Клиент Пуаро

– Ну, неважно… короче, в титрах должны указывать его фамилию – «по роману Алексея Волкоедова». Они фамилию указали, но она держалась на экране только полсекунды, а за полсекунды разве кто-то разглядит? Ну, вот он и приехал скандалить. Начальство с ним не захотело сталкиваться, всем велели говорить, что Сам у губернатора, а зам в мэрии, хотя на самом деле зам на месте, а Сам поехал смотреть унитазы…

– Что?! – поразилась Лола. – Что смотреть?

– Унитазы, – спокойно повторила Таня. – А ты что, не заметила, какие у нас туалеты приличные?

Лола огляделась. Действительно, войдя в туалет, она обратила внимание на дорогой кафель, зеркала, блестящие аксессуары.

– А все остальные помещения тесные, запущенные, сто лет не ремонтированные. – продолжала Танечка. – Все дело в том, что Сам – председатель правления телекомпании – раньше занимался оптовой торговлей сантехникой и по старой памяти сохранил к сантехнике теплое отношение… Он и теперь в первую очередь тратит деньги на отделку туалетов… ну, и очень следит за всеми новинками в этой области. Вот сегодня уехал на выставку европейской сантехники. А зам его, Охмуряев, заперся в кабинете и никого не велел пускать. Ну вот Мальва Левкоевна, секретарь Самого, и послала меня на амбразуру… усмирять Волкоедова. Ну, дальше ты сама видела… он меня чуть не съел!

– Ты-то чем виновата?

– У сильного всегда бессильный виноват! – Танечка снова начала всхлипывать. – Еле от него в туалет улизнула… сюда он, к счастью, не посмел вломиться… но теперь он наверняка караулит в коридоре и не даст мне выйти! – Хрупкие Танечкины плечики снова затряслись от рыданий.

– Да что же это такое! – Лола вскинула голову, ноздри у нее возмущенно раздувались. – Подлый мужской шовинизм переходит все границы! Одни наглые, бессовестные мужики разбежались и попрятались, спихнув всю работу на слабые женские плечи, другой беззастенчивый шовинист вытирает об тебя ноги… доколе же мы будем это терпеть! Пойдем, я ему все выскажу! – И она потянула Танечку к дверям.

Надо сказать, что такой боевой задор возник в ее душе не столько из сочувствия к Танечке, сколько под влиянием постигшего ее саму разочарования. Но важны не побудительные мотивы наших поступков, а результаты.

Не успели две внезапно сдружившиеся девушки выйти в коридор, как из-за его поворота вылетел, раскинув полы плаща, как старый коршун пыльные крылья, известный писатель Алексей Волкоедов.

– А-а! – злорадно воскликнул он, стремительно пикируя на бедную Танечку. – Затаилась? Думала, отсидишься? Ты еще не знаешь Алексея Волкоедова!..

– А ты еще не знаешь, на что способна оскорбленная женщина! – воскликнула Лола, загораживая своим телом сжавшуюся от страха Танечку. – Нашел себе достойного противника! Совсем заклевал слабую девушку! Ты попробуй со мной в таком тоне поговорить! Я тебя живо на место поставлю! Я не посмотрю, что ты якобы известный писатель!

– Что значит – «якобы»? – оскорбился Волкоедов. – Позвольте! Меня знает народ! Меня читают миллионы! Меня любят в «Крестах» и во Владимирском централе!

– Вот там тебе самое место! – отрезала Лола. – И вообще, запомни, любимец народа: еще раз повысишь голос на Татьяну – я тебе лично глаза выцарапаю! Честное слово, не пожалею маникюра и выцарапаю!

В Лолиной угрозе было столько подлинного чувства, что Алексей Кириллович невольно отшатнулся и бросился прочь по коридору, раскинув полы плаща, как крылья, и что-то обиженно бормоча себе под нос.

Оглянувшись, Лола увидела восхищенное личико Татьяны, ее круглые незабудково-голубые глазки, восторженно уставившиеся на бесстрашную спасительницу.

А в стороне стояла белобрысая девица с лошадиным лицом – та самая, из Аглаиного кабинета. Она смотрела на Лолу без восхищения – напротив, с удивлением и испугом.

– Как ты его! – воскликнула Танечка. – Просто класс!

– Никогда нельзя спускать мужикам проявления шовинизма! – проговорила Лола, настороженно покосившись на белобрысую.

Дома все было как обычно. Все Лолино семейство находилось в сборе. Леня с Аскольдом в гостиной смотрели по видику фильм из жизни домашних кошек, который назывался «Ночные хищники». Попугай дремал на шкафу, Пу И с увлечением катал по полу тюбик Лолиной губной помады. Словом, все были довольны и счастливы.

