Тур поехавшей крыши
Правда, проехал он недалеко: рядом с Московскими воротами его поджидала длинная черная машина.
Стекло машины опустилось, оттуда выглянул седой человек в черных очках.
– Нашел? – спросил он без всяких предисловий.
– Так точно, – заторопился молодой человек, невольно понизив голос и оглядываясь по сторонам. – Третий вагончик слева, в дальнем от входа ряду…
– Слева? – переспросил седой. – Слева от входа на стоянку?
– Нет… – курьер задумался, припоминая свой маршрут. – Третий слева, если стоять лицом к шатру.
– Смотри у меня, если ты что-то напутал…
В третьем часу ночи, когда город погрузился в самый глубокий и тяжелый сон, рядом со стоянкой цирковых трейлеров остановилась длинная черная машина. За рулем машины сидел седой человек средних лет. Даже глубокой ночью он был в черных очках. Рядом с ним на пассажирском сиденье располагался невысокий подтянутый мужчина в черном облегающем комбинезоне – вроде тех, какие носят ниндзя в гонконгских приключенческих фильмах.
– Третий слева трейлер! – напомнил ему человек в черных очках.
– Помню! – ниндзя натянул на голову черную трикотажную шапочку с прорезями для глаз и выскользнул из машины.
Со стороны стоянки время от времени доносились странные и непривычные для горожан звуки – рычание и вой, шипение и клекот. Случайный прохожий мог бы подумать, что из осеннего Петербурга он по мановению волшебной палочки перенесся в африканскую саванну. Впрочем, объяснялось все куда проще – это цирковые животные жили своей ночной жизнью.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что нигде не видно ни души, таинственный незнакомец проскользнул на стоянку и направился к самому дальнему ряду вагончиков. Хотя и без того было темно, он крался самыми темными местами и двигался бесшумно, как привидение.
Дойдя до последнего ряда трейлеров, он развернулся, встав лицом к огромному цирковому шатру, и негромко пробормотал:
– Третий слева… третий слева…
Третий слева вагончик смутно белел в ночной темноте.
Вдруг неподалеку раздался странный, издевательский хохот. «Ниндзя» замер, испуганно вглядываясь в темноту.
Хохот перешел в громкий лай, затем в сухой надрывный кашель и наконец оборвался.
«Ниндзя» перевел дыхание и едва слышно прошептал:
– Гиена!
Успокоившись, он подобрался к двери трейлера, достал из кармана универсальную отмычку, но, прежде чем воспользоваться ей, на всякий случай потянул за ручку двери.
К его удивлению, дверь оказалась не заперта.
– Что за люди! Предупреждают же их, чтобы запирали двери! – прошептал «ниндзя» с явным неодобрением и проскользнул внутрь трейлера.
Внутри помещения было гораздо темнее, чем снаружи. Из дальнего угла доносилось чье-то ровное сонное дыхание, перемежаемое негромким скрипом кровати.
Вдруг это дыхание прервалось, сменившись невнятным бормотанием. Незнакомец застыл, боясь пошевелиться, но спящий человек всхрапнул, повернулся набок и снова сонно задышал.
Незнакомец достал из кармана крошечный фонарик и, включив его, выхватил лучом из темноты кусок ночного пространства. Он увидел край стола, фаянсовую миску и полупустой стакан. Переведя луч левее, осветил посудную полку и закрытый шкафчик. Этот шкафчик он на всякий случай открыл, но в нем не было ничего интересного, кроме баночек с приправами и специями.
Еще немного повернув фонарик, незнакомец осветил задернутую занавеской нишу… и вздрогнул: в неярком свете фонаря блеснули два пристальных, немигающих глаза.
– Ч-черт! – прошипел «ниндзя» и от неожиданности выронил фонарик.
В темноте послышался странный шипящий звук, как будто кто-то пересыпал песок из ладони в ладонь.
«Ниндзя» наклонился, чтобы поднять свой фонарик – и вдруг что-то огромное скользнуло в темноте, коснувшись его руки, затем с невероятной силой охватило его ноги, сдавило их, как корабельный канат. «Ниндзя» вскрикнул, попытался удержать равновесие – но страшная сила оторвала его от земли, подняла в воздух и ударила о стену вагончика. С посудной полки с грохотом попадали кастрюли и сковородки. Незадачливый злоумышленник замахал в воздухе руками, попытался за что-нибудь схватиться – но в следующую секунду та же страшная сила прижала его руки к туловищу, сдавила его.
