Призрачное равновесие

–Теперь я ощущаю, что ты готова! – естественно, Леу не мог не чувствовать, как буквально фонтаном бьет из меня уверенность. К счастью, консул не знал об истинных истоках моей мотивации, и вероятно, относил мое нетерпение на счет нервного перенапряжения. Он ненавязчиво вложил мне в руку бумажный свиток и торжественно приказал, – прочти текст присяги, затем мы скрепим твой договор печатью Скулма.

–Сэр, простите меня, но я ничего не могу разобрать без очков, – я настолько явственно сгорала от стыда, что если бы ночная гроза не вывела из строя пожарную сигнализацию, начальник охраны уже мчался бы в наш офис, подстегиваемый пронзительным воем сирены. Хотя я держала текст впритык к глазам, сложная вязь все равно выглядела непонятным переплетением букв, сколько бы я не мучила зрение, нужного результата мои потуги так и не принесли.

–А где твои очки? – начал было консул, потом, видимо, его взгляд упал на раздавленные стекла, и вопрос плавно перерос в эмайнийское ругательство, – мохрех, это уже хуже. Я даже не знал, что ты настолько плохо видишь. Закрой глаза и задержи дыхание. Не дыши, стой ровно, еще чуть- чуть, теперь посмотри на меня!

На лице все еще ощущалось теплое дуновение легкого ветерка, а в висках едва заметно покалывало. Я выпустила скопившийся в легких воздух, осторожно приоткрыла глаза, поразилась увиденному и недоверчиво пожала плечами, все еще не осмеливаясь до конца поднять ресницы. Когда ты всю жизнь видишь мир через мутную пелену и не представляешь себя без пары стекол в оправе, отчетливые контуры окружающих предметов непроизвольно повергают в бешеный восторг. Больше никаких очков, старящих меня сразу лет на десять, больше никаких контактных линз, наряду с лазерной коррекцией категорически противопоказанных мне врачами, но все равно используемых ради сомнительной внешней привлекательности, больше никакой куриной слепоты по вечерам и больше никаких блужданий наощупь.

–Спасибо, сэр! – готовая разрыдаться от счастья, поблагодарила я консула, – у меня нет слов!

– Теперь ты различаешь текст? – пропустил мои излияния мимо ушей Леу, – прочти его!

–«Вступая в ряды Ордена тасмант-класков, я клянусь преданно служить королевству Эмайн-Аблах и его Величеству Королю Калдеру, защищать мировое равновесие, неотступно соблюдать Устав и хранить в тайне свою причастность к Ордену. Если я нарушу данную мною клятву, пусть священная печать Скулма сожжет в своем очистительном огне мое бренное тело, а мою душу поглотит пламя Марва», – я прочитала эти странные, непонятные и от этого еще более пугающие строки на одном дыхании, не осознавая их значения и всего лишь просто воспроизводя написанные на пожелтевшем от времени листе слова, и весь страшный смысл моих действий дошел до меня только после того, как свиток рассыпался в прах, тонкой струйкой посыпавшийся сквозь мои трясущиеся пальцы. В это же мгновение, Леу с силой прижал к моему запястью докрасна раскаленный железный треугольник. Пылающий металл до мяса прожег мне кожу, я дико взвыла от боли, резко дернулась, но треугольник будто прирос к руке и впился в нее невидимыми щупальцами.

–Печать Скулма, священный узел, связывающий воедино разум, тело и душу, символ Ордена тасмант-класков, который с этого дня пребудет с тобой до смерти, – проникновенный голос консула звучал где-то вдалеке, я едва различала отдельные слова на фоне собственного крика. Сейчас я бы с удовольствием вернулась к прежнему уровню зрения, только бы не видеть, как состоящий из множества переплетенных линий треугольник непостижимым образом исчезает у меня под кожей, оставляя на запястье выпуклый след.

