Есть ли жизнь после отбора

– У него были дети. – Гроза Леса забрал у меня пустые флаконы. – Идем. Чем быстрее доберемся до крепости, тем…

– Тогда уж скачем, – рыкнул Гамильтон, до того стоявший подозрительно тихо, – пешком вы будете плестись несколько часов, а я домчу ее за считаные минуты.

– Синие ногти, – в неверном лунном свете я рассматривала свои руки, – у отца они тоже были синими.

– Он всегда брал с собой печенье с синевельником, – тихо сказал Митар, – запеченный синевельник теряет свой яд и остается просто синей сладкой ягодой.

Я посмотрела Митару в глаза.

– Может, и так, может, и так.

Больше я не сказала ничего, но старый маг меня понял. Кто-то ловко убрал барона, а после, буквально через пару лет, решил так же убрать и дочь. Вот и свет в Гиблой Роще – чтобы заманить к черным сборщикам. Иначе с чего бы им вести себя так неосмотрительно?

– Мина, не время думать, время к целителям торопиться. – Гамильтон сердито толкнул меня плечом. – Давай запрыгивай!

Но я не успела и дернуться, как Кристоф коснулся моего плеча:

– Ты не забыла про леди змейку?

– Я помню, – настороженно ответила я, – но раз она не открыла портал из Гиблой Рощи, значит, она либо не с тобой, либо не может использовать магию.

На что бывший Правитель покаянно ответил:

– Я просто хотел провести с тобой немного времени. Митар, если я не ошибаюсь, вас так зовут, верно? Мы встречались у подножия Хальмы.

– Дважды встречались, – усмехнулся старый маг, – и вы не ошибаетесь.

– Прошу всех в портал. – Кристоф поднял руку, и из-под края его рукава показалась сонная и сердитая змейка:

– С-с-с-с, прош-шу.

– Она линяет, – одними губами сказал Кристоф, – взрослеет и становится сильней. И ядовитей.

– Ядовитей – это хорошо, – промурлыкал Гамильтон.

Первым в портал прошел Митар, следом за ним Гроза Леса. Затем впихнули сборщиков, после них оставшиеся бойцы.

– Почему ты не открыла портал из Гиблой Рощи? Почему ты рискнула и вступила в схватку с хватуном? – Кристоф придержал меня за локоть.

– После того как ты попрощался со мной на отборе, – я хмуро посмотрела ему в глаза, – у меня исчезла магия.

Я недоговаривала, ведь сила не ушла, а лишь потерялась внутри меня. Да и этой ночью получалось колдовать, но… Сейчас не время для подробностей.

– Мина…

Прикусив губу, я коснулась лоснящегося бока Гамильтона и тихо произнесла:

– Ты сохранишь это в секрете, если… Если захочешь.

Кристоф был в ярости, но, смирив гнев, он глухо произнес:

– А если не сохраню, то попрощаюсь с тобой раз и навсегда.

– Верно, – Гамильтон оскалил клыки в дружелюбной улыбке, – доверие – оно такое, хрупкое.

– Я беспокоюсь за твою жизнь. – Кристоф отпустил мой локоть.

А я нашла в себе силы дипломатично произнести:

– Сейчас не то время, мои эмоции вышли из-под контроля. Мне бы не хотелось сказать или сделать что-то такое, о чем придется пожалеть.

Вымучив из себя улыбку, я решительно шагнула в портал, чтобы выйти на улице кузнецов. Какой странный выбор для портала… Но, очевидно, Кристоф не все здесь знает.

– А вот теперь точно запрыгивай, готов поспорить, что наша Тина уже ковер в своем кабинетике протоптала, – рыкнул Гамильтон.

Согласно угукнув, я запрыгнула на спину своего компаньона и, прижавшись лицом к жесткой шерсти, на мгновение крепко зажмурилась. Чтобы уже через секунду горделиво выпрямиться.

Никто не должен понять, что мне плохо и страшно. Никто.

«Хотя от друзей не утаить», – пронеслось у меня в голове, когда уставшая и злая подруга выставляла передо мной батарею баночек.

– Я сходила с ума, представляя, как ты не успеваешь поднять щит, – ворчала Тина. – Садилась в кресло – и бац! Меня накрывало видением того, как ты неправильно доворачиваешь кисть и пульсар взрывается у тебя в ладони, а не…

Тина махнула рукой и без сил опустилась на софу напротив меня.

– Что происходит, Мина? – с тоской спросила она. – Почему весь мир ополчился против тебя?

Поперхнувшись очередным гадким зельем, я возмущенно прошипела:

– Не надо весь мир! Просто какая-то пакость рассчитывает подобрать под себя баронство.

– Да на кой оно?! – взвыла Тина. – Мне нравится здесь, но вместе с тем меня греет мысль, что моя семья живет в безопасной столице! Да я таких ран…

Она не договорила, но я понимала: здесь твари слишком реальны. Слишком близки. Здесь не только бойцы видели эту дрянь, здесь к целителям поступают раненые дети. Просто потому, что кто-то решил, что стоит сходить за ягодами без взрослых. Или весенний ручеек заманил кораблик слишком далеко. Или… Да мало ли какие причины у детей, чтобы быть детьми? Даже в нашем суровом краю дети беззаботны и не думают о смерти.

– А представь, что я налажу прямой контакт со сборщиками, – я коснулась ее руки, – представь, сколько будет золотых монет. Превратить наш край в кошмар можно очень и очень легко. Достаточно начать промышлять тварями, а не уничтожать их. И, клянусь тебе, куш велик настолько, что какой-нибудь столичный лордик мог бы и соблазниться.

– Для этого ему нужен сообщник здесь, – тихо сказала Мина.

– И это самое мерзкое из того, что произошло за сегодняшний день, – кивнула я и допила последний флакон. – Это все?

– Да, теперь тебя ждет мерзотнейшая ванна. Тария уже оценила, теперь и ты попробуешь.

– За что?! – Если Тина говорит «мерзотнейшая», то я-то и вовсе с ума сойду!

– За то, что яд уже в твоем теле, а не только в желудке. Мы будем вытягивать микрочастички яда через поры твоей кожи. Обещаю, тебе не понравится.

«Давно пора привыкнуть, что у Тины слова с делом не расходятся», – подумала я и тяжело вздохнула.