Место встречи изменить легко

– Вроде машину пошли ловить.

– Но мыло это ты все-таки собери, предъявим шефу как вещественное доказательство.

Напарник покачал головой, но спорить не стал.

Злоумышленники вышли на улицу и огляделись.

На площади царила тишина, какая бывает только на море перед началом шторма или в бескрайней степи за минуту до урагана, когда вся природа замирает в ожидании неприятностей.

– Чего так тихо-то? – с испугом проговорил низкорослый. – Ни машин, ни людей – попрятались все, что ли?

– Да ладно тебе, – отмахнулся разноглазый. – Ночь, спят все.

Но через секунду и сам он почувствовал смутное беспокойство.

Еще через несколько секунд со стороны Невского донесся нарастающий гул.

– Это что такое? – дрожащим голосом протянул напарник. – Наводнение, что ли?

– Какое наводнение? Весна на дворе!

– Ох, – малорослый бандит попятился, – мать честная! Это же… сегодня же…

– Да что такое? Говори уже! – Разноглазый встряхнул мелкого. – Что такое сегодня?

– Сегодня же «Зенит» играл! – В ужасе выдохнул малорослый.

Но и без уточнений все уже было ясно.

Со стороны Невского показалась густая бело-голубая толпа, которая неслась, сметая все на своем пути.

Болельщики выкрикивали что-то нечленораздельное. Крики сливались в ровный угрожающий гул.

Из-за угла вывернула темная машина, но, увидев толпу, мгновенно сдала назад и скрылась.

– Бежать надо, – тоскливо выдохнул низкорослый. – Видишь, как орут, наверняка «Зенит» проиграл. В такой день им лучше не попадаться!

– Бежать? – Разноглазый завертел головой. – Поздно бежать!

Действительно, бело-голубая толпа надвигалась неотвратимо и стремительно, как горный поток. Через несколько секунд первые болельщики поравнялись с незадачливыми грабителями, а еще через секунду поток подхватил их, как две жалкие щепки, закрутил и потянул за собой.

Разноглазый был повыше и сумел удержаться на ногах, а его маленького напарника мгновенно смяли и затоптали.

Шторму, урагану, горному потоку, снежной лавине сопротивляться бесполезно.

Можно только расслабиться и отдаться на волю стихии, полагаясь на свое везение. Так и поступил разноглазый бандит, когда его захлестнул поток болельщиков. Вокруг него клубились перекошенные лица, бело-голубые шарфы и футболки. Он старался удержаться на ногах, и до поры до времени это удавалось.

Прошло несколько страшных минут, и наконец волна схлынула, выбросив его на тротуар неподалеку от Дома радио. Незадачливый грабитель перевел дыхание и огляделся.

Он, несомненно, был жив и даже обошелся без переломов и серьезных увечий. Правда, он потерял напарника, а вместе с ним – злополучный чемодан с доказательством собственной неудачи.

Иннокентий Крутилло нажал на кнопку звонка и прислушался к птичьей трели, доносящейся из квартиры. В свое время он долго подбирал звуковое решение для дверного звонка, пока не остановился на щебете малиновки красногрудой. Это выходило красиво, интеллигентно и патриотично. А поскольку Иннокентий был владельцем художественной галереи, красота, интеллигентность и патриотизм должны были сопутствовать ему во всем.

Он еще раз нажал на кнопку и только теперь вспомнил, что дверь ему никто не откроет.

Сегодня утром от него ушла жена.

Она обещала уйти каждое утро, и Иннокентий привык к этим разговорам, как к первой чашке кофе, прогнозу погоды или утреннему душу. Эти утренние обещания даже оказывали на него такое же бодрящее, тонизирующее действие, как кофе и душ. Можно сказать, внушали несбыточные надежды. Иногда она даже уходила – с шумом, с криками, с хлопаньем дверью.

Но к вечеру неизменно возвращалась, потому что собственная мать, заслуженный работник здравоохранения Корделия Степановна, раздражала ее еще больше, чем муж. Выдержать ее больше одного дня жена Иннокентия не могла.

Но сегодня утром, уходя в очередной раз из дома, жена забрала с собой самое ценное. Точнее то, чем она больше всего дорожила, – медного толстопузого китайского божка.

Этого божка она холила, лелеяла, протирала специальной мягкой тряпочкой никак не меньше пяти раз на дню. Он стоял на самом видном месте – на тумбочке в спальне. Его подсунула жене лучшая подруга Ленка Известкина, крупный специалист по системе фэн-шуй. Известкина утверждала, что божок приносит в дом достаток и благополучие.

Жена поверила в чудодейственные свойства пузатого китайца и никогда с ним не расставалась. Если она взяла его с собой, значит, на этот раз ее намерения действительно серьезны.

Иннокентий этого божка не переносил, так что когда жена уложила его в дорожную сумку, испытал неизъяснимую радость.

Неизвестно, правда, чему он радовался больше – освобождению от опротивевшей статуэтки или окончательному уходу жены. В любом случае и то и другое было замечательно.

Крутилло достал ключи из кармана и открыл дверь.

Это получилось не с первого раза, поскольку на сегодняшней выставке он несколько перебрал по случаю обретенной свободы. Когда замок наконец перестал сопротивляться, он ввалился в прихожую и плюхнул на пол свой чемоданчик.

Чемоданчик издал какой-то странный звук.

В этом чемоданчике находилась большая ценность – добытое с огромным трудом настоящее хозяйственное мыло.

Это мыло Иннокентий всеми доступными и недоступными способами разыскивал на необъятных просторах бывшего Советского Союза. Разыскивали его и все многочисленные знакомые Иннокентия. Крутилло убедил всех, что у него аллергия на современные моющие средства, шампуни и гели и он может пользоваться только этими серо-коричневыми пахучими брусками.

Все знакомые Иннокентия знали о его редкой потребности и покупали мыло всюду, куда заносила их творческая судьба: в сельпо отдаленных районов, в деревенских автолавках, в гарнизонных магазинах, на стойбищах оленеводов Крайнего Севера и в горных аулах.

Иннокентий был уверен, что никто из них не догадывается об истинной причине охоты за мылом.

Иннокентий Крутилло посылал мыло одной богатой немолодой американке, которая считала, что только благодаря такому мылу (она называла его ядровым) ей удается сохранить здоровые волосы. Своими волосами эта дама очень дорожила.

Поскольку дама содержала в Сан-Франциско крупный художественный салон, а Иннокентий был связан с этим салоном постоянными деловыми контактами, он всеми доступными средствами пытался ей угодить.

И вот сегодня знакомый художник, вернувшийся из творческой поездки по деревням Тверской области, привез в дар Иннокентию двадцать кусков замечательного доперестроечного хозяйственного мыла.

Американка будет довольна.

Иннокентий включил яркий светильник, сделанный художником-умельцем из сломанной оглобли и тележного колеса, и еще раз покосился на чемоданчик с мылом.

Что-то с этим чемоданчиком было не так.

Утром, выходя из дому, Иннокентий прихватил старый потертый кейс – не хотелось, чтобы новый дорогой портфель пропах вонючим ядровым мылом. При ярком свете кейс блестел потертыми боками и выдавал свой преклонный возраст. А сейчас он казался новеньким, будто только из магазина. Да и цвет несколько изменился…