ГЛАВА X

Леди и джентльмены, мсье и мадам, дамы и господа, разрешите представиться – Айвори Грэм, неофит Ордена тасмант-класков. Прекрасно понимаю ваш скепсис, уважаемые: ну, в самом деле, какой из этой бледной, растрепанной особы, по привычке близоруко озирающейся по сторонам совершенно безумным взглядом, охотник за призраками, если она выглядит так, словно до сих пор не видит дальше своего носа, а ее лихорадочно блестящие глаза наполнены смесью удивления и ужаса? Ан нет, я теперь самый что ни наиесть настоящий тасмант-класк, милейшие, а если не верите, будьте так любезны и посмотрите на мое левое запястье. Ну как, впечатляет? Это даже не татуировка, это выжженный каленым железом след – отчетливый контур причудливых узлов, соединенных в форме равнобедренного треугольника. Так что скажете, дорогие любители геометрических узоров, неужто язык к небу прилип? Честно говоря, я предполагала, что вы именно так и отреагируете, а посему, чур меня, чур отныне закатывать рукава и демонстрировать свою многострадальную руку каждому встречному и поперечному. В холодное время года это, в принципе, совсем несложно, но вот только как быть летом, когда от жары одинаково быстро плавятся и асфальт, и мозги?

–Печать Скулма видна лишь посвященным! – обрадовал меня Леу и предупреждающе добавил, – призраки ее тоже видят, даже не видят, а больше чуют. У них ведь нет физического тела в общепринятом смысле, типичный призрак – это плотный сгусток астральной материи, а у некоторых экземпляров и вовсе отсутствует внешняя оболочка. Кстати, бестелесные призраки наиболее опасны – так как их невозможно увидеть, они нападают внезапно, застигают беззащитную жертву врасплох и порой та не успевает толком сообразить, что происходит. Бестелесный призрак – это сплошная темная энергетика, против них нужно особое оружие… В общем, это отдельная тема, на данный момент наша цель – ван дер Страатен. Я не случайно настаивал на том, чтобы ты не тянула с окончательным решением – ты нужна ордену уже сегодня. Устав Ордена запрещает сразу выдавать неофитам оружие, но лиам тебе, конечно же, полагается. С этой секунды ты должна постоянно быть на связи, днем и ночью, двадцать четыре часа в сутки. Поначалу к этому трудно привыкнуть, но, к сожалению, наши враги не придерживаются определенного графика, и могут появиться в любое время, а нам необходимо встретить их в полной боевой готовности. Я перенастрою под тебя лиам Брианны, им очень просто пользоваться. Смотри, берешь лиам и прикасаешься подушечкой большого пальца к вот этой грани. Так, хорошо, а теперь представь нужного собеседника, лиам сам отправит абоненту сигнал вызова. Отлично получилось, видишь, мой лиам светится и пульсирует? Раньше лиамы управлялись исключительно силой мысли, но после того, как участились случаи кражи, пришлось установить тепловой сенсор – многие призраки обладают мощной ментальной энергией, но им никогда не обмануть датчик живого тепла. Спрячь лиам понадежней, Айвори, это незаменимая вещь в нашей работе, лиам функционирует даже там, где не доступна самая передовая спутниковая связь.

С точки зрения современной науки, магический кристалл излучал какие-то хитроумные электромагнитные волны, обеспечивающие передачу изображения и звука на расстоянии, однако в Эмайне предпочитали оперировать несколько иными терминами и объясняли уникальные свойства лиама чуть ли не колебаниями тонкого эфирного поля. Но в конце концов, какая мне, в сущности, разница, что там находится у лиама внутри – не до такой степени у меня пытливый ум, чтобы попытаться с исследовательской целью расколошматить ценный артефакт и с горьким разочарованием обнаружить, что пощупать шаловливыми пальчиками пресловутый астрал мне при всем желании не светит. Да и не факт, что кристалл реально разбить без наличия специальных навыков – предметы эмайниского происхождения отличала поразительная прочность, и я не сомневалась, что ударостойкость лиама невероятна высока даже в сравнении с ведущими достижениями местного технологического прогресса. С благоговейным трепетом я осторожно сжимала в ладони это сокровище и никак не могла свыкнуться с мыслью, что моя жизнь больше никогда не вернется в привычное русло. Потрясающе легкий, практически невесомый, лиам постепенно остывал у меня в руке, но одно лишь прикосновение моих пальцев было способно снова вдохнуть в него энергию. Мы стали единым целым, я остро чувствовала свою неразрывную связь с магическим кристаллом, лиам невольно придал мне столь недостающей уверенности в сделанном выборе и я решительно распрямила плечи. Горделивая осанка, твердая поступь и молчаливое достоинство во взгляде – такой я должна стать, чтобы Итан проникся ко мне симпатией.

