Звезды и пыль – 2. Фантастическая повесть

У Эспарта, оказывается, было такое же оружие, однако женщина опередила его и нанесла удар. Ослепительный огненный вихрь охватил Рия и отбросил в темноту и боль реальности…

Глава 3. Реальность

– Открой глаза, господин! Открой глаза, если ты слышишь меня! – откуда-то издалека донесся до него голос Донола. Эспарт напрягся, сделал усилие, – веки его дрогнули, глаза медленно открылись. Он увидел над собой лицо слуги и почувствовал руки Донола, старающиеся приподнять его…

– Подожди! Больно! – прошептал он и попытался пошевелить руками. Они повиновались, хоть и не сразу. Эспарт напряг все силы, сел с помощью Донола и огляделся.

Они были одни на пустом берегу. Солнце уходило за горизонт. Костер догорал, угли подергивались пеплом…

– Где все? – проговорил он хрипло, чувствуя, как соленая кровь выступает на губах. – Где все остальные?!

– Никого больше нет, господин! – тихо ответил Донол. – Никого. Остались только мы.

Дышать было тяжело. При каждом вздохе рот наполнялся кровью, ее соленый вкус раздражал. Привалившись спиной к холодному камню, Эспарт сидел и слушал Донола. От холода боль постепенно утихала, а может, он просто привыкал к ней и воспринимал уже не так остро. В голове прояснилось, однако то, что привиделось ему в беспамятстве, накрепко запечатлелось в памяти…

– Вскоре после того, как тебя ранили, господин, Лайс Нари был убит, – рассказывал Донол. – Он лежит там, на косе, за камнями, с разрубленным черепом… Матросы, увидев это, бросились бежать, а я остался, потому что поклялся твоей матери защищать тебя до последнего дыхания. Я думал, что меня тоже убьют, и мы вместе уйдем в царство мертвых. Но те, что нападали на нас, вдруг вложили мечи в ножны, развернулись и как-то разом пропали, словно растаяли. Им ничего бы не стоило разделаться с нами, но они исчезли, словно их и не было! Тогда я перетащил тебя сюда, к скалам, перевязал твою рану, как умел, и стал ждать…

– Я помню, что ты понимаешь в ранах. Как думаешь, она опасна? – спросил Эспарт.

– Рана глубокая! Не надеялся я, по правде говоря, что ты очнешься. Но раз очнулся – это хороший знак! Ты – молодой и крепкий, поправишься! Твоя матушка дала мне мазь, которая залечивает самые тяжелые раны. Помнишь Марну, ингорку, что жила в вашем доме? Она приготовила мазь в благодарность за то, что госпожа спрятала ее, когда наместник приказал хватать колдунов, – секрет какой-то он хотел у них выведать. Ох, и переполох же тогда был!

Донол усмехнулся, припоминая, помолчал, потом продолжил:

– Вот что еще показалось мне странным: когда рассвело, пошел я посмотреть на убитых, но, кроме Лайса Нари, на косе никого не оказалось, словно всех злые духи утащили!

– Да нет, какие там духи! Ерунда! Нападавшие унесли своих убитых. Обычное дело, – пробормотал Эспарт, чувствуя, что слабость и боль вновь овладевают им. Кажется, начинался жар. В глазах мутилось, дышать становилось труднее.

– Нет, это не так! Когда они ушли, человек шесть остались лежать на песке, а сейчас там нет даже следов! Следы-то уж должны были сохраниться, – песок мокрый!

Донол еще что-то говорил, но Эспарт уже не слушал его. На смену временному подъему сил пришла страшная слабость. Он периодически проваливался то ли в сон, то ли в забытье. Донол заметил это, замолчал и стал раздувать догоравший костер, чтобы приготовить еду для господина и себя. За время беспамятства Эспарта он успел поймать на берегу с десяток крупных крабов и найти кое-каких съедобных моллюсков. Хуже было с водой. Поблизости оказались две маленькие лужи с пресной, но солоноватой водой. Он набрал ее во фляжку, однако этой воды не могло хватить надолго.

День все более тускнел, переходя в вечер. Эспарт лежал с закрытыми глазами. Его лицо побледнело от боли, черты заострились. Время от времени он стонал в забытьи и просил пить. Донол напоил его остатками воды, немного постоял, глядя на своего господина, и, взяв пустую флягу, решительно направился в горы.