«Ниндзя» не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он почувствовал, как затрещали его ребра, попытался вскрикнуть, но в груди не осталось воздуха…
В это мгновение в вагончике вспыхнул свет.
– Сулейман, что ты там делаешь? – прозвучал сонный, недовольный голос. – Опять ты опрокинул шкаф… сколько раз я тебе говорил, веди себя по ночам тихо, не гоняйся за мышами…
Глаза «ниндзя» привыкли к свету, и в первый момент он разглядел прямо перед собой огромную треугольную голову с узкими немигающими глазами. Голова раскачивалась в полуметре от лица самого злоумышленника, глаза разглядывали его с неприязненным любопытством. В следующее мгновение незадачливый грабитель понял, что его сжимает в своих смертоносных объятиях огромный удав.
Несколько колец его могучего тела, покрытого гладкой узорчатой кожей, охватывали тело «ниндзя», не давая ему ни вдохнуть, ни пошевелиться.
Только теперь он догадался, почему дверь трейлера была не заперта – с таким сторожем никакие замки не нужны.
Позади, в дальнем конце трейлера, стоял невысокий лысый человек в пижаме, с заспанным и недовольным лицом.
– Сулейман, кого это ты поймал? – проговорил этот человек, протирая глаза.
«Ниндзя» собрал остатки сил.
– Скажите… своему… удаву… – прошептал он едва слышно. – Скажите… чтобы выпустил… меня…
– Во-первых, это не удав, а сетчатый питон, – назидательно проговорил лысый. – Причем, очень умный. А во-вторых, что это вы делаете ночью в моем трейлере?
– Я… перепутал… в темноте… – с трудом выговорил злоумышленник.
Надо признать, что это была чистая правда.
Однако на то, чтобы произнести эти слова, «ниндзя» израсходовал последний воздух, и в глазах его начало темнеть.
– Ладно, Сулейман, ослабь давление, а то как бы он и вправду не задохнулся! – озабоченно проговорил дрессировщик.
Послушный питон немного ослабил свои смертоносные кольца. «Ниндзя» сумел вдохнуть и почувствовал, как к нему постепенно возвращается жизнь. И вместе с жизнью к нему начали возвращаться профессиональные навыки.
– Значит, говоришь, перепутал в темноте? – подозрительно переспросил дрессировщик. – А куда ты шел? И кто ты вообще такой?
– Воздушный гимнаст, – ответил «ниндзя», вспомнив цирковую специальность, наиболее близкую к его собственной профессии.
– Из номера «братья Топазовы?»
– Ну да… – подтвердил пленник питона.
– А почему в маске? – дрессировщик подошел ближе и протянул руку, чтобы снять с пленника скрывавшую лицо трикотажную шапочку.
Но в это время произошло нечто непредвиденное.
В углу трейлера появилась наглая упитанная мышь. С самым независимым видом эта мышь принялась подъедать рассыпанные на полу хлебные крошки, не обращая внимания не только на людей, но даже на питона.
Сулейман, конечно, не смог вытерпеть подобную наглость.
Он распустил свои кольца, освободив пленника, и метнулся за мышью… но там, где только что сидел нахальный грызун, уже никого не было. Питон с размаху ударился головой в дверцу холодильника, от удара на него свалилась с холодильника герань в горшке, горшок раскололся, земля рассыпалась по полу. Питон метнулся назад, пристыженно покосился на хозяина…
– Ох, Сулейман, Сулейман! – проговорил дрессировщик с укором. – Сколько можно гоняться за одной бессовестной мышью? Либо поймай ее, либо найди в себе силы признать поражение!
За всей этой суетой незадачливый «ниндзя» успел выскользнуть из трейлера в темноту, собрав остатки сил, откатился подальше и вытянулся на земле, пытаясь отдышаться и восстановить утраченную самооценку. Он чувствовал себя так, как будто по нему только что проехал асфальтовый каток. Причем, не один раз.
Цирковой городок ожил: тут и там зажигался свет, из вагончиков выглядывали заспанные люди, переговариваясь и пытаясь понять, что произошло.
В таких условиях завершить операцию не представлялось возможным, и «ниндзя» крадучись двинулся к выходу со стоянки.