Похоже, стоило мне только подумать об Итане, как на лице у меня незамедлительно возникало по-идиотски счастливое выражение глупой влюбленности, и с этим надо было срочно бороться, иначе неровен час, и крайне проницательный Леу благополучно догадается, что сподвигло меня скоропостижно вступить в Орден. Не зря, он так подозрительно взглянул на меня васильковыми глазами, когда я вдруг принялась ни с того ни с сего позировать перед зеркалом, причем сама не осознавая собственных иррациональных действий.

–Айвори, до вечера я отпускаю тебя домой, – махнул рукой консул, – приди в себя, отдохни и жди моего сигнала. Как только из Эмайна поступят указания насчет ван дер Страатена, я тебя сразу вызову. Днем призраки неактивны, и я не вижу смысла обшаривать всю Адмиру с нерсом в попытке засечь эманации ван дер Страатена. Мы выловим его ночью, когда он вылезет из свой норы. А пока ты можешь быть свободна, главное, держи при себе лиам.

– Хорошо, сэр, я не буду никуда отлучаться из дома, – пообещала я, смущенно констатируя, что мои мысли упрямо вертятся вовсе не вокруг предстоящей операции, а внаглую перебирают небогатый гардероб в поисках подходящего «вечернего туалета». Я окончательно сообразила, что меня стремительно несет куда-то не в ту степь, когда всерьез начала прикидывать, пойдет ли мне костюм из черного латекса, и в каком из интернет-магазинов его можно приобрести. Нездоровые фантазии в духе супергеройских комиксов нужно было душить в зародыше, и я волевым усилием перевела мысли в сугубо профессиональную область, – хотя бы теперь, я имею право узнать, за кем мы охотимся? Надо же мне знать, за кого я чуть было не вышла замуж?

– Филипп ван дер Страатен, – криво усмехнулся оценивший мою иронию Леу, – капитан «Морской птицы». Ах да, тебе это название ни о чем не говорит, в Олвэте корабль ван дер Страатена знают, как «Летучего голландца». Уверен, тебе о нем известно!

–В общих чертах, -озадаченно прошептала я, старательно припоминая все, что мне доводилось слышать о легендарном судне. Как назло, в памяти всплывала в основном всякая несусветная чушь, не несущая в себе никакой практической нагрузки. Корабль- призрак и его проклятая команда… Кто, кого и за что проклял я никогда специально не интересовалась, и по правде сказать, даже банально об этом не задумывалась. Вот тебе и красный диплом о высшем образовании, стыд-позор да и только! К примеру, у меня не было ни малейших идей, с чего это вдруг в капитане «Летучего голландца» проснулись матримониальные наклонности… Что у него там, в призрачном измерении, женский пол в дефиците, искал бы жену из себе подобных!

