Уборщица

Глава 17

Посещение Надей палаты Лозового активно обсуждалось. Одни полагали, что она делает правильно. Читает книги и своим присутствием, возможно, даже помогает искалеченному человеку. Говорили, что это никому не мешает. Раз к Лозовому никто не приходит, то пусть хотя бы Надя читает ему книги. Но другие были с этими аргументами не согласны, сетовали на нарушение порядка. Да и нехорошо молодой девушке ходить к постороннему мужчине. Мнения в больнице разделились.

А Надя продолжала ходить. Если это и выглядело несколько странно, то Надя этого не понимала. Теперь она делила день на три части. С утра навешала маленького Андрюшу. После обеда шла на свежий воздух, в парк, повидаться с Зоей Семёновной или с Володькой. Вечером поднималась на третий этаж.

Посещение ребёнка наполняло сердце нежностью. Она наблюдала за малышом, кормила из бутылочки, меняла подгузник. Надя чувствовала себя взрослой.

Встречи с Зоей Семёновной тоже были в удовольствие. Свекровь всегда находила, чем порадовать невестку. То сладенького принесёт, то расскажет что-нибудь смешное.

Но когда Надя поднималась на третий этаж, необычное загадочное ощущение захватывало, и, не в силах противится ему, она окуналась в состояние тайны. Теперь она чувствовала обязанность прийти и быть там. Казалось, она пытается наполнить пустую жизнь этого человека. Стремится вдохнуть в него целительный воздух. Пускай даже таким странным способом, как чтение.

В пятницу всё как обычно. Завтрак, уколы. Доктор Марина Дмитриевна осмотрела Надю, заглянула в карточку, что-то написала и сказала:

– Ну что, Цветкова, пора домой.

– Я бы с радостью, – улыбнулась Надя.

– Вот в понедельник я приду на обход, если всё нормально, будем выписывать.

– И Андрюшку?

– Нет, Андрюшу пока подержим.

– С ним что-то не так? – встревожилась Надя.

– Не волнуйся, всё нормально, но ребёночек недоношенный, нужно его ещё понаблюдать, – успокоила врач.

Вечером Надя поднялась на третий этаж. Осталось только три дня, последних. Хотелось ещё немного побыть там, с этим человеком, перед тем как расстаться, возможно, навсегда.

Как обычно, Надя взяла стул и поставила возле кровати. Посмотрела на Лозового. Захотелось подойти и дотронуться, но не осмелилась. Села, открыла книгу. Несколько секунд смотрела на буквы. Начала читать. Сегодня она делала это по-другому, медленно, выразительно. Речь лилась плавно, без остановок. Мысли замедляли чтение. Когда нужно было перевернуть страницу, Надя поднимала взгляд и смотрела на Лозового.

Что же всё-таки тянет её сюда? Его неподвижное тело, лицо, его одиночество? Что? Она пыталась понять, зачем нужен ей этот человек? Ведь он всё равно никогда не увидит её. Не узнает, что она была здесь и хотела ему помочь.

Надя продолжила читать.

Переворачивая страницу, она подняла голову и замерла. Он смотрел прямо на неё. Глаза его чуть приоткрыты, тёмный взгляд из-под ресниц. Боясь пошевелиться, она смотрела в его глаза и чувствовала, будто проваливается в неизвестность. Несколько секунд показались вечностью. Будто неразрывная цепь сковала взгляды и притянула их друг к другу. Словно не было ничего вокруг, только маленький клочок земли. Надя почувствовала, что нет ни одной преграды в сердце этого человека. Вокруг всё исчезло, не было ничего, только этот взгляд, что проникал глубоко в душу.

Но вот ресницы его дрогнули, глаза медленно закрылись. Словно темнота объяла со всех сторон. Будто захлопнулась дверь, в которую Надя так хотела зайти, но не успела. Веки его сомкнулись, и мечта, которая вот-вот должна была исполниться, навсегда прекратила существование.

Глупая надежда. Глупые мечты. Зачем они закрадываются в душу? Живут там. Разрастаются и не дают покоя. Чего ждать, если нет даже намёков на их исполнение? Чего ждала Надя? Она не знала. Лишь надеялась, что он очнётся, поговорит с ней. А она успокоит его и скажет – всё хорошо. Скажет, что жизнь не кончена и есть ещё много путей, по которым можно пройти. Он поправится, и она будет рядом.

