Не заглядывай в пустоту

Она долго рыскала по шкафам, стараясь выбрать одежду попроще, чтобы не выделяться в торговом центре. Что бы такое надеть? Джинсы – это обязательно, они почти на всех, буквально униформа современного человека, что мужчины, что женщины, и вот еще курточка – с виду неприметная, никто там не поймет, что она дорогая, известной фирмы.

Около четырех она вышла из квартиры, спустилась вниз.

Вызывать водителя не стала, сама села за руль своего маленького двухместного БМВ, хотя отец всегда был недоволен, когда она сама садилась за руль. Но сейчас ей непременно нужно было одной ехать к Пяти углам.

Людмила давно не водила машину и отвыкла от ужасного городского транспорта, от бесконечных пробок, от хамского поведения водителей. По дороге едва не попала в аварию, с трудом увернулась от огромного черного джипа. Вдобавок долго не могла припарковаться и в итоге едва не опоздала на встречу.

В пять часов она вбежала в фойе торгового центра.

Людмила никогда не ходила в такие магазины, все покупки она делала в маленьких дорогих бутиках, где ее окружала целая толпа вежливых, обходительных, услужливых продавщиц, наперебой предлагающих ей кофе, минеральную воду или зеленый чай.

Здесь все было по-другому.

Вокруг сновали озабоченные люди с покупками, на нее то и дело налетали. Толстая тетка, обвешанная разноцветными пакетами, едва не сбила ее с ног и вдобавок обругала, обозвала вороной.

Кое-как сориентировавшись в этом бедламе, Людмила поднялась на третий этаж и нашла магазин «Фанни».

Здесь творилось что-то и вовсе несусветное: в магазине была дешевая распродажа, и толпы молодых девиц и женщин постарше налетели на дешевизну, как мухи на вишневое варенье. Они метались по магазину с обезумевшими лицами, выхватывали друг у друга юбки, свитера и кофточки. Возле одной из стоек две девицы подрались из-за жуткого сиреневого свитера в дешевых стразах, одна лупила другую сумочкой, соперница истерично визжала.

Людмила, брезгливо оглядываясь по сторонам, протиснулась к примерочным кабинкам. Для конспирации по дороге прихватила несколько вещей – какие-то кофточки, брюки, пиджак…

К каждой из кабинок выстроилась очередь.

Людмила растерянно огляделась.

Как сказала та женщина – четвертая кабинка? Но четвертая слева или справа?

Возле четвертой справа кабинки топталась долговязая девица с жидким хвостиком бесцветных волос. Воспользовавшись ее замешательством, Людмила скользнула за занавеску.

В кабинке какая-то женщина натягивала через голову оранжевый свитер, лица ее не было видно.

– Это вы? – вполголоса проговорила Людмила. – Простите, я немного опоздала…

Женщина влезла в свитер, обернулась, на ее некрасивом плоском лице проступила смесь раздражения и неприязни.

– Чего тебе надо? – заверещала она. – Ты чего – извращенка? А ну проваливай отсюда сей момент, пока я тебе морду не разукрасила и волосы не выдрала!

– Извините! – пробормотала Людмила и спиной выскользнула из кабинки. – Я ошиблась… перепутала вас со своей знакомой…

– Понаехали тут! – неслось ей вслед.

Людмила отступила на прежние позиции, снова оглядела кабинки и увидела, что на каждой из них проставлен маленький номер. Номер четыре стоял на четвертой слева кабинке.

Перед этой кабинкой переминалась с ноги на ногу толстушка с круглыми блекло-голубыми глазами, обвешанная разноцветной грудой одежды.

– Ну сколько можно?! – проговорила она, неприязненно глядя на кабинку. – Ты же тут не одна! Другим тоже примерить хочется! Надо же совесть иметь!

Людмила вспомнила Веру, свою соседку по самолету, и решила держаться по-свойски, так гораздо уместнее.

– Подруга, это случайно не ты мобильник уронила? – обратилась она к толстушке.

– Где? – Толстушка развернулась, хлопая глазами и прижимая к животу одежду.

– Да вон там! – Людмила показала на самый дальний угол и, пока девица неловко разворачивалась, чтобы проследить за ее взглядом, юркнула в кабинку.

Оказавшись внутри, она едва не упала, споткнувшись о сваленную на полу груду одежды. Свитера, кофты, блузки громоздились разноцветной горкой.

Слишком большой горкой.

Приглядевшись, Людмила увидела высовывающуюся из этой груды женскую ногу в красивой дорогой туфельке.

Эта туфелька явно не сочеталась со всеми дешевыми одежками, с самой обстановкой этого магазина.

– Господи, – пробормотала Людмила, наклоняясь. – Что с вами? Вам плохо?

Она отбросила зеленую блузку искусственного шелка, черный свитер с широким воротником, какую-то нелепую кофту с большими, как блюдца, пуговицами – и увидела растрепанные черные волосы, широко открытые глаза, ярко-красный рот.

– Ты что? – Людмила перешла на шепот. – Что с тобой?

Брюнетка не отвечала – и Людмила наконец поняла, что у живых людей не бывает таких пустых и безразличных глаз.

А еще она увидела прижатую к груди руку. Узкую красивую руку с темно-коричневым маникюром.

Ту самую руку, которую она видела вчера в салоне.

И еще… еще она увидела, что на груди брюнетки, в том самом месте, где она прижимала руку, расплывалось большое темно-красное пятно. Словно приколотая к блузке темная роза.

В голове у Людмилы мелькнула совершенно безумная мысль, что этой брюнетке кровь очень к лицу, она подходит к цвету ее помады, но совсем не подходит к маникюру.

И только потом до нее дошло, что брюнетка, та самая женщина, которая назначила ей встречу в этой кабинке, мертва, что она убита, убита совсем недавно, буквально только что.

Людмила никогда еще так близко не видела смерть.

То есть она, конечно, видела Антона на похоронах, но тогда он был прибран, ухожен, приведен в порядок профессионалами из похоронного бюро, ему придали приличный, внушительный вид, никак не вязавшийся со смертью. Здесь же, сейчас, перед ней смерть была в таком откровенном, непристойном виде, что у Людмилы перехватило дыхание.

Она еще раз оглядела мертвую брюнетку.

Та, несомненно, была красивой – когда была живой. Дорогая и со вкусом подобранная одежда. Рядом лежала открытая сумочка, а чуть в стороне – связка ключей.

– Ну сколько можно! – раздался снаружи плачущий голос толстушки. – Выходи уже!

Людмила машинально подобрала ключи, сунула их в карман, поднялась и вышла из кабинки.

– Заходи! – бросила толстушке и быстро зашагала прочь.

Ей казалось, что все смотрят на нее, что сейчас ее схватят и арестуют. Против воли она оглянулась, хотя понимала, что нельзя этого делать. Никто не бежал за ней, никто не кричал и не визжал. Не глядя вперед, Людмила налетела на продавщицу с ворохом одежды в руках. Та окинула ее быстрым профессиональным взглядом и задержалась на сумке.

Сумка была очень дорогая, и как же она этого не сообразила, когда собиралась. Хотя дешевых сумок у нее просто не имелось. Плохо, очень плохо, продавщица запомнит ее. Людмила обошла девицу и припустила быстрее.