Он был довольно далеко от берега, когда неожиданно блеск между камнями привлек его внимание. Он подошел ближе и увидел небольшой, до боли знакомый металлический предмет, ярко освещенный лучами заходящего солнца. Где он мог видеть это, отлитое из светлой бронзы, изображение чудовищного зверя, держащего в зубах нечто круглое? Вот и остатки цепочки, на которой кто-то носил его… Купец! Это его амулет! Наверное, и сам он где-то здесь, поблизости!

Донол окликнул купца, но ответа не последовало. Тогда он стал внимательно осматривать окрестные скалы и камни. Он ходил, пока наконец не заметил между камнями что-то темное и неподвижное. Это был лежащий ничком купец. Руки толстяка были вытянуты вперед, ноги изранены и окровавлены, по ним ползали муравьи. Донол присел и осторожно коснулся руки купца. Тот не пошевелился. Тело уже успело окоченеть, – очевидно, бедняга был давно и безнадежно мертв.

Донол перевернул его на спину: тусклые глаза мертвеца неподвижно уставились в закатное небо. Искаженное ужасом лицо было бледно-серым, словно из мертвеца выпустили всю кровь. Донол осмотрел тело, но не нашел видимых повреждений. Очевидно, купец умер своей смертью. Островитянин сделал магический знак, отгоняющий души мертвых, и прикрыл лицо бедного купца полой его же одежды.

– И амулет тебе не помог, бедняга! Напрасно, выходит, ты носил его? Не сердись! Теперь он тебе уже не нужен, а нам всякая мелочь может пригодиться. Полежи здесь, я утром вернусь и похороню тебя, как положено, – с этими словами он поднялся и пошел дальше.

Он шел, внимательно глядя по сторонам, опасаясь наткнуться на местных людей или опасных животных. Но вокруг было пусто и дико. Остров, а Донол был уверен, что это остров, казался необитаемым. Пройдя в глубину его около полумили, он услышал наконец журчание воды: между камней бежал небольшой ручей с прозрачной, чистой водой. Быстро наполнив взятые с собой фляги, слуга поспешил на берег.

Когда он вышел к скалам, у которых оставил Эспарта, солнце уже спряталось за горизонтом. Догоравший костер бросал последние неяркие блики на камни. Лицо Эспарта раскраснелось от жара, его лихорадило. Донол смочил кусок ткани в холодной воде и положил на пылающий лоб Рия. Рассудив, что огонь может привлечь врагов, он залил костер. Потом устало вытянулся на песке рядом с Эспартом и быстро заснул.

Темнота объяла берег, только успокоившееся море тускло поблескивало. Дул легкий, теплый ветер. Время шло. Из-за горизонта показалась, вся в призрачном, туманном ореоле, далекая Младшая луна и медленно поплыла по небосводу. Прозрачный, серебристый свет разлился над морем и островом, а навстречу ему в морской глубине зародилось и стало шириться другое свечение. Казалось, что сама вода сияет, горит, переливается тысячью оттенков.

Скрип песка под чьими-то торопливыми шагами разбудил Донола. Он сел, нащупал меч Эспарта… Затем, стараясь двигаться бесшумно, поднялся и встал в тени скалы, вглядываясь в приближающегося человека. К его удивлению, это был Дан, один из трех молодых людей, удравших вслед за купцом. Тонкий, юношески стройный, он почти бежал, перепрыгивая с камня на камень, беспокойно оглядываясь. Похоже, он искал кого-то. Донол был зол на него и его товарищей за то, что они струсили, и поэтому не хотел окликать его. Но парень сам заметил Донала и остановился, приглядываясь.

– Эй, есть здесь кто-нибудь? Вы живые? – послышался его прерывающийся голос. Похоже, он долго бежал, таким тяжелым и частым было дыхание парня.

– Нет! Мы призраки, пьющие кровь трусов! Иди сюда, детка, я тебя поцелую! – проговорил Донол нарочито «страшным» голосом.

Дан дико вскрикнул, бросился было в сторону, но упал и растянулся на песке. Донол одним прыжком преодолел расстояние между ними и придавил мальчишку к земле. Бедняга не сопротивлялся, трясясь, словно лист на ветру.

Глава 4. Мертвецы возвращаются

– Тихо! Тихо! Успокойся! – проговорил Донол негромко. – Это я, Донол! Живые мы, живые!

– Дяденька Донол! Они идут сюда! Надо бежать!

– Кто идет? Те, что напали на нас?

– Нет! Купец и Нэт с Баггом!