– Вкратце история ван дер Страатена такова, – я искренне надеялась, что очевидная пустота в моих глазах не заставила консула пожалеть об оказанном мне доверии и усомниться не только в компетенции новообращенного тасмант-класка, но заодно и в его умственных способностях. Так или иначе на усталом лице Леу ни дрогнул ни один мускул, что объяснялось либо природным чувством такта, либо имеющей возможностью с легкостью заполнить мои пробелы в столь специфической сфере, – ван дер Страатен был настоящим морским волком, бесстрашным, отчаянным, в чем-то безрассудным, но при этом невероятно удачливым. Слава «Морской птицы» и ее отважной команды гремела далеко за пределами Нидерландов, казалось, корабль ван дер Страатена был неуязвимым для самой жуткой стихии, его не брали ни шторма, ни бури, ни рифы. В результате, капитан возомнил себя избранным, он считал, что ему дозволено всё на свете, и эта самоуверенность его и погубила. Возвращаясь домой из Индии в 1641, он взял на «Морскую птицу» пассажиров, молодую пару, собиравшуюся пожениться сразу по прибытии в Европу. Красота девушки затмила ван дер Страатену разум, кто-то говорит, что это была лишь животная страсть, плотское вожделение, неутоленное желание обладать недоступным, но я склонен думать, капитан впервые испытал такое сильное и возвышенное чувство. Во всяком случае, он не стал пользоваться своей неограниченной властью на корабле, а честно сделал той девушке официальное предложение. Естественно, она отказала ему, ведь у нее уже был любимый жених. И тогда ван дер Страатен совершенно обезумел, он убил несчастного прямо на глазах у невесты, а ее саму силой потащил к себе в каюту. Девушке удалось вырваться, и она выбросилась за борт. Ван дер Страатен прыгнул вслед за ней в море, но ему не удалось спасти возлюбленную. После этого удача отвернулась от «Морской птицы», а капитан окончательно помешался. Когда корабль попал в шторм рядом с мысом Доброй Надежды, ван дер Страатен застрелил старшего помощника и еще троих членов команды, которые просили его пересидеть непогоду в тихой бухте. Ван дер Страатен лично встал за штурвал и повел судно в эпицентр бури, он громко сквернословил и богохульствовал, клялся костями своей матери, что обогнет мыс, даже если ему на это потребуется целая вечность. Не стану объяснять тебе, что такое механизм астральной проекции, Айвори, ты еще для этого не совсем готова, но в итоге все вышло так, как кричал потерявший рассудок капитан – «Морская птица» и весь ее экипаж бороздят мировой океан уже ни одно столетие, пугая мореплавателей и порождая различные домыслы. По сути, судьба «Летучего голландца» до сих пор будоражит лишь умы многочисленных кладоискателей, потому что по их мнению, трюм судна доверху забит сокровищами. Если держаться от «Морской птицы» подальше, встреча с призраком пройдет без последствий, а слишком любопытных посетителей ван дер Страатен не жалует и неизменно проявляет по отношению к ним свой весьма дурной нрав, поэтому умные люди делают крюк, чтобы обогнуть его корабль. Те, кто опрометчиво лезут в пекло, получают по заслугам, отсюда идут истоки и всех страшных историй с участием «Летучего голландца». Проблемы начинаются в то время, когда ван дер Страатен сходит на берег. Это случается раз в десять лет, ровно на одни сутки и каждый раз в другом порту. Горячая пора для тасмант-класков, ведь ван дер Страатен и его корабль – это такая же часть мирового равновесия, как, скажем, Бермудский треугольник: и от того, и от другого один вред, но они помогают сохранять всемирный статус-кво. Спускаясь на твердую землю, ван дер Страатен на сутки становится обычным человеком, и если ему удастся отыскать девушку, которая даст согласие на брак с ним, он обретет право на смерть. Теперь понимаешь, для чего он звал тебя под венец?

– Прекратить вечные муки…, – инстинктивно содрогнулась я от нахлынувших воспоминаний, -почти пять веков скитаний! Хотите сказать, за эти годы он не сумел напроситься в мужья ни одной женщине?

– К счастью, это так, – кивнул Леу, – ван дер Страатен ведь не рассказал тебе, что его избранницу тоже ждет смерть? В позапрошлом веке такое едва не произошло, каким-то чудом за эти сутки в него по уши влюбилась молоденькая девушка в Норвегии, совсем еще ребенок, если бы не братья девчонки, ван дер Страатен непременно заманил бы ее к себе на корабль, и «Морская птица» сразу пошла бы ко дну. Айвори, в том, что ван дер Страатен позвал тебя замуж нет ничего странного, но он должен был сделать это гораздо позже. Мы с Брианной знали, что он появится в Адмире, но только через три года. Хотя сегодня в полночь ван дер Страатен опять вернулся в призрачную форму, он продолжает оставаться на суше. И это ненормально, Айвори, а значит, тасмант-класки должны расставить всё по своим местам. Я ответил на все твои вопросы?

–Выходит, у ван дер Страатена нет шансов покончить с проклятием? – уточнила я, все еще пребывая под глубочайшим впечатлением от услышанного.

