Да и дочка Липочка
Славненькая цыпочка.
Тёщица – Липе?нция.
Вот така…
Увидев входящую в комнату жену, Сидорий быстренько сориентировался, назвав совсем другую часть тёщиного тела.
Сидорий: Лапенция.
Жена: То ж от плоскостопия.
Тёща была грузной, рыхлой, с тяжёлой нижней частью туловища, толстенными слоновьими ногами, которые она едва переставляла. Дождавшись, когда жена покинет комнату, Сидорий зашептал Евламу на ухо то, что собирался брякнуть раньше, но уже более в мягкой формулировке.
Сидорий: Это же о попе я.
Евлам: Да уж понял я, Сидо?р!
Нет нужды чинить раздор!
Спустя год у Сидория появилась ещё одна Липочка – внучка. Празднуя по этому поводу, счастливый дедушка пускал слюну от умиления.
Сидорий: У меня ж опять Липусик —
Внучка Липочка! Пампусик!
Евлам: Да, Сидорий, будешь хлипок,
Заплутаешься средь Липок!
То тебе не три сосны
На пригорке средь весны!
С той поры прошло несколько лет и в доме Сидория осталась одна Липа – жена. Дочь Липочка и подросшая Липусик проживали в Москве, отошла в мир иной тёща Липенция, а Сидорий так и не изменил своего отношения к упитанным священникам. Видимо, и сейчас, столкнувшись с ехавшим навстречу Пилистратом, Сидорий вспомнил того беспутного московского батюшку с елейными речами, масляными глазками, липкими руками и похотливыми замашками.
Евлам: Наш священник Пилистрат
Не способен на разврат.
Ну а то, что он толстяк,
Не великий грех. Пустяк!
Сидорий: Есть голодные в державе?
Получив утвердительный кивок, Сидорий продолжил с прежним пылом уличать священнослужителей в чревоугодии.
Сидорий: Потому попы не вправе
Неприлично так жиреть!
Всем им жариться, гореть!
Евлам: Поп не пашет, не куёт.
Ручкой машет да поёт —
Уж таков его удел.
Отчего б он похудел?
Есть чем пузо обрывать?
То крестить, то отпевать —
Всё в заботах о душе.
Сидорий: Хорошо живётся вше:
Вся работа, чтоб куснуть,
Да с других кровя соснуть!
Евлам: Богохульствуешь, поди!
Грех добавится, гляди!
Сидорий: Я Всевышнего корю?
О попах же говорю.
Мы живём своим горбом,
Те лишь гнутся стукнуть лбом.
К нам, сердешным, те попы
Присосались, как клопы.
Евлам: Чё ты выдумал: вша, клоп!
Помню: толоконный лоб
И работника Балду.
Глянь на энту чехарду!