Маркиз вопросительно оглянулся на Лолу, сразу же заметил, что его боевая подруга вернулась откуда-то явно не в духе. Лола молча разделась и скрылась в своей комнате. Леня переглянулся с котом, тот отвернулся и уставился на экран с самым своим невозмутимым видом. Попугай приоткрыл один глаз и тихонько что-то пробормотал.

– Пу И, – приказал Леня, – пойди проведай Лолу, кажется, у нее неприятности.

Пу И нехотя бросил свою игрушку и отправился на разведку.

– Пуишечка, детка! – Лола порывисто схватила песика на руки и осыпала поцелуями. – Один ты меня любишь в этом жестоком и несправедливом мире! Только ты, видя, что мне плохо, проявил сострадание и пришел меня утешить!

Понемногу она входила в раж, в голосе появились нотки подлинного страдания, ведь Лола была актрисой, ей ничего не стоило войти в образ.

– Брошенная всеми! – продолжала она «сценическим» голосом. – Удаленная от мира…

Тут Лола остановилась, потому что Маркиз вошел в комнату и демонстративно зааплодировал:

– Браво, дорогая, ты в прекрасной форме!

– Если бы! – горестно вздохнула Лола. – Твои слова да Богу в уши…

– Ну что у нас опять случилось? – Леня подошел ближе и погладил Лолу по голове, как маленькую. – Что у нас стряслось? Тебя обидели? Обругали в общественном транспорте? Не нужно в нем ездить…

– При чем тут общественный транспорт! – возмутилась Лола. – Неужели ты думаешь, что такая малость может вывести меня из себя?

Пу И, вися на руках у Лолы, сделал слабую попытку освободиться, но не тут-то было. Лола крепко прижала его к груди и осыпала поцелуями.

– На твоем месте, – кротко начал Маркиз, отметив страдальческое выражение в глазах песика, – я бы отпустил Пу И. Ему явно не по себе от твоих сильных чувств-вс-вс… Если тебе необходимо излить душу, я готов тебя выслушать.

– А ты не будешь смеяться? – грустно спросила Лола.

– Ни боже мой! – заверил Леня. – Дорогая, как ты можешь так плохо обо мне думать?

– И ругаться тоже не будешь?

– Ну, разумеется, нет, ведь мы же друзья и компаньоны, кто же тебе еще поможет в трудную минуту? Ну, давай рассказывай, что у тебя стряслось.

– Понимаешь, там, у профессора, специалиста по говорящим птицам, я встретила Аглаю Михайловну. Ты ее не знаешь, а мы знакомы давно, и теперь она работает на телевидении, занимается кастингом, то есть набором персонала. И она пригласила меня прийти, сказала, что как раз занимается подбором актеров для нового сериала.

– Ну-ну, – сказал Леня, – это к ней ты потащилась сегодня с утра пораньше, расфуфырившись, как кукла на чайник?

– При чем тут чайник? – надулась Лола. – Сам обещал выслушать, а сам грубишь!

Но все-таки ей очень хотелось выговориться, и она продолжала, хотя в глубине души понимала, что лучше этого не делать.

– И там, понимаешь, оказалось, что…

– Все ясно! Тебя не взяли! – воскликнул Леня. – Ты считаешь, что тебя незаслуженно обошли, и призываешь все кары на счастливую соперницу! Ты снова будешь дуться, ругаться и рыдать! Лолка, ну неужели тебе не надоело?

– Да подожди ты… – попыталась вклиниться Лола.

– Тебе мало, чтобы я один восхищался твоей неземной красотой! – Маркиз тоже вошел в раж. – Тебе обязательно нужно, чтобы вся страна пялилась в экраны телевизоров, глядя на тебя, и чтобы какой-нибудь козел тискал тебя в кадре! Лола, твои амбиции когда-нибудь тебя погубят! – произнес Маркиз и остановился перевести дух.

Лола махнула рукой и ушла на кухню. Попугай Перришон встрепенулся на шкафу, встряхнулся и полетел за ней. На кухне он уселся на верху пенала и поглядывал оттуда на Лолу с опаской.

– Явился! – завелась Лола, заметив попугая. – Глаза бы мои на тебя не глядели, карьерист несчастный!

– Кошмар-р! – ответил попугай.

– Не притворяйся, что расстроен! – прикрикнула Лола. – Ну надо же, вырастили на свою голову! Пригрели змею на груди!

– Кого ты имеешь в виду? – удивился Маркиз.