Уборщица

Зоя Семёновна испуганно глянула. Она сама была немного в шоке, но при упоминании о Наде встрепенулась и закивала.

– Да-да, я всё сделаю.

– Зоя, – серьёзно посмотрела на женщину Татьяна Кирилловна. – Возможно, здесь действительно было убийство – ещё неизвестно.

– Ужас, вот беда-то, – покачала головой женщина.

– Да, невесело, – согласилась другая.

– Пойду, нужно к Наде собираться, – взялась за сумки Зоя Семёновна.

– Как там она?

– Неплохо. В понедельник, может, уже выпишут.

– Привет передай. Хотя, какой тут привет.

Зоя Семёновна кивнула и направилась к своему подъезду.

«Да – дела, – думала она. – Не было печали. Видать, не отпускает Надю злая доля. Всё сыплются несчастья. И за что ей такое выпадает? Как же я скажу? Ох, не знаю».

Они сидели на лавке в тихом скверике. Свекровь теребила ручку сумки, избегала смотреть в глаза. Надя заметила неладное, насторожилась.

– Что-нибудь случилось? – не удержалась она.

Женщина смутилась, ведь она никак не могла придумать, с чего начать. По дороге вроде подготовила слова, которые скажет, но теперь всё забыла.

– Надюша, твоей мамы больше нет. Она умерла.

Надя смотрела на свекровь круглыми глазами и словно не понимала, что та говорит.

– Твоя мама умерла. Её больше нет, – повторила женщина, и в глазах её показались слёзы.

Вдруг Надя произнесла:

– Да?

Прошло несколько минут, прежде чем она заговорила снова.

– А почему? Что с ней случилось?

– Она упала с лестницы, ударилась головой.

Надя задумалась.

– Вам не кажется это странным? – она посмотрела на Зою Семёновну.

– Что?

– Я упала и ударилась головой – но жива, а она – умерла, – Надя снова застыла и всё смотрела перед собой.

– Да, это просто случайное совпадение, – возразила Зоя Семёновна, но про себя подумала – действительно странно.

Они ещё немного посидели молча. Надя в глубокой задумчивости. А Зоя Семёновна не хотела её тревожить. Она была удивлена странным поведением невестки. Ни слёз, ни звука.

В этот же день Надя собрала вещи и ушла из больницы.

Глава 19

Через несколько дней забрали из больницы маленького Андрюшу. Жизнь семьи Гороховых потекла по-новому. В заботах не оставалось времени для грусти.

Тихое спокойствие Нади скрывало страдание и чувство вины. Иногда она плакала ночами. Жалела себя и свою мать.

Прошло много дней, прежде чем Надя решилась пойти к себе домой. Но однажды всё-таки, повернула ключ в замке. С порога – запах сырости и испорченной пищи. Везде погром.

Надя остановилась посреди комнаты и огляделась. На полу возле ящика разбросаны газеты, журналы, фотографии. Надя нагнулась и подобрала одну. Грязная карточка, на ней – мама. Красивая. Улыбается.

Надя присела на край грязного табурета и закрыла лицо руками. Сколько так просидела, неизвестно. Только когда уходила из квартиры, в голове созрело важное решение.

Всю следующую неделю с утра и до позднего вечера Надя драила, мыла, стирала, выносила мусор. Днём оставляла Андрюшку у Татьяны Кирилловны, иногда забегала, справиться о нём. Вечером приходила очередь Зои Семёновны.

Иногда приходил Володька, ремонтировал испорченную мебель, электропроводку. Он чувствовал перемену, но молчал. Как-то вечером он стоял на табурете в зале и прилаживал новую люстру. Надя остановилась в дверном проёме. Немного постояла, а потом сказала:

– Я хочу развестись.

Он медленно обернулся. Соскочил с табурета.

– А как же Андрюшка? – спросил он.

– Будет со мной.

Володька присел. По правде, он сам частенько задумывался об этом, но предлагать такое не решался. Известно, почему. Ему давно хотелось освободиться. Он был не против заботиться, но лучше помогать на расстоянии. Он устал, хотел независимости. Лямка, которую он тянул, порядком уже надоела. Предложение Нади прозвучало как раз кстати. Почему бы не развестись, если она сама предлагает. Живут в одном дворе, от Андрюшки он не отказывается, будет помогать.

– Хорошо, – сказал Володька и снова встал на табурет.

На том и порешили.

Конечно, важно и то, что скажет Зоя Семёновна, но решение Нади было твёрдым. Любви, такой, как полагается, у них с Володькой никогда не было. Свекровь поймёт.

В середине октября Надя собрала свои и Андрюшкины вещи. Зоя Семёновна всплакнула. Сели на кухне друг против друга.

– Ты, Надюша, приходи к нам, когда захочешь. Мало ли чего понадобится, или просто поговорить, – утирая слезу, сказала женщина.

– Обязательно буду приходить. – Надя положила руку на широкую ладонь свекрови. – Роднее вас, у меня никого нет.

– Ты знаешь – ты мне как дочь. Конечно, если бы всё было по-другому, я бы не разрешила вам расходиться. Но складывать то, что не складывается, неблагодарное дело. У вас ещё столько впереди. Я одного желаю больше всего на свете – чтобы ты была счастлива, чтобы Володька был счастлив. Что поделаешь, ну не получилось. Значит, не судьба.

– Спасибо вам за всё, – сказала Надя.