Terra Mirus. Тебе не кажется

– Сколько тут яиц? Сотни, если не тысячи. Получается, эти сволочи белобрысые сгубили целую расу? Сколько бы драконы не жили, они вымрут такими темпами рано или поздно.

– И песен про них больше не будет. Даже запрещать потом ничего не понадобится. Как петь о том, что сгинуло навсегда, и о чем ты даже в сказках не читал? – Ксана тоже отвернулась к стенке, больше не в силах смотреть вокруг.

А Илона словно окаменела внутри. Ноги не слушались, она просто развернулась и присела прямо на тропинку.

Вблизи яйца оказались разноцветными, наверное, по виду вылупляющихся детенышей. Вот россыпь мелких зеленоватых, чуть больше куриного. Вот более крупные черные, выстроенные в ряд у стенки. Темно-синие, с едва различимым рисунком чешуи, практически прикопаны землей – наверное, им нужны тепло и влага больше, чем остальным. Точнее, нужны были раньше…

А у ног переливалось багрово-рыжими тонами самое большое яйцо на этой грядке, размером с человеческую голову. На него как раз светил один из сталактитов с потолка, отчего по чешуе прыгал едва уловимый солнечный зайчик.

Илона не выдержала и протянула к нему руку. Наощупь яйцо было чуть шероховатым, будто змеиная кожа, и теплым, таким теплым, что хотелось обнять его и не отпускать. Пальцы сами заскользили по поверхности, поглаживая.

«Кем бы ты стал, если бы не умер, малыш? Рыжей холеной красавицей, как Эльза? Насмешником и балагуром, как Айрел? Сумасшедшим и охочим до боя, как Ксанин прадед, познакомившийся с ее прабабкой на Главной войне? Или кем-то совсем иным, кого мы еще не знаем? Как же эти сволочи могли сделать с вами такое?»

В виски изнутри постучала ноющая боль. Значит, скоро начнется мигрень. Уж лучше бы заплакала, как девчонки. Нет, глаза так и оставались предательски сухими. И только пальцы скользили по шероховатой скорлупе.

– Илона, они возвращаются! – вдруг шикнула Июлия, отскочив от стены. – Поднимайся, нельзя, чтобы тебя застали в таком виде!

С Илоны словно сбросили морок. В два прыжка она отскочила от яиц и встала рядом с подругами, отряхивая руки.

Когда Эльза сунула в дверной проем рыжую голову, троица смирно стояла на тропинке, ожидая дальнейших указаний.

– За мной, – кивнула драконица. – Повелители уже собрались.

По коридору, устеленному коврами с высоким ворсом, шли быстро и бесшумно.

– В общем, вести себя чинно, не спорить, не ругаться, в глаза в упор никому не смотреть, у нас это неприлично, – наставляла Эльза по пути едва успевающих переставлять ноги девчонок. – А главное – не забывайте, что вы женщины.

– Это в каком смысле? – тут же остановилась Июлия, отчего ее подол качнулся туда-сюда, как цветок колокольчика на зеленом стебельке. – Стоять и хихикать, соглашаясь со всем, что скажут великие господа? Покорно благодарю, мне на работе этого по горло хватает, я каждый день доказываю, что у меня мозги на месте и со мной нужно считаться.

– Ну… Здесь с этим сложнее, – драконица вдруг смутилась.

– Эльза, только не говори, что тебя тут ущемляют и обижают, а ты соглашаешься и терпишь, – Ксана от изумления вытаращила глаза. – Может, еще и драгоценности с пещерой тебе на самом деле не принадлежат? А мужу или брату, например? А то было в нашем мире такое, что женщина сама ни имуществом, ни собой не распоряжалась. Мы много столетий воевали за свои права, только в последний век выровнялось более или менее, а потом белобрысые к власти пришли, и снова началось… Но мы хоть пожили нормально, знаем, каково это. А вы и не жили, получается?

– Пещера – моя, драгоценности тоже, муж мне даром не нужен, а брату я голову откушу, если только посягнет на мое имущество, – Эльза неожиданно и громко щелкнула зубами, от чего вся троица отшатнулась в сторону. – Но вам нужно понимать, что здесь многое не так, как вы привыкли. У драконов примерно все равны, но женщины не лезут в мужские игры типа политики и высшей власти, хотя, последнее слово за собой в важных вопросах оставить можем. У соколов до сих пор кастовое общество, плюс воюют и дерутся мужчины, соответственно, у власти тоже они. Но при нынешнем повелителе женщинам еще неплохо живется, вот предыдущий что творил – никакими словами не описать. Но тиран получил по заслугам, свои же и помогли, сняли голову с плеч. Дворфы к своим дамам относятся лучше всех. Но, подозреваю, лишь потому, что у них рука толщиной с мое бедро, как приложит зарвавшегося мужлана дубиной по голове – мало не покажется. Поэтому и не квакают они особо… Но в кабаках разглагольствовать о том, что слово «баба» – синоним «дуры», им это не мешает, к сожалению.

