Шоу в затерянном городе

Глухой крик вырвался из моей груди, переходящий всё на более низкие ноты, больше напоминающий звериный рык. Разум поразился, что моё горло способно издавать такие звуки. Вместе с этим проснулась самая настоящая ярость. Страх мгновенно испарился, оставив только предельное возмущение, которое выразилось в словах.

– Что ты здесь делаешь, тварь? Пошла прочь из моего дома, уродина, к своей хозяйке. А за твоё вторжение в мой дом ты ответишь! Пусть тебя на части разорвёт, чтобы не смела шляться по ночам, куда тебя не звали! И любовнику твоему по башке достанется!

Призрак попятился, плывя над полом и… пропал. Не растворился, а именно пропал! С минуту я ещё смотрела в ставшую пустотой комнату, а затем повернулась на бок и с чувством уверенности, что в доме посторонних нет, уснула.

Потом, вспоминая этот случай появления астрального двойника любовницы моего бывшего супруга, я много удивлялась, почему я не встала с кровати и не включила свет, чтобы осмотреть весь дом. Почему я не прошла ко входной двери и не исследовала запоры за ней?

Я просто знала, что это не человек, а фантом, как знала и то, что им обоим нужен был мой дом и имущество.

Тот, кто способен на такие злые умыслы забрать на халяву не им нажитое, это уже не человек, а кровный родственник грязному чёрту. Я не собиралась трогать эту «сладкую парочку». Но постоять за свою жизнь и за свою собственность, нажитую тяжким трудом – это законное право каждого человека!

Но на этом история не закончилась. Она имела самое неожиданное продолжение, в котором последующие события развивались по сценарию, написанному не человеком, а высшими силами, которые способны наказать злодеев по своим законам.

* * *

Что-то долго я не встречала на улице прекрасную, как кикимору, возлюбленную моего бывшего. Белые рыбьи, словно обмороженные, глаза – отличительная её способность, давно не попадали в поле моего зрения. Заметила это не сразу, а лишь месяца три – четыре спустя после той памятной мне ночи – встречи с её фантомом.

Хлеб с местной пекарни в этот день задерживали. Время ожидания машины несколько женщин решили использовать для себя с максимальной пользой. А именно – обсуждением новостей посёлка, что в простонародье именуется «сплетнями». Мне возвращаться домой, а потом тут же бежать обратно за хлебом как-то не хотелось. Поэтому, выбрав место у стены магазина, защищающей от холодного ветра, я приготовилась слушать любопытную информацию.

В отличие от бесстрастных телеведущих наши доморощенные «звёзды» обладали гораздо большей артистичностью. Они очень красочно и эмоционально излагают новости по «сарафанному радио». А некоторые, входя в образ, талантливо изображали голоса и повадки героев рассказа.

– Нашу-то «простигосподи» Ольгу удар хватил! Сели они завтракать втроём с любовничком Генкой и сынулькой Сергунькой, а у неё речь внезапно отнялась и упала на пол без сознания. Генка вместо того, чтобы «Скорую» по телефону вызвать, скорее оделся и выскочил на улицу. Побежал за тридевять земель в магазин, купил пачку сигарет и уж потом рассказал продавщице о том, как Ольша сознание потеряла. Ленка – продавец в сердцах обругала его дураком и «Скорую» по телефону сама вызвала. Его потом спрашивали, почему он сразу не позвонил.

– А он что ответил? – С живым интересом спросила другая женщина.

– А что ему, идиоту? Он говорит, что испугался. Вдруг скажут на него, что он толкнул? Засудят ещё! Сыночек у Ольги на голову больной, по ней и пенсию получает. Какой с него свидетель?

– Ну и подлечили её в больнице?

– Подремонтировали маленько. Долго лежала. Медсёстры с нянечками измучились, дождаться её выписки не могли! Вредничает. На утку не всегда просится.

– А сейчас как живёт?

– Говорят, никуда не выходит. Ноги плохо слушаются, руки делать ничего не могут.

– А Генка так и живёт с этой шалавой? – Спросила старая бабка, покосившись на меня.

– А где ему ещё жить? Жена его выгнала. А другой такой дуры не нашёл до сих пор.

– Наверное, обеспечивает любовницу свою деньгами, ухаживает за ней?

