Самая коварная богиня, или Все оттенки красного

– Что? Ах да, выхожу!

Она задумалась и не заметила, как поезд прекратил свое движение. И что она стоит в проходе, мешая другим пассажирам увидеть Москву уже не из окна вагона, а, так сказать, воочию, пощупать ее руками, окунуться в бурлящую столичную жизнь… Майя всю ночь не спала и была какой-то рассеянной. А тут еще найденная сумочка, письма, фотография, сорванный стоп-кран и внезапное исчезновение Кирсановой и ее спутника.

Немного волнуясь, она ступила на перрон. И невольно поежилась: прохладно. Было раннее утро, но на вокзале, возле выхода на перроны к поездам, уже толпился народ. Одни встречали, другие провожали, покрикивали носильщики, надрывались таксисты.

– Такси, кому такси!

– Девушка, такси не надо?

– Эй! Поберегись!

Казанский вокзал Майе сразу не понравился. На Павелецком, куда раньше прибывал этот же поезд, было гораздо спокойнее и цивилизованнее. А здесь… Как-то все неуютно, шумно, а главное, незнакомо. Вещей у Майи было немного, чемодан да небольшая дамская сумочка, в которой, завернутые в плотную бумагу, лежали деньги и документы. Ту, что забыла в поезде Маруся, Майя засунула в чемодан. Почему-то сегодня и Москва ее не радовала. Она уже пожалела, что приехала. Послушалась бы маму, сидела в деревне вместе с братьями, радовалась солнышку, прохладной речке, поспевающей клубнике.

Майя невольно вздохнула.

– Носильщика, носильщика! Кому носильщика!

Она встрепенулась. Господи, куда идти-то? Да, все правильно: надо взять такси. Но сначала пройти через толпу людей, ожидающих поезда.

– Внимание! Объявляется посадка…

Толпа ринулась штурмовать вагоны. Майя растерялась. Она давно уже отвыкла от такого количества людей. Суета, давка… Что ж они так спешат-то? Все ведь уедут!

Ее чуть не сбили с ног. Почти оглушенная, помятая, расхристанная, Майя с трудом выбралась из толпы. Да, это Москва… Куда же, интересно, поехали Эдик и Маруся? Опять она думает об Эдике! Да не все ли равно? Никогда ведь больше не встретятся. Не судьба.

Через подземный переход Майя вышла на широкий, забитый машинами проспект, где возле своих «лошадок» дежурили частники-извозчики. Их было много, и все наперебой предлагали:

– Такси!

– Девушка, возьмите такси!

– Куда едем?

Один так и вцепился в ручку ее чемодана. Майя заколебалась. А вдруг это и есть маньяк? Мамочка предупреждала: не садись к частникам. Может, лучше воспользоваться метро? И сколько запросит таксист?

Господи! А деньги-то? Надо бы сразу достать мелкие деньги, переложить нужную сумму из кошелька в карман. Майя схватилась за сумочку. Ее рука нервно зашарила в поисках кошелька. И вдруг она похолодела. В сумочке была огромная дыра! Где же она так? За что зацепилась? И где кошелек? Неужели выпал?! А пакет с деньгами и документами? Где он?!

Потеряла… Или… украли? Разрезали сумочку? В толпе, пока пробиралась с перрона на вокзал? Как же так? И куда теперь? Без денег, без документов. Как поступать в театральное училище? Боже, какое училище! Даже обратный билет не на что купить! И родных в Москве никого! Телефон! Слава богу, он лежит в отдельном кармашке. Хоть его оставили! Но там денег почти нет! Отбить маме вместо «доехала, все нормально» «ограбили на вокзале, приезжай, забери меня»? Ну и растяпа! Что тут еще скажешь?

В панике она начала метаться в надежде, что бумажный пакет лежит где-то на дороге. Вдруг он просто выпал, но ворам не достался. И все еще можно поправить. Теперь Майя думала не о деньгах, а о документах. Ведь там были паспорт, диплом! Там было все! Вся ее жизнь! Глаза застилал туман, и, почти ничего не соображая, Майя побежала не к подземному переходу, а совершенно в противоположную сторону, на дорогу…

– Миша, пожалуйста, побыстрее!

– Стараюсь, Нелли Робертовна! Стараюсь! Кто ж знал, что будет авария и с самого утра огромная пробка?

– Будь так любезен, поторопись! Мы опаздываем!

– Делаю что могу.

– Ну вот. Опоздали. Теперь я совершенно точно ее не найду. Ну почему в доме нет ни одной Марусиной фотографии!

– В телеграмме же ясно написано: встречать не надо.

– Вот и ты меня осуждаешь.

– Нелли Робертовна! Я всего лишь шофер, разве я смею!

– Все меня осуждают. За телеграмму, за то, что позвала в Москву наследницу. Вы все этого не хотите…

– Я-то уж вообще ни при чем.

– Из-за вас я столько времени колебалась, ехать – не ехать, а теперь опаздываю к поезду! Опоздала. Побыстрее, пожалуйста, Миша!

– Теперь-то зачем? Поезд все равно уже пришел. Если только он тоже опоздает.

– Вдруг она еще на вокзале, ловит такси? Или поедет в московскую квартиру? А там никого! Все на даче!

– Ничего, сообразит. И потом: вы же ее никогда не видели, эту Марусю, даже лица не представляете. Мы точно разминемся.

– Ничего, узнаю как-нибудь. Сердце подскажет, ведь Эдуард – ее отец. Я просто обязана ее встретить! Она же бог знает, что подумает! Что ее не ждут, не хотят видеть…

– Действительно: не хотят.

– Это воля Эдуарда. Он так решил. Вы все должны с этим считаться…

– Господи, вот ненормальная!

– Да кто!

– Девица! Мечется, как сумасшедшая! Да куда ж она? А?

– Миша, тормози! Миша!!!

На асфальте расплылось большое красное пятно. Кровь. Такой же красный туман стоял у Нелли Робертовны в глазах, словно ожила одна из картин ее покойного мужа. Этюд в красных тонах. Какой ужас!

…Толпа возле сбитой девушки собралась почти мгновенно, народу на Площади трех вокзалов в любое время суток полно. Кто-то по мобильному телефону звонил в МЧС, тут же появилась полиция.

– Так, граждане! Разойдитесь!

– Надо ее перенести!

– Не трогайте ничего! Вдруг что-то серьезное? Лучше дождаться «Скорой».

Нелли Робертовна застыла у машины с помятым бампером.

– Миша! Ужас какой, Миша! Что теперь делать?!

– Да жива она, жива!