Императорский отбор, или Его строптивое счастье II

Немного помолчав, Хестер негромко сказала:

– Завтра будет открыт дворцовый парк. Вы сможете взять букет цветов и отнести богам, попросить скорейшего выздоровления для Его Императорского Величества.

– Славься, Императрица!

Настроение людей изменилось. И Хестер, шагнув в прохладу картинной галереи, задумалась о том, имеет ли она право на любовь своих подданных.

«Я предала своих людей. И что самое страшное – вернись я в прошлое, все равно поступила бы так же», – пронеслось у нее в голове.

А после все мысли покинули разум леди Аргеланд: подле одного из батальных полотен, с которых начиналась выставка, стоял Тирриил.

– Ваше Императорское Величество. – Он низко поклонился, а после добавил интимным шепотом: – Моя венценосная сестра.

– Лорд Тирриил, какая неожиданная встреча, – процедила Хестер, пытаясь взять себя в руки. – Говорили, что вы в своем доме.

«Сидишь за поднятыми щитами, скотина, и ждешь, пока умрет мой истинный», – мысленно закончила леди Аргеланд.

– Я услышал о вашем интересе к полотнам и поспешил прибыть в картинную галерею. – Мерзавец галантно улыбнулся. – Мне пришлось перенастроить щиты, из-за чего какое-то время нельзя было ни войти, ни выйти. Но в знак своего раскаяния я посылал пирожные к вашему столу, по нраву ли вам они пришлись?

– Леди Варлони отдала должное изысканным яствам, – холодно проговорила Хестер.

«Выкрутился, гад. Ну ничего, нюхачи Грега упадут тебе на хвост».

– Позвольте мне исправиться. Увы, давний спор с Дарреном закрыл мне доступ в Старший Дворец…

Леди Аргеланд, понимая, к чему он клонит, ровно проговорила:

– Малый Дворец куда как краше и уютней.

Как бы ни старалась Хестер отделаться от мерзавца, всю прогулку он отирался неподалеку. И нет-нет да и находил возможность выставиться перед придворными дамами. Но что самое неприятное, он всячески выражал почтение Императрице. И Хестер понимала, что она должна либо выставить себя глупой истеричкой и наброситься на Тирриила с обвинениями, либо смириться с тем, что со стороны они выглядят почти семьей.

– Скользкий гад, – прошипела Милли.

– Ничего, и на него петля найдется, – мрачно отозвалась Вайолин.

– Леди, вы вольны остаться в галерее. – Хестер остановилась перед черно-серым полотном, изображавшим пустые мертвые скалы. – Я выбрала для себя картину и желаю вернуться и рассказать супругу о проведенном дне. Он, знаете ли, скучает. А скучающий мужчина, вынужденный подчиняться своему целителю…

Тут леди Аргеланд замолчала, позволяя дамам додумать. И они додумали в правильном направлении: зашептались, захихикали, вспоминая своих мужей и сыновей.

«Теперь они сами себя убедят, что Император стремительно выздоравливает», – удовлетворенно подумала она.

– Леди, я жду вас на чай после ужина.

– Только леди? – с намеком поинтересовался Тирриил.

– Традиции, – пропела Хестер, – но ваша истинная возлюбленная будет желанной гостьей в моей гостиной. Наслаждайтесь полотнами. Лидия, Вайолин, Милли.

Вновь выстроившись клином, они покинули галерею, прошли по все такому же белому ковру до кареты и вскоре вернулись во дворец. Где Хестер с некоторым стыдом, но и удовольствием грохнула об пол глиняную вазу.

– Правильно-правильно, не держи в себе, – покивала Милли и подала вторую.

– Лучше бы, конечно, об голову Тирриила, – мечтательно вздохнула Вайолин, – но и правда, выпусти гнев.

– Да выпустила уже. – Хестер поставила вазу на пол. – Глупо это.

На деле леди Аргеланд больше переживала из-за отсутствующей волки, чем из-за присутствующего Тирриила.

– Вуф!

Обернувшись на знакомый лай, Хестер ахнула: Конфетка явно побывала очень и очень далеко! Слипшаяся от грязи шерсть была покрыта ряской, тиной и…

– Это крылышки болотных ширл?! – ахнула Вайолин. – Конфи, милая, не двигайся. Я просто сниму с тебя эту прелесть, просто осторожно отделю, ни шерстинки не задену…

Вид воркующей волчицы поразил подруг в самое сердце. А леди Аргеланд пришлось признать, что она знает далеко не все. Хотя наставники вбивали в нее знания неустанно, она не может даже предположить, к чему относятся «крылышки болотных ширл».

– Это же какие-то коричневые веревочки, – прошептала Милли. – Для чего?

– Даже не представляю, – честно ответила Хестер.

– Серьезно?! – Милида повернулась к подруге. – Почему?!

От этого леди Аргеланд совсем смутилась:

– Самой стыдно.

Милли перевела взгляд на леди Аррави, но она также недоуменно развела руками:

– В зельях точно не используют. По меньшей мере в тех, что мне знакомы.

– Зато мы можем ясно видеть, где именно побывала Конфетка, – хихикнула Милида и указала на грязные следы, оставшиеся от лап волки.

Рассмеявшись, Хестер взмахом руки заставила грязь исчезнуть: меньше всего Ее Императорскому Величеству хотелось вызывать слуг и ждать, пока они уберут.

Волчица же, закончив обирать с шерсти волки свои непонятные крылышки, пояснила:

– Это корни болотной травки. Когда в воду опустишь, они красиво светятся.

– А. Цветущие болота, – Хестер медленно перевела дух, – я не знала, что она так называется.

– Так корни или цветочки? – нахмурилась Милли.

– Корни, которые светятся в воде. Из-за этого кажется, что болото разными огнями горит, – Вайолин любовно оглядела пучок неопрятных корешков, – сегодня сами увидите. Красиво будет!

Конфетка, подергивая все еще грязной шкурой, подошла к Хестер и ткнулась ей мордой в живот. Протяжно вздохнула, будто жалуясь на то, сколько всего ей пришлось испытать ночью, и отстранилась. Взглянула в глаза и выплюнула на пол запаянную стеклянную колбу.

– Что за…

– Ничего, – быстро проговорила Хестер и подхватила стекляшку.