– Теоретически есть, – безразлично повел плечами консул, – но только если его невеста будет заведомо знать, то ждет ее после свадьбы. Но, посуди сама, кем надо быть, чтобы всего за сутки настолько влюбить в себя женщину, чтобы она добровольно пошла на смерть?

–Я бы взглянула на ситуацию с другого ракурса – кем должна быть эта женщина, чтобы так поступить, – вслух подумала я, – женская логика порой не поддается объяснению, сэр!

Леу задумчиво прищурился и его ослепительно синие глаза в упор заглянули мне в лицо.

– С этим не поспоришь, Айвори, – охотно признал мою правоту консул, в тот момент, когда я уже испугалась, что он все-таки догадался про Итана, решительно потребовал, – отправляйся домой, сегодня нас ждет бессонная ночь, а тебя – боевое крещение.

ГЛАВА XI

Так как дар предвидения был развит у меня примерно в том же объеме, что и летательный аппарат у страуса эму, я могла лишь предполагать, что ждет меня с наступлением темноты, но сейчас, шагая по залитым солнцем улицам Адмиры, я упорно не верила в возможность неблагоприятного исхода неизбежно грядущих этим вечером событий. Однако, мне также не верилось и в то, что еще недавно в городе свирепствовала гроза, и огненные всполохи яростных молний чертили таинственные знаки на черном небосводе под оглушительный аккомпанемент невидимых литавр, но объективная действительность на то и считалась объективной, чтобы благополучно существовать вопреки массовым сомнениям в ее реальности. Золотая осень с разноцветной россыпью опавших листьев, безветренной погодой и минорным настроением тоже казалась мне ненастоящей, умиротворенное спокойствие адмирского пейзажа словно выглядело искусно подобранной декорацией, призванной скрыть последствия вчерашнего разгула стихии. Неестественно ярко светило над головой приближающееся к зениту Солнце, слишком радостными и теплыми красками услаждали глаза резные узоры расстилающегося под ногами ковра, и даже ласковое шуршание листвы звучало как-то совсем по театральному мелодично. Сырая, холодная, окутанная туманами Адмира не помнила такого благолепия уже несколько лет подряд, и в этом резком контрасте климата невольно чувствовалось нечто зловещее – затишье перед бурей, вот какие ощущения вызывал у меня этот неестественно погожий день!

Я намеренно не стала брать такси и поехала домой на автобусе, предварительно пройдя пешком четыре остановки. Мне хотелось просто подышать свежим воздухом, систематизировать разрозненные мысли, осознать свой новый статус и определить наконец, градус своих эмоций по поводу произошедшего. В первую очередь, я готова была со всей полнотой ответственности заявить буквально следующее: жизнь без очков с каждой секундой нравилась мне всё больше. Складывалось такое впечатление, что я недавно выползла из кромешной мглы и внезапно обнаружила, как прекрасен и многолик окружающий меня мир. А между тем, вселенная, однозначно, осталась прежней – кардинальные изменения претерпело мое собственное мировоззрение. Вместе с очками я избавилась от комплекса вечной неудачницы и неожиданно для самой себя воспрянула духом – в какой-то момент душевный подъем достиг таких заоблачных высот, что в неуправляемом порыве я сдернула стягивающую волосы резинку и с наслаждением встряхнула рассыпавшейся по плечам гривой. С демонстративно прямой спиной и легкомысленно распущенными волосами я парящей походкой от бедра дефилировала по проспекту, ловила на себе заинтересованные взгляды случайных прохожих и рассеянно улыбалась в никуда. Я неоднократно слышала утверждение, что от любви глупеют, и теперь получила великолепный шанс на личном опыте убедиться в его бесспорной справедливости. Посудите сами: на запястье у меня до сих болезненно саднит выжженный контур витого треугольника, да и сама эта железяка, похоже, успела раствориться в моей крови, я принесла клятву верности чужому государству, впереди у меня, если верить Леу, уже маячит перспектива получения боевого крещения, в довершение ко всему где-то по городу бродит призрак капитана «Летучего голландца», вооруженный страшной по разрушительной мощи «шайтан-трубой», а я продолжаю безмятежно порхать, окрыленная встречей с мужчиной своей мечты.