– Счас! Ольга жаловалась подружке, что и денег от него не видит и почёта никакого. Так, по малости, что-то делает дома, но не перетрудится. Воду из колонки приносит, да суп сварит. Картошку, правда, выкопал. Зато эта бедная картошка так долго в куче на огороде лежала, что позеленела.

– Хорошая пара; гусь да гагара?

– И долго Ольга терпеть такого будет?

– Терпит пока. Она без мужика не может.

– Заканчивайте политинформацию! Машина с хлебом едет!

* * *

А Генку в итоге меньше, чем через год любовница всё же выгнала. Хотя и была она теперь инвалидкой, а всё же есть, пить надо и ей. Пенсий, которые она с сыном получала, с горем пополам им самим едва хватало. А вот кормить на эти деньги жоркого сожителя в её планы не входило.

Огород садить и обрабатывать он напрочь отказался, объясняя Ольге, что это является сугубо женским занятием. В лес ходить за вениками, грибами и ягодами он тоже был не любитель. Сидеть на рыбалке в ожидании поклёвки у Генки с детства не доставало терпения. Словом, это был не мужчина, а редкий «уникум», не способный ровным счётом ни к каким занятиям, кроме как чисто к мужским:

– Жрать в три горла.

– Пить безмерно, а в перерывах курить до одури.

Устроился он жить по очереди то у одного такого же товарища, то у другого. Но и там его долго никто не терпел. Тогда он вынужден был пойти работать на лесопилораму, поскольку таких «избранных» на работу больше нигде не брали. Там же и жил, питаясь в основном «бичпакетами» с лапшой.

Стояла поздняя осень. Тёплые деньки «бабьего лета» остались в прошлом. Утеплённые куртки и осенние шапки стали повседневной одеждой рабочих на пилораме. Ранним утром они, миновав высокие железные ворота лесопилки, увидели такую картину.

Посередине двора стояла круглая сосновая чурка. На ней большая пустая сковорода с деревянной ручкой. А возле сидел на корточках абсолютно голый Генка без обуви, но в носках. Он сосредоточенно глядел на сковородку, поворачивая её иногда.

– Гена, ты что делаешь? – Осторожно спросила учётчица.

– Не видишь, что ли? Картошку жарю!

– А где огонь в твоей печке?

Генка встал и посмотрел на рабочих, в молчании созерцавших эту живописную картину.

– Что ждёте? Картошки мало. На всех не хватит! – Он нагнулся над своей сковородкой.

– Друг, ты бы сходил и оделся! – Посоветовал кто – то.

– Тебя завидки берут? Тебе такая кожаная куртка и брюки не по карману! Сейчас позавтракаю и в рабочую одежду переоденусь! – Высокомерным тоном отозвался повар.

Вскоре подъехала жёлтая «Скорая» и два дюжих санитара одели на Генку добротную рубашку с длинными рукавами и под белы рученьки усадили в персональное авто с должным почётом.

Спустя месяц принудительного лечения его выпустили за ворота психбольницы, основательно накачав аминазином. Это лекарство, конечно, не лечит и мозги от плесени не очищает. Но оно имеет магическое свойство успокаивать, а вернее, тормозить нервную систему опасного для общества агрессора. Около месяца он продержался в относительном равновесии. Работал, потом на эти деньги пил, гулял с собутыльниками и проститутками.

* * *

Меня, как и многих других людей, удивляет – откуда у алкоголиков столько денег, что они запоями пьют, практически не просыхая? И, наверное, ещё что-то едят, раз не помирают массово от голода? А многие сторонние наблюдатели говорят, что они почти не болеют. Должно быть, проспиртованы настолько, что все микробы, попав в их кровь, делают себе харакири!

Но только ли белой горячкой можно объяснить метаморфозы, происходящие с такими опустившимися на самое дно субъектами? Или в их грязные вонючие тела поселяются реальные жители нижних, подземных миров?

На второе лето после развода ранним утром, едва солнце осветило землю, раздался громкий стук в окно моего дома. Благо, что я уже встала и успела одеться. Неумытая, выскочила в сени.

– Кто там?

– Ларис, дай мне таблеток! – Раздался трезвый голос Генки.

На всякий непредвиденный случай я взяла дубинку и осторожно отодвинула засов.