Весь вечер Леня Маркиз был необычно молчалив и мрачен. Этому способствовала, во-первых, ссора с котом, а во-вторых, то мутное и бесперспективное дело, которым он вынужден был заниматься в данный момент.
Эти проклятые часы свалились к нему как снег на голову, и Леня мучился от неизвестности. Что за часы? Какую тайну они хранят? Чьи они, наконец? И кто за ними охотится?
Днем он посылал доверенного человека к торгово-развлекательному центру «Пирамида», именно туда в полдень неприятный мужчина в черных очках велел принести часы. Леня не собирался ничего никуда носить, он не хотел отдавать часы просто так, уж очень много всего с ними связано. И шантаж, и два убийства – того мелкого воришки, что приходил к ним в квартиру по объявлению, и часовщика Константина. Леня Маркиз был противником всяческого насилия, но это вовсе не значит, что он не может за себя постоять.
После несостоявшейся встречи тому злодею многое стало ясно. Он понял, что Леня элементарно его дурил тогда ночью в машине. Леня хотел проследить за ним от торгового центра, чтобы выяснить, кто такой этот тип. Но парень, что ходил к «Пирамиде», вернулся ни с чем. Очевидно, человек в темных очках подстраховался и тоже послал на встречу кого-то постороннего. Или просто он блестяще владел искусством перевоплощения и конспирации.
Что ж, у Лени развязаны руки. Потому что этот тип – несомненно, вовсе не тот, у кого ворона Карина украла часы. Да, жаль, что ворону нельзя допросить…
Леня ворочался на жесткой неудобной кровати, пытаясь выработать хоть какой-то разумный план действий. Получалось плохо, потому что мстительный кот так и не пришел под бок, а спал на жестком стуле. И всей своей позой говорил «Видите, как мне плохо, неудобно и холодно? Так мучайтесь совестью!»
– Лола, – сказал Маркиз за завтраком своей боевой подруге. – Сегодня ночью кто-то проник в трейлер Минерального.
– Это того, который выступает с дрессированным удавом? – спросила его боевая подруга.
– Не с удавом, а с сетчатым питоном, – уточнил Леня.
– Ну и что – что-нибудь пропало?
– Нет, ничего не пропало, питон спугнул злоумышленника. Но, по описанию Минерального, это был профессионал…
– И почему ты мне об этом говоришь? – Лола уставилась на своего компаньона кристально честными глазами.
– Я подозреваю, что это неспроста. Стоило нам сюда переселиться, и сразу же такой подозрительный случай…
– А я тебе говорила, что мне это место не нравится! И душ здесь никудышный…
– Лола, ты мне ничего не хочешь рассказать? – строго осведомился Маркиз.
– О чем это ты?
– Когда ты вчера выходила, ты случайно не наведывалась на нашу квартиру?
– Я? За кого ты меня принимаешь! – честность в Лолиных глазах буквально зашкаливала. – Что я, по-твоему, не понимаю, что такое конспирация?
– Странно… а мне казалось, что вчера здесь стоял совсем другой шампунь…
– Ну, я просто вчера не успела разобрать чемодан!
– Вр-рет! Вр-рет! – крикнул Перришон и поспешно взлетел на шкаф.
Лола взглянула на него многообещающе и невинным голосом спросила Маркиза:
– Леня, ты не против, если я приготовлю на обед цыпленка-табака?
– Тер-рор! – заверещал попугай. – Кар-раул! Пр-рошу политического убежища!
– Или дичь под соусом бешамель… – задумчиво проговорила Лола. – В конце концов, раз ты меня держишь взаперти, надо заняться домашним хозяйством. Хоть прибраться для начала… – она наклонилась и подняла с пола какой-то обрывок пожелтевшей бумаги, собралась бросить его в мусорное ведро, но Леня кинулся на нее коршуном и выхватил бумажку, вскрикнув:
– Вот она! А я-то ее всюду искал!
– Что это такое? – неодобрительно осведомилась Лола.
– Это записка, которую я с риском для жизни вытащил из кармана у главного злодея – ну, у того, который все время ходит в темных очках. Даже ночью.
Лола невольно вздрогнула, вспомнив своего вчерашнего преследователя. Чтобы Маркиз ничего не заметил, она потянулась к бумажке:
– И что там такое важное написано?
Леня разгладил клочок и показал его своей боевой подруге.
На выцветшей бумажке были написаны одна под другой всего две римские цифры – X и XXV.