Но момент ушёл и больше не возвращался. А она сидела и всё ждала. Ведь так много она хотела ему сказать, но было уже поздно.

Послышались шаги. В комнату вошла медсестра. Надя обернулась.

– Мне показалось, что он посмотрел на меня, – сказала она.

– Да, такое бывает, но это бессознательно, – ответила медсестра.

– Он что, ничего не понимает? – с беспокойством спросила Надя.

– Нет, – девушка подкрутила регулятор подачи лекарства.

«Вот и всё. Он ничего не понимает. А если это не так, но они не знают? Ведь его взгляд был осознанным. Я уверена – он что-то хотел сказать мне, но не мог», – думала Надя и наблюдала за действиями сестры.

– Поздно уже, ты бы шла отдыхать.

– Хорошо, – Надя чуть задержалась у двери, чтобы ещё раз посмотреть на Лозового. – Спокойной ночи.

– И тебе тоже, – откликнулась медсестра.

Уже в кровати Надя вспоминала всё. Она не могла поверить в то, что смотрел он неосознанно. Представила его глаза, вспомнила ощущение единства. А если ошиблась? Выдала желаемое за действительное. Показалось. Да, скорей всего, так и было.

Надя беспокойно поёрзала. Натянула одеяло и стала засыпать.

Глава 18

В субботу, как всегда, Зоя Семёновна собралась на рынок. В полвосьмого вышла из подъезда. Поёжилась, вдохнула чистый утренний воздух, осмотрелась. Двор пуст. Выходной.

На рынке Зоя Семёновна остановилась поболтать с парой знакомых. Купила продуктов и поспешила домой, чтобы успеть приготовить обед и сходить в больницу. Хотела порадовать Надю тем, что Володька купил вчера ванночку для маленького Андрюшки, а соседи Ермольниковы отдали детскую кроватку. Все эти мелочи радовали Зою Семёновну, ведь теперь у неё есть внук. Она хотела поскорее увидеть его и начать заботиться. Понятно, хлопот прибавится, но они такие долгожданные.

С этими приятными мыслями женщина вышла во двор и не сразу заметила суматоху у второго подъезда. Народ собрался, рядом полицейская машина и скорая помощь. Зоя Семёновна не удержалась и решила подойти поближе. Тяжёлые сумки с продуктами не позволяли идти быстро. Пока она подходила, из подъезда вынесли носилки и погрузили в машину скорой помощи. Тут же скорая уехала, и люди начали расходиться. Остались несколько человек, заинтересованных.

Тут были Татьяна Кирилловна, Бубенцова, Фёдорович, тётя Маша и другие. Они что-то увлечённо обсуждали. Людмила первая заметила Зою Семёновну.

– Зоя, ты опоздала! Тут такое! – с жаром накинулась на женщину Бубенцова.

– Кого это забрали? – спросила Зоя Семёновна.

– Светку – убили! – с выпученными глазами приблизила лицо Людмила, стараясь опередить всех и первой рассказать Зое Семёновне событие.

– Как убили? Что ты болтаешь? – не поверила женщина.

– Это ещё неизвестно, – вмешалась в разговор Татьяна Кирилловна. – Возможно, она сама упала и ударилась головой. Не наводи, Люда, напраслину.

– Что? Я навожу? Ты видела, какие к ней ходили – самые что ни на есть убийцы. А рожи их ты видела? Во! – и Людмила показала на своём лице что-то, по её мнению, страшное и отвратительное.

– Так она что, умерла? – испуганно спросила Зоя Семёновна.

– Конечно умерла! Её же убили! – ответила Бубенцова.

– А я думаю, – тут вмешался Иннокентий Фёдорович, – это тот Мишка, который в последнее время к Светке зачастил. Или его бывшая – Любка. Помните, она Светке приходила скандал закатывать. Что, мол, Светка, этого Мишку отбила.

– А вы видели, какая у него рожа, как будто всю ночь, черти горох толкли. Тьфу, – подхватила Бубенцова.

И они снова взялись за обсуждение убийства, не обращая внимания на Зою Семёновну. Татьяна Кирилловна оттянула её в сторону.

– Нужно Надюше сказать как-нибудь помягче.