Любовь одна

Какой же он ничтожный инфантильный лжец! Соврал, а потом сам же признался в этом. Вчера жаловался на больную спину, а сегодня выяснялось, что больничный был липовый. И, похоже, Вадим решил применить новую уловку: теперь и деньги нашлись, и время. А что мешало ему раньше быть внимательнее, вести себя по-мужски?

Или его непонятное поведение это очередной способ издевательства?! А, возможно, все объясняется проще. Мужчина попросту не хочет скучать в отсутствие жены и отчаянно ищет спутницу на вечер. Интересно, какие они по счету?

– Ты что так щуришься, морщинки в тридцать лет появятся, – надо же, Вадим решил еще и пофлиртовать.

– Мне тридцать четыре, – сухо произнесла она.

Глаза Вадима расширились от удивления. Роза никогда не скрывала свой возраст. Скорее наоборот, ей нравилось наблюдать подобную реакцию у людей, она знала, что выглядит моложе.

Но сейчас Роза не испытала особой радости. Однажды она сказала Вадиму, что старше его на четыре года, а он банально забыл. Он ничего не знал о ней, а узнав, не пытался запомнить. А она, измученная тоской, создав поддельный адрес, листала фотографии на его страницах в социальных сетях и даже заходила к его жене.

Опустошение, разочарование и тупая боль вот что осталось после её любви. Хотя вряд ли эта была любовь, скорее психическое расстройство. Одно хорошо, никто не заметил, никто ничего не узнал. Она переболела этим чувством, как постыдной болезнью, втайне от всех, анонимно пролечилась, и теперь оставалось забыть.

«Нет! Я не жертва! Нет! Я не буду больше жалеть себя», – пронеслось в её голове.

Роза придирчиво осмотрела Вадима снизу вверх. Неужели когда-то она могла желать этого мужчину? Неужели совсем недавно её голова шла кругом от его прикосновений?! Где были её глаза и мозги?!

Она встала. Лена поднялась следом. Обед подходил к концу.

– Так, где вы сегодня будете? – спросил Вадим.

– Нигде. Домой идем. К детям своим, – засмеялась Лена.

И обе девушки, не оглядываясь, заспешили в банк.

Работа за окном сделала Розу далекой от информации по загрузке банкоматов, избавила от общения с инкассаторами. Да и гораздо спокойнее было там. Сидишь на одном месте. Главное, с подошедшим клиентом поздороваться, улыбнуться, принять деньги, дать правильную сдачу. И график её вполне устраивал: один день с восьми утра до пяти вечера, второй день – с двенадцати дня до девяти вечера. Розе больше нравились вторые смены, потому что появлялась возможность, как следует выспаться.

В кассу пересчета она заходила, если была полностью уверена, что в проеме шлюза не увидит Русакова. Роза старательно избегала с ним встреч.

По тому, как он ушел из её жизни, она лишний раз убедилась в его отношении к себе. Она сказала «уходи», и он покорно исчез, не попытавшись вызвать на откровенный разговор. Не было ни просьб, ни признаний, ни уговоров, ни теплых слов, ни элементарных комплиментов. Только звенящая тишина.

Она понимала, что лучший выход не прятаться, а наоборот, нацепив фальшивую улыбку, разыграть безмятежное поведение. Но чересчур свежими были раны. Может, как-нибудь потом она возьмёт себя в руки, но не сейчас.

Иногда ей приходилось слышать голос Вадима. Он шутил с её коллегами, делал комплименты, что-то рассказывал. В таких случаях на лице Розы появлялась презрительная усмешка. Со стороны Вадим казался общительным и довольно неглупым, и только для Розы он был черной бездонной скважиной. Она бросала туда свои чувства, надеясь получить хоть что-то взамен. Но этот колодец оказался необратимо обезвоженным.

Возможно, ей удастся полностью воспрянуть, когда она забудет отупляющую безысходность и отчаяние, которое охватили её после того последнего звонка.

– Я очень хотел быть с тобой, но простудился, – произнес Вадим. – Не хочу тебя заразить. Еще дома трубы потекли. Сварщик в свое время что-то не так сделал. А у тебя как дела?

– Все хорошо. У меня одна проблема, не получается увидеть одного симпатичного парня, – пошутила Роза.

Вадим засмеялся и быстро закончил разговор, а улыбку на лице Розы сменило растерянное выражение. На это раз обманывать себя глупо, сомнений и оправданий нет. Вадим позвонил, чтобы отметиться, отделаться и соврать. И еще потому, что совсем недавно она сама попыталась связаться с ним:

«Я хотела услышать твой голос. Лови мой воздушный поцелуй!»

Наивная дура! У него всегда было потребительское отношение к ней: переспать, а потом отпихнуть. Роза почувствовала острый приступ тошноты. Ведь знала, какой он, зачем снова пошла на это?!

Потому что желала, потому что верила, что в этот раз все будет по-другому. Убедилась? А теперь довольно! Теперь точно хватит!

Для начала Роза удалила абонента Вадим из списка контактов. И почему нельзя так же легко вычеркнуть его из памяти?

Роза смутно помнила, как сводила кассу, как выходила с работы, как покупала в аптеке успокоительное лекарство, как срывала клочок с номером телефона центра психологической помощи у объявления, наклеенного на фонарном столбе, как вынимала квитанции из почтового ящика.

Её заставил очнуться звонок мужа. Она вздрогнула и посмотрела по сторонам. Она сидела на кухне перед разложенными на столе счетами без света, несмотря на сгущающиеся сумерки. Она была в квартире совершенно одна. Антон уже неделю гостил у свекрови.

Роза приняла душ, включила музыкальный канал, поставила на столик у кровати бутылку шампанского и два бокала.

Она встретила мужа в коридоре, одетая в полупрозрачную сорочку и чулки. Роза нежно обвила руками его шею и поцеловала, а после повела в спальню. То, что Вадим небрежно отпихнул, она сегодня подарит другому. Она будет любимой не тем и не так, она наденет на себя маску безмятежной счастливой женщины. Она не позволит отчаянию поглотить себя целиком.

Потом супруги продолжили лежать на постели, распивая игристое вино. Муж что-то рассказывал, она делала вид, что слушает.

Поздним вечером с бокалом шампанского в руке Роза вышла на балкон. Над городом повисла огромная красная луна. Делая глоток за глотком, Роза завороженно посмотрела на неё, а потом тихо в пустоту спросила:

«А тебя кто обидел, дорогая? Почему ты вся в крови?»

Рядом встал муж:

«Ты бы оделась».

«Девятый этаж. Кто разглядит? Даже если так, пусть полюбуются. Ведь я красивая?»

«Вот если б ты еще была и скромная», – улыбнулся муж.

– Больше не вспоминать. Больше не копаться в прошлом. Я не жертва, нет, – еле слышно, одними губами произнесла Роза.

Казалось, только так она сможет прервать эти болезненные воспоминания.

Спустя месяц Розе сообщили, что в течение недели ей придется поработать кассиром в кассе пересчета. Как оказалось позже, в один из этих дней должен был заехать Вадим. Она узнала об этом за сутки. В её душе что-то шевельнулось. Что-то похожее на огонек зажженной спички, который вспыхнув при трении о коробок, быстро гаснет.

Завтра ей не нужно общаться с ним по работе, но она будет вынуждена видеть его, как и он её. Но, если постараться, можно свести эти встречи к минимуму. На следующий день при каждом заезде Вадима она старалась выходить из помещения, используя такие причины, как телефонный звонок или посещение туалета. Но во время последнего раза ей пришлось остаться на месте, необходимо было выполнить срочную работу.

Пока Оля суетилась, принимая кассеты и оформляя документы, сидящая рядом с Розой, Лена хихикнула:

– Взгляни в сторону Русакова.

– Что с ним? – спросила Роза, продолжая смотреть прямо перед собой.

– Он показывает на тебя, сердечки рисует, воздушные поцелуи шлет.

– И больше ничего?

– Еще просит подойти к нему.

– Скажи, шоколадку принесет, тогда буду с ним разговаривать.

Лена не поленилась, встала, подошла к шлюзу, повторила Русакову её слова.

– Да у меня только десять рублей в кошельке, – ответил Вадим.