– Десять и двадцать пять… – прочитала Лола. – И что это значит?
– Понятия не имею! – честно признался Маркиз.
– Ну вот, сам не знаешь, что это такое, а чуть не убил меня из-за этой бумажки!
– Если я не знаю пока, в чем тут дело – это вовсе не значит, что эта бумажка не важная! Тот злодей в черных очках ее берег, значит, она для чего-то важна… может быть, она имеет какое-то отношение к тем золотым часам?
– Может быть, на них нужно установить это время – десять часов двадцать пять минут? – предположила Лола.
– Лолка, ты гений! – Маркиз подхватил свою подругу и закружил по тесному помещению, то и дело натыкаясь на углы и на предметы мебели. – Как я сам не догадался?.. Ведь тот часовщик, Константин, сказал, что наши часы – с секретом, что их стрелки нужно установить на определенное время, и тогда можно будет прочесть надпись на циферблате!
– Вот видишь, и я на что-то пригодилась! – пробормотала Лола. – Поставь меня на место, уронишь!
– Впрочем, я бы и сам догадался, – Леня остановился посреди комнаты, поставил Лолу и с хрустом потянулся. – Я просто забыл про эту бумажку. Нашел бы и сообразил…
– Ну вот, всегда так, никто меня не ценит… – Лола поправила кофточку. – Ладно, не будем считаться, кто из нас гениальнее. Давай, доставай часы и проверим…
– Сейчас! – Маркиз задернул занавески в трейлере, только после этого взобрался на стул, вывинтил потолочный светильник и достал из-под него аккуратный сверток.
Спрыгнув со стула, он положил сверток на стол, развернул его и достал часы.
– Десять часов двадцать пять минут… – проговорил он, подкручивая головку завода. – Ну вот…
И ровным счетом ничего не произошло.
Таинственные узоры на циферблате не превратились в надпись, раскрывающую какую-нибудь важную тайну, в часах не открылась потайная крышка, под которой был спрятан ключ от несметных сокровищ – в общем, ничего не случилось.
– Факир был пьян, и фокус не удался… – грустно проговорил Леня.
– Это все ты, – фыркнула Лола. – Важная бумажка, важная бумажка… лишь бы ничего не выбрасывать! – она потянулась к злополучному клочку с явным намерением выбросить его в мусор.
– Постой! Если твоя идея установить их на десять двадцать пять не подтвердилась, это ничего не значит! Нужно еще подумать, поискать… кстати, ты по-немецки не читаешь? – и Маркиз достал из бумажника второй обрывок бумаги – тот, который сжимал в руке убитый Константин Соловушкин.
– Нет, к сожалению, – призналась Лола. – Посмотри в Интернете, там есть удобные программы перевода.
– Все не так просто, – вздохнул Леня. – Этот текст напечатан готическим шрифтом, так что я его даже набрать не смогу. Нужно искать кого-то, кто хорошо владеет немецким языком…
В следующую секунду лицо Маркиза прояснилось, и он радостно выпалил:
– А что его искать? Ведь Иван Францевич Миллер – природный немец, уж он-то прочитает нам этот текст! Конечно, неудобно нагружать его такой неквалифицированной работой…
– Ничего страшного, Леня, – проговорил Иван Францевич, когда через час Маркиз вошел в его кабинет. – Мне и самому хочется узнать, в чем дело с этими вашими часами.
Он разгладил на столе пожелтевший листок, склонился над ним и начал читать, переводя на русский язык:
– Среди таких часов с секретом особенно интересны часы мастера Вальденса из Цюриха. Секрет их заключается в том, что часовая и минутная стрелки имеют отдельный подвод, так что их можно установить в любое положение, на обычных часах невозможное. К примеру, часовую стрелку поставить ровно на двенадцать, в то время как минутная указывает на шесть, то есть на половину часа. Именно установив сие невозможное время, можно раскрыть секрет оных часов. Отдельный же подвод часовой и минутной стрелки устанавливается глубиной…
– На этом текст обрывается, – проговорил Миллер, подняв глаза на Маркиза. – Больше, к сожалению, ничем не могу вам помочь.
– Жаль, на самом интересном месте! – вздохнул Леня, поднимаясь из-за стола. – Впрочем, – спохватился он, – и на этом спасибо, вы меня очень выручили!