Нэт и Багг – так звали его друзей.

– Насчет купца ты ошибаешься, парень! Он мертв. Я видел его труп. Мертвецы не возвращаются!

– Нэта и Багга тоже убили! Я точно знаю! Но теперь они идут сюда!! Уходить надо!

Глаза Дана дико блестели в свете луны, он весь дрожал.

– Ты спятил от страха! Мертвые не ходят! Их нечего бояться – бояться надо живых! – сказал Донол. На миг он представил мертвыми этих мальчишек – Ната и Багга, и жалость шевельнулась в его душе.

– Нет! Клянусь – я не сумасшедший! Я видел их! Да вон они, вон! Глядите! – Дан ткнул рукой в темноту ночи…

Донол посмотрел, и холодок пробежал по его спине: четко выделяясь на фоне мерцающего моря, к ним приближались черные силуэты, в которых он опознал купца и мальчишек. С ними был кто-то четвертый. Донол пригляделся и узнал Лайса Нари. Они подходили все ближе, и огромные темные птицы кружили над ними…

Донол, оцепенев, глядел на приближавшихся мертвецов и чувствовал, как на голове начинают медленно шевелиться волосы… Какой-то первобытный, мистический ужас с каждым мгновением охватывал его сильнее и сильнее. Дан тихонько скулил у него под рукой, дрожа всем телом и прижимаясь к мокрому песку, словно надеясь врасти в него.

– Тихо! Молчи! – шикнул Донол на мальчишку. – Похоже, они вовсе не видят нас! Не нужны мы им!

Но в этот момент мертвецы, как будто стараясь доказать обратное, приблизились настолько, что в свете луны стало возможным разглядеть их. Впереди шел купец, пошатываясь и спотыкаясь. Его бледная физиономия была искажена ужасом, глаза зияли черными провалами. За ним шел Лайс, в правой руке сжимая большой нож, а левой поддерживая Багга, который ковылял, тяжело опираясь на него. Донол пригляделся и увидел, что у парня отсутствует ступня левой ноги. Лайс повернул голову, и островитянин вздрогнул: он увидел, что через разрубленный череп помощника капитана струится лунный свет… Нэт, щуплый и при жизни самый робкий из молодых людей, шел последним, и голова его крутилась, как флюгер на ветру. Похоже, шея у него была перерублена, и голова держалась на «ниточке»…

Темные силуэты каких-то птиц вились над мертвыми. Порой они опускались так низко, что было слышно, как свистят их крылья. В воздухе пахло сыростью и водорослями. Море устало и равнодушно шумело.

– Бежим! – отчаянно взвизгнул Дан. – Бежим! Или они сожрут нас!

Он с неожиданной силой рванулся, вывернулся из рук Донола, вскочил на ноги и бросился в темноту. Донол посмотрел ему вслед, плюнул, крепче сжал рукоятку меча Эспарта и шагнул навстречу зловещей четверке. Одна из птиц с пронзительным криком спикировала на него. Крылья просвистели над самой его головой. Он взмахнул мечом, защищаясь. Птица, еще трепеща, упала не землю. Она была мертва. Донол отпрыгнул в сторону, не спуская глаз с приближающихся. Те продолжали идти…

– Стойте! Заклинаю вас луной, владычицей ночи, и именем Той Роса, повелителя морей и ветров! Что нужно вам, мертвым, от нас, живых? – крикнул он и сам удивился, как непривычно глухо и не похоже прозвучал его голос…

Страшные тени приостановились на мгновение и вдруг, не издав ни звука, вытягиваясь и извиваясь, разом ринулись к нему. Донол взмахнул мечом и бросился им навстречу…

Это было как порыв сильного ветра, который налетает сразу со всех сторон. Ветер закрутил Донола, завертел, пытаясь свалить, утащить куда-то, растерзать на клочья, чтобы разметать эти клочья во все стороны! Бешеный свист и пронзительный вой смешались с шумом птичьих крыльев, резкими вскриками птиц, свистом поднятых в воздух мелких камней, шорохом обрывков высохших водорослей, травы и песка. Ослепленный попавшим в глаза мусором, почти ничего не видя перед собой, Донол вслепую махал мечом, кидаясь из стороны в сторону, пока донесшийся сквозь дикий шум голос Рия Эспарта не остановил его:

– Донол! Донол! Стой! Остановись, преисподняя тебя забери! Опусти меч! Что ты делаешь?