почти ничего не умел…

– Здесь же ясно сказано – Афродита под следствием! Какие еще выводы я могу сделать?

– Да Афродита вообще не человек! – воскликнул Маркиз возмущенно.

– А кто же она? – прищурилась Лола.

– Свинья! – прогремел Маркиз.

– Сам такой! – машинально отреагировала Лола и тут же опомнилась: – Ты хочешь сказать…