После визита к Миллеру Леня не поехал сразу домой. Он позвонил по телефону одной своей знакомой девушке, которая работала в антикварном магазине.
Девушка эта, в отличие от остальных, была с Леней знакома не по амурным делам, а по цирковым. Ее папа когда-то жонглировал ножами и горящими факелами и научил юного Леню Маркиза многим вещам. Потом папа умер – прямо в цирке, на репетиции, и его жена, которая когда-то очень ловко крутила сальто под куполом цирка, поняла, что ей такое времяпрепровождение уже не по возрасту. Дочка их к тому времени была еще маленькой и не успела приобрести никакой цирковой специальности, поэтому, закончив художественный колледж, нашла работу в антикварном магазине. Там-то Леня с ней и столкнулся в один прекрасный день. И навещал изредка. Во-первых, такое знакомство было для него полезным, а во-вторых, цирк научил его никогда не забывать старых друзей. Тем более, что мама с дочкой любили его искренне.
Итак, Леня заскочил к своей знакомой девушке и попросил ее кое-что для него сделать. Она согласилась без колебаний, только очень просила ее не подводить.
– Стопудово! – уверил ее Маркиз и направился домой через магазин.
Там он купил Лолке пирожных, попугаю – смесь экзотических орехов, Пу И – миндальную трубочку, а коту Аскольду – большой кусок красной рыбы. Ему срочно нужно было наладить с котом отношения, а остальным подарки были за компанию.
Еще через сорок минут он снова вместе с Лолой разглядывал злополучные часы.
– Все-таки эта бумажка оказалась важной, – проговорил он, сосредоточенно вглядываясь в циферблат. – Стрелки нужно установить на десять и на двадцать пять, только не обычным образом, то есть не на двадцать пять минут одиннадцатого, а по отдельности. То есть часовую ровно на десять, а минутную…
– И как ты это собираешься сделать? – проворчала Лола, следя за его действиями. – Когда минутная стрелка передвигается к двадцати пяти, часовая тоже не стоит на месте, она перемещается на пол-деления, почти до половины одиннадцатого…
– Да знаю я, – отмахнулся Маркиз. – Там сказано, что отдельный подвод стрелок устанавливается глубиной, только вот глубиной чего?
Он так и так колдовал над головкой завода, нажимал на нее, тянул на себя – но стрелки передвигались только вместе.
Промучившись так почти час, он бросил часы на стол и устало прикрыл глаза.
– Какие хорошенькие камушки! – Лола взяла часы в руки и повернула их к свету. – Это бриллиантики?
– Ну да, – Маркиз искоса взглянул на мелкие камушки, украшающие циферблат. – Иван Францевич сказал, что они не представляют большой ценности.
– А что значит это слово?
– Какое слово? – удивленно переспросил Леня.
– Ну вот, они же складываются в какое-то слово… – Лола пододвинула часы Маркизу.
– Где ты видишь слово? – спросил он недоуменно.
– А ты поверни часы так, чтобы свет сбоку падал на циферблат, тогда увидишь!
Леня сделал так, как сказала его подруга, и мелкие камушки на циферблате действительно сложились в слово – Tiefe.
– Это по-немецки? – спросила Лола.
– Скорее всего, ведь изготовивший их мастер был немец… – Леня достал ноутбук, включил его, набрал нужное слово и прочитал перевод с немецкого – «Глубина».
– Глубина! – воскликнул он радостно. – Ведь там сказано, что отдельный подвод стрелок устанавливается именно глубиной!
– И как же ты это себе представляешь?
– Пока не знаю… – Леня достал пинцет, открыл стекло, прикрывающее циферблат, и начал осторожно нажимать на камушки.
Сначала ничего не происходило, но когда он нажал на тот камешек, который представлял точку над буквой i, в часах что-то щелкнуло, и головка завода немного выдвинулась.
– Ура! – воскликнул Леня, и плавно повернул головку. Теперь подводилась только часовая стрелка, и Леня установил ее напротив римской цифры X.
Затем он снова принялся нажимать на камешки.
Когда он дошел до перекрестья в букве f, снова раздался щелчок, и головка завода выдвинулась еще дальше.
На этот раз она управляла подводом минутной стрелки, и Маркиз установил ее на число XXV.
Едва стрелка замерла напротив этой цифры, циферблат часов медленно повернулся и застыл в новом положении. Непонятные значки, нанесенные по его краю, совпали с такими же значками на корпусе часов и превратились в латинские буквы.