В каком-то пограничном состоянии я села в автобус, автоматически сунула деньги кондуктору и, глубоко погрузившись в сладостные грезы, едва не прозевала свою остановку. Запоздалое понимание того, насколько серьезно я влипла, пришло ко мне лишь во дворе – в аккурат на месте судьбоносного контакта с Филиппом ван дер Страатеном, по незнанию принятым мною за очередного пикапера и решительно отшитого в процессе весьма неординарной попытки познакомиться. Я инстинктивно передернулась, представив, что мне скоро предстоит опять столкнуться с ван дер Страатеном лицом к лицу, и на этот раз, он вряд ли будет вести со мной разговоры о свадьбе.

Неутомимая Ядвига Богуславовна явно находилась на пике активности – ее ожесточенные препирательства с председателем жилтоварищества разносились по всему двору. Какие именно действия или, скорее всего, наоборот, бездействия, председателя вызвали гнев вездесущей пенсионерки, я толком не уловила, но судя по все увеличивающейся толпе сочувствующих, собравшийся народ сегодня безоговорочно принял сторону Ядвиги Богуславовны.

– Пещерный век! Допотопные времена! Мрачное средневековье! – с выдающей бывшего преподавателя филологических дисциплин метафоричностью клеймила моя хозяйка вяло отмахивающегося председателя, – со вчерашнего вечера никакой воды нет!

Под одобрительный гул толпы Ядвига Богуславовна на мгновение замолчала, а потом вдруг с обличительной прямотой ткнула артритной кистью в своего разом поникшего оппонента, – и совести нет!

– Причем тут я, вашу мать? – риторически вопросил председатель у напирающих на него жильцов, – русским языком сказано, авария на сетях! Как устранят, так сразу же все подключат.

– А почему водовозка не едет? – подозрительно покосилась на председателя Ядвига Богуславовна, – звоните в водоканал, это ваша работа. У людей дети маленькие, как без воды прикажете сидеть?

– Так уже давно позвонили, обещали, приедут, – председатель нервно вытер пот со лба, сорвал с лысеющей головы не по сезону лохматую шапку и в сердцах сплюнул на асфальт, – не на своем же горбу мне вам воду таскать!

– Нет, ну вы это видели! – Ядвига Богуславовна развернулась к неистовствующей толпе и ехидно осведомилась, – с нас каждый месяц деньги на уборку придомовых территорий берет, а сам плюется, как верблюд.

–И что вот за вредная бабка, мать ее? – сквозь зубы процедил пристыженный председатель, – другие давно дома сидят, носки вяжут да внукам сказки рассказывают, а этой всё неймется. Будет вам вода, сказано же, будет, водоканал с самого утра работает. Авария на водозаборе, сколько раз объяснять, лучше бы телевизор включили и новости посмотрели, по всем каналам про это только и говорят, или радио бы на худой конец послушали, чем сразу скандалить начинать. Произошло серьезное ЧП, в систему попал инородный предмет, забились фильтры и насосы перестали качать воду, что тут непонятного? Фильтры почистят, и подача возобновится!

– Так я про это слыхал, – неожиданно оживился наш сосед снизу – щуплый дедок, имеющий нехорошую привычку регулярно закладывать за воротник и в кратковременном приливе сил гонять по всему подъезду свою жену, раза в полтора превышающую его по габаритам, – говорят, ночью корабль затонул, а перед тем, как ко дну пойти, взорвался и весь на части развалился. От этого и фильтра позабивались.

– Кончай уже чушь городить, Петрович! – устало посоветовал председатель и с раздражением смял в руках свою шапку, – забыл, где порт и где водозабор? Думать же надо головой чуть-чуть!

– Когда воду привезут, любезный? – напомнила о себе Ядвига Богуславовна, почувствовав, что конструктивный диалог вот-вот сведется к базарным сплетням по поводу причин аварии, – вы нам зубы не заговаривайте, идите звоните и требуйте водовозку, иначе я на вас жалобу самому губернатору напишу! Ой, Ирочка, я тебя и не заметила! Ты где пропадала всю ночь?

– Добрый день, Ядвига Богуславовна, – поприветствовала хозяйку я, – на службе аврал, только отпустили. Вы, смотрю, все воюете!

– А кто, если не я, Ирочка? – Ядвига Богуславовна проводила взглядом постепенно расходящееся сборище жильцов, перевела глаза на меня и удивленно всплеснула руками, – а ты чего без очков?

– Я в линзах, – во избежание необходимости давать подробные пояснения торопливо солгала я, -вы часом не в курсе, что за корабль утонул, я когда подходила, краем уха услышала…

– А бог его знает, – неопределенно пожала костлявыми плечами Ядвига Богуславовна и довольно бодро посеменила вверх по лестнице, -будто Петровича не знаешь, наверное, с утра на грудь уже принял, и мерещатся ему черти зеленые. В Северном порту ушло под воду торговое судно – больше ничего в новостях не передавали, а нашим людям только дай повод, такого насочиняют, просто диву даешься…

Нехорошие предчувствия, приутихшие было в радужной эйфории, вновь начали закрадываться мне в душу. Либо происшествие в порту на самом деле никак не связано с «Морской птицей» и ее капитаном, либо эмайнийский консул сознательно посчитал нужным ограничить меня в информации. В принципе, недоверие Леу можно легко понять, я в Ордене всего без году неделю, и, резонно предположить, что неофиты имеют доступ далеко не ко всем сведениям. Но если консул собирается взять меня, что называется, на задание, я должна по меньшей мере ориентироваться в текущей обстановке, и оперативные данные мне было бы куда предпочтительнее получать не от Петровича, а напрямую из первоисточника.

Принимая во внимание, что в отсутствие воды любой коммунальный рай автоматически превращался в сплошное непотребство, идеально подпадающее под красноречивую характеристику «и ни туды, и ни сюды», я вынуждена была не ломать голову над причинами, а искать способы борьбы с их следствием. В бесконечно приподнятом настроении я шла по улицам Адмиры и предвкушала, как приму горячий душ, вымою волосы и впервые за пару лет сделаю себе полноценную укладку, однако на практике мои мечты вдребезги разбились о суровый быт. Ощущая себя коренной жительницей сельской глубинки, я мужественно выстояла змеевидную очередь за водой, наполнила врученную мне Ядвигой Богуславовной флягу и с проклятиями в адрес виновников аварии, кем бы они ни были и к какому из миров не принадлежали, поволокла тяжеленную емкость по ступенькам. На пороге я едва не рухнула без сил, но в последний момент вспомнила, что я все-таки тасмант-класк, и негоже мне поддаваться слабости. Взмокшая, запыхавшаяся, злая, я разом лишилась уверенности в себе после мимолетного взгляда в зеркало, а за компанию с самоуважением подло дезертировали также аппетит под руку со служебным рвением.

В итоге день прошел совсем не так, как я планировала: тупое лежание на диване, полусонное созерцание экрана телевизора и безнадежно проигранная схватка с усталой апатией. Я откровенно переоценила свои силы на волне адреналинового впрыска – я казалась себя дряхлой развалиной, которой даже престарелая Ядвига Богуславовна без труда даст фору в любом начинании. Единственное, на что у меня с горем пополам хватило запала – это кое-как ополоснуться тазиком подогретой на газовой плитке воды.

Презрение к собственному малодушию достигло апофеоза, когда во внутреннем кармане у меня неожиданно запульсировал лиам, и моим первым ответным порывом стало предательское желание внаглую проигнорировать входящий вызов. А вот это уже было абсолютно недостойно тасмант-класка, да и вообще здорово попахивало банальным саботажем!

–Спускайся во двор через полчаса! – без прелюдий распорядился консул, – магистрат ордена одобрил операцию, я выезжаю за тобой.

Лиам погас у меня в ладони словно по мановению волшебной палочки. Леу будто специально отсоединился так быстро, чтобы не позволить мне засыпать его уточняющими вопросами. Холодный, безжизненный кусок стекла с прозрачностью чистейшего из бриллиантов и функциональными свойствами навороченного смартфона… Надо бы спросить у Леу, а выходить в интернет эта чудо-штучка умеет?