– Да и тьфу на них, – махнула рукой Ксана. – Как в человеческой поговорке говорится, без меня они меня могут даже бить. Уж сплетников обоих полов наверняка хватает во всех расах. Главное – чтобы мои близкие так не думали.

– Однако это может помешать нам договориться, – Июлия была непреклонна. – Скажут что-то обидное, я развернусь и уйду.

Эльза только вздохнула, но ничего не сказала.

Они дошли до двери в самом конце коридора. Девчонки торопливо оправили платья. Илона вытащила заправленный край футболки из джинсов. Выглядел он помято, зато отлично скрывал лишнее. Эх, жаль, зеркала рядом нет! А с другой стороны, может, и к лучшему. Увидит себя и огорчится еще больше. А к сильным мира сего надо идти с боевым настроем.

Драконица придирчиво оглядела их, молчаливо кивнула сама себе, мол, сойдет, и только подняла руку, чтобы постучать, как дверь сама распахнулась.

Яркий свет неприятно полоснул по глазам. Но проморгаться им никто не дал – Эльза шикнула в спину, чтобы заходили, а затем просто захлопнула дверь, отрезая все пути к отступлению.

Перед подругами раскинулась огромная зала размером с футбольную площадку на территории Алисиной школы. С таким же ковром, как в первой комнате. Ступни утонули в мягком ворсе. С потолка свисали три огромные люстры с тысячами светящихся свечных огоньков. Но копотью и дымом тут и близко не пахло.

Зато в воздухе витали едва уловимые ароматы вербены и мяты. Илона едва не прыснула в кулак, но сдержалась. Обе травки, если вспомнить мифологию, служили отличной защитой от упырей. Кого же представляли себе на месте приглашенных хозяева, что так перестраховались? Или просто совпадение?

Посреди нежно-персикового ковра тянулась такая же пушистая, но красная дорожка. Она вела к стене, у которой на возвышении стояли три кресла с высокими узорчатыми спинами и резными подлокотниками. За ними стояли еще какие-то фигуры, но глаза Илоны до сих пор не привыкли к яркому свету, и досконально разглядеть она их не могла.

Зато сидевших повелителей опознала сразу, хотя, двое из них были в человеческой ипостаси. Дворфа, сидевшего ближе к левой стене, и без того нельзя было перепутать ни с кем. У него единственного ноги не дотягивали до земли, поэтому под узорчатыми башмаками, расшитыми золотой нитью, стояла скамеечка. Густая и черная, как смоль, борода начиналась едва ли не от носа и заканчивалась на уровне живота.

На толстых пальцах короля подземного народа, свешивающиеся с подлокотников, сияли кольца с драгоценными камнями, каждым из которых можно было в драке выбить противнику глаз. Бархатный коричневый камзол, тоже густо расшитый золотыми нитями, перехвачен на объемном животе широким поясом. Священное Мироздание, да если снять побрякушку с толстяка и продать все камушки, которыми она была украшена, можно до конца жизни не работать, а еще оплатить все нужные операции ребятам и нанять грузчиков, которые будут до конца жизни выносить подопечных бабок на улицу, причем, по три раза в сутки!

Илона вздрогнула и помотала головой, отгоняя крамольные мысли. О чем она только думает в такую серьезную минуту?! Как вообще в голове порядочной жены и матери, члена Первого круга и благотворителя, может зародиться подобная ересь?

Сидевший справа был пламенно-рыж, почти как закат в тропиках, и широк в плечах. Островатое холеное лицо, хищные желтые глаза с вертикальным зрачком, как у Айрела и Эльзы. Почти невидимые на лице губы, обрамленные аккуратно подстриженными бородой и усами. На нем не было огромного количества драгоценных побрякушек, как на дворфе, зато золотом отливали не только узоры на бордово-красном камзоле, но и сапоги, и даже слегка заостренные ногти на пальцах рук. И венец – золотой, с алыми камнями, в которых сияло отражение тысячи свечей.

А вот сидевший посередине не выделялся чрезмерной яркостью и на человека походил больше всех. Самый высокий из троих. Темно-русые, чуть вьющиеся волосы прижаты тонким серебристым обручем с диковинным плетением и убраны за спину. Длину их отсюда было не разглядеть. На серо-голубом одеянии – кожаный доспех, прикрывающий торс и плечевой сустав. На предплечьях – кожаные наручи, стянутые шнуровкой. Илона не обхватила бы двумя ладонями и самую узкую их часть. И ни единого кольца на пальцах руки, держащей серебристый посох с льдисто-голубым навершием в виде кристалла.

Красота соколиного повелителя Гаруды не имела изъяна. Чуть тронутое загаром гладкое лицо, слегка заостренный нос, четко очерченные скулы, большие глаза, высокий лоб, который больше бы подошел ученому, а не воину. С него можно было смело лепить статую и выставлять в каком-нибудь музее, как эталон мужественности и идеального здоровья. Тетки в очередь бы выстроились, полюбоваться и пострадать, что таких в мире – всего один, и на каждую не хватит.

Но