– Смотри-ка, получилась какая-то надпись! – восхищенно проговорила Лола, заглядывая через плечо своего компаньона, – Ленечка, это тоже по-немецки?
– Нет, насколько я знаю, это латынь.
– И где же мы найдем специалиста по латыни?
– Думаю, мы без него обойдемся. Шрифт самый обычный, так что мы введем эту фразу в ноутбук и переведем при помощи компьютерного словаря…
Так и получилось, и через десять минут на листке появился перевод латинской фразы:
«Там, где тень на книги не падает и крепость рогами увенчана, слушай четвертый удар».
– Что за бред! – вырвалось у Лолы. – И ради этой ерунды мы переселились из своей уютной квартиры в передвижной зоопарк? Из-за этой ерунды я не могу принять ванну?
– Не в зоопарк, а в цирк! – машинально поправил ее Маркиз. – И за этой, как ты выразилась, ерундой охотятся серьезные и опасные люди, из-за этой ерунды убиты, по крайней мере, два человека, а ты про ванну…
– Ванна, точнее, ее отсутствие – это серьезно! – воскликнула Лола, расчесывая шерстку Пу И. – Правда, Пуишечка?
Пу И всегда и во всем поддерживал хозяйку, но на этот раз он промолчал. Лола восприняла это как предательство и ссадила его на пол. Она обиделась на Пу И, а заодно на Леню, на унылую питерскую погоду и на весь мир.
– Ну, вот, – проговорила она, повернувшись к своему боевому соратнику. – Мы раскрыли секрет часов, прочитали, что на них написано – и тебе что, стало легче? Ты что-то понял в мироустройстве? Нашел смысл жизни?
Леня не отвечал, пристально вглядываясь в странную фразу. Он знал, что Лола просто скучает в четырех стенах, отсюда и ее плохое настроение.
– Может, все дело в переводе? – предположил он после продолжительного раздумья. – Может, у этих слов есть какой-то другой смысл?
Он воспользовался другой программой перевода – но смысл загадочной фразы ничуть не прояснился.
– Нужно поискать человека, который хорошо владеет латынью… – предложила Лола от безысходности.
– А что – пожалуй, ты права! – Маркиз вскочил, схватил ключи от машины. – Я ненадолго отлучусь, не больше чем на час, а вы тут не скучайте…
– Куда это ты? – подозрительно осведомилась Лола. – К одной из своих ученых старых дев?
Она прекрасно знала, что Ленино мужское обаяние безотказно действует не только на официанток, секретарш и медсестер, но и на ученых дам бальзаковского возраста. Среди его ученых приятельниц были искусствоведши и филологини, дамы, отягощенные знанием пяти-шести языков (обычно мертвых или умирающих) и специалистки по средневековой китайской философии. Была среди них даже одна женщина – доктор биологических наук. Впрочем, не нужно думать, что она уже приближалась к пенсионному возрасту.
Говоря о «бальзаковском возрасте», не нужно забывать, что роман Бальзака, после которого это выражение вошло в активный обиход, называется «тридцатилетняя женщина», и первоначально «бальзаковским» назывался возраст от двадцати пяти до тридцати пяти лет. В наше время представления о женском возрасте заметно сдвинулись, и теперь «женщинами бальзаковского возраста» называют, как правило, дам за сорок. А упомянутой выше даме – доктору биологических наук недавно исполнилось тридцать шесть, и она была длинноногой брюнеткой с большими выразительными глазами.
Поскольку Лола и Маркиз в самом начале своей совместной работы договорились, что между ними будут исключительно деловые отношения, у Лолы не было формальных причин ревновать своего компаньона. Но она никак не могла себя преодолеть, и ужасно злилась на Маркиза из-за его амурных похождений. И никогда не упускала случая подпустить шпильку по поводу его слабости, с одной стороны, к официанткам и секретаршам, с другой же – к ученым дамам.
– Не такая уж она старая, – проговорил Маркиз, подходя к двери. – И уж точно не дева…
Последняя реплика переполнила чашу Лолиного терпения, и она запустила в своего компаньона хромированной мисочкой Пу И с собачьим кормом. Маркиз, который предвидел подобный поворот событий, успел закрыть за собой дверь, и аппетитные кусочки корма разлетелись по всей комнате.