Умирающая планета

Они тащили её от пещеры, навстречу сихрам, возвышавшимся на своих отвратительных блестящих ногах, с наездниками, лишёнными воли, на спинах. Я смотрел на мою Бетти и ощущал горячую влагу слёз на щеках. Она сильно похудела, на лбу пролегла глубокая складка. Глаза ввалились, и под ними пролегли глубокие тени.

Но она была всё такой же прекрасной. Волосы собраны в хвост, несколько прядей выбились и прилипли к щекам. Походные чёрные брюки со множеством карманов плотно облегали стройные ножки. Она казалась такой хрупкой в руках своих захватчиков.

Они неумолимо приближались к сихрам. Когда оставалась дюжина шагов, ниббы толкнули Бетти к сихру, стоявшему к ней ближе всех. Я не хотел верить тому, что видел. Не хотел думать о том, что будет в следующие мгновения, но продолжал смотреть.

Сихр изготовился для прыжка. Бетти стояла, такая напряжённая и сосредоточенная, будто это она была охотником, а сихр – её добычей. Она что-то сказала, какое-то слово, но изображение передавалось без звука. Я видел, как двигались её губы, но не смог понять, что она произнесла. А потом случились две вещи. Сихр подпрыгнул к ней и занёс над её головой передние лапы, но одновременно с ним к Бетти прыгнула другая такайка, вывернувшаяся из рук нибба. Она загородила собой Бетти, когда сихр завершал своё смертоносное движение, а в следующее мгновение на экран брызнули капли крови. На том месте, где только что стояла Бетти, теперь была бесформенная масса.

Экран продолжал транслировать запись, на которой сихры отступали, ниббы вели пленных вслед за ними, а я не мог вдохнуть.

– Бетти… моя Бетти…

Оилс понял всё и не пытался меня успокаивать. Он просто передал послание:

– Я понимаю. Они убили Бетти.

Высокий смотрел на меня своим холодным взглядом. Лысый косился то на меня, то на экран, то на проводки и кнопки, по которым бегали его пальцы. Моё тело сковало, будто камнем, только грудь резко вздымалась и опускалась, в голове шумел пульс. Я всё никак не мог понять: Бетти стояла там, такая гордая и полная жизни, и вот её нет. Вместо неё лежит какое-то красное месиво, а эти двое всё пялятся на меня, как мальчишки, которые надули лягушку через соломинку и ждут, лопнет она или нет.

Но это было не всё. Она что-то сказала. Какое-то слово, которое я не услышал из-за их отвратной техники.

– Что она сказала?

Я удивился прозвучавшему голосу. Вопрос задавал я, но голос прозвучал холодно и ровно, будто по листу тонкого металла провели натянутой леской.

Лысый быстро опустил глаза и согнулся над приборами. Экран погас. Высокий продолжал молча смотреть на меня.

– Вы должны сказать мне! Что говорила Бетти?

Страж молча развернул моё кресло и покатил к выходу.

Мик вбежал в пещеру, крича, что караульные заметили в небе огни корабля. Такайки запричитали и сгрудились в самом дальнем углу.

Бет проверила, надёжно ли застёгнуты карманы, плотно ли надета обувь и перчатки. Она не собиралась сдаваться. Она найдёт Пола, пусть даже для этого придётся последовать безумному плану. Она готова.

Крики и звуки сражения снаружи, и вот настала тишина. Приближался решающий момент.

В проёме пещеры показался нибб, облачённый в доспехи из магмы. Он шагал решительно и быстро, оглядывая сгрудившихся такаек. Она встретилась с ним взглядом и поняла, что он искал её.

Их вывели в ночь, и Бет едва не закричала при виде гигантских тварей. Их длинные ноги блестели, как металл, свет факелов дрожал на челюстях, а их глаза… У каждого из пауков их было восемь. А на их спинах сидели казавшиеся снизу маленькими наездники. Бет знала, что все они – такаи. Ниббы из-за хрупкости их костей и слабости мышц не могли быть наездниками, и для этого пленили крепких молодых мужчин такаи. Где-то там может быть Пол. Возможно, не сегодня, но его тоже сажают на спину такой твари и лишают воли.

Её подтолкнули к сихру, который стоял впереди. Он открыл пасть и слюна закапала на песок. Бездушная тварь, идущая на запах крови. Будет нелегко.

– Пол, – произнесла Бет, громко и отчётливо. Его имя придало ей храбрости.

Бет услышала, как Сибилла вырвалась и подскочила к ней. Она встала между сихром и Бет. Огромная тварь подняла передние ноги, заслонив звёздное небо, и прыгнула. Бет тоже прыгнула, только не вверх, а вниз, пригибая голову и проскальзывая между ногами Сибиллы. Она услышала хруст и поняла, что для отважной такайки всё кончено. Она выполнила свою часть плана. Теперь была очередь Бет.

Она схватилась за брюхо сихра снизу, вставила ботинки в пластины между основаниями ног и прижалась к телу паука. Они долго разрабатывали этот план, расспрашивали выживших о строении этих тварей, чтобы найти способ пробраться незамеченными на планету ниббов. Бет вызвалась добровольцем, и сейчас ей предстояло выполнить последнюю часть плана – найти Пола.

Как только сихр, к которому прицепилась Бет, ступил с трапа корабля на поверхность планеты ниббов, она сразу же откатилась в сторону, подальше от шедшей процессии.

Моё тело сотрясалось от приступов рыданий. Я ещё ни разу не давал волю слезам настолько, чтобы не просто плакать, а выть и молотить кулаками по дну деревянного ящика. Это было какое-то животное рыдание, оно полностью вышло из-под контроля и бушевало во мне.

Оилс молчал, и только когда я выбился из сил, охрип и мог только слабо царапать дерево ногтями, я услышал его голос:

– То, что сейчас бушует в тебе. Во мне. Мне это… незнакомо. Что это?

Я горько усмехнулся.

– Это отчаяние. Они посмели убить мою Бетти. Так что я в отчаянии, потому что просто сидел и смотрел, привязанный к креслу. Так что я в отчаянии и я ненавижу ниббов. Они заплатят за то, что сделали.

– Ты собираешься им отомстить?

– Я не знаю, как. Но я должен! Каждую ночь они убивают моих собратьев ради ресурсов, которые сами же уничтожили на твоей планете. Тебе не кажется, что они слишком много о себе возомнили? Похоже, считают себя богами.

– Тебе не победить их. Ты один в чужом лагере.

– Думаешь, я об этом не знаю. Но я не намерен просто лежать в этом долбанном ящике и ждать, пока наступит ночь и они снова пойдут убивать. Я не могу просто наблюдать, как творится насилие, в отличие от тебя.

– Ты обвиняешь меня в бездействии?

– А тебе самому не противно от себя? Ты создал всё, чем была эта планета. И их ты тоже создал, в какой-то мере. Я не очень представляю себе, как это было – уж извини за мою необразованность. Потом эти твари начали уничтожать твоих созданий. А ты просто смотрел. Когда они закончили, ты начал стонать, что умираешь вместе с планетой. Так какого чёрта ты не разнесёшь её вместе с ними, раз всё равно долго не протянешь?!

– Процесс разрушения занимает сотни лет.

– Скольких ещё ниббы должны убить, чтобы ты сказал: «Хватит»? Это должны быть сотни, тысячи? А может, им загубить ещё с десяток планет, пока ты наконец не решишь вмешаться?

Оилс замолчал. А что он мог, собственно, ответить?

Через некоторое время мне захотелось нарушить эту тишину.

– Ты можешь остановить это? Уничтожить их.

Пауза.

– Если я сделаю это… Вмешаюсь в процесс и спровоцирую рождение сверхновой. Ты тоже погибнешь.

– Плевать! К тому же, на прощание увижу их перекошенные рожи.

– Далеко ли твоя родная планета? Она тоже может умереть от взрыва.

– Я не знаю точно. На их кораблях мы добирались до неё часа три, но я понятия не имею, с какой скоростью они перемещаются их корабли и на какие расстояния.

Оилс снова замолчал. Я смотрел на узор древесины на стенке своего ящика и задавался вопросом, больно ли, когда умираешь от взрыва планеты, и успею ли я выбраться из ящика, чтобы взглянуть, как погибнет хотя бы один нибб.

Он заговорил снова, когда утренняя звезда уже ослабила свой свет, окрасив пространство внутри ящика, где я лежал, в бледно-оранжевый цвет.

– Я ускорю умирание планеты. Кажется, ты прав – пора завершить эту историю и позволить родиться новому миру. Миллиарды лет прошли с тех пор, как я говорил кем-то из Тысячи. И сейчас, услышав тебя, я узнал то, что было от меня скрыто. Ты назвал это отчаянием и ненавистью. Я получил от тебя образы и ощущения, которые сам испытывать не могу, поскольку я бестелесен. Но я видел, как тебя лишили возможности передвигаться, направили твои глаза туда, где лишили жизни особь твоего вида. Я мог получать информацию о реакциях твоего тела, и они были болезненными. А твоё отчаяние поставило меня перед вопросом, как много я не знаю о мире, который создал: творения, несущие часть меня, лишают жизни населяющих другие планеты. Так не должно быть, это нарушение. Я уничтожу то, что осталось от моей планеты. Спасибо тебе, Номер Двадцать, что открыл скрытое от моего понимания. Я собираюсь уничтожить эту планету. Ты готов принять свою участь?

– Давай уже, – сквозь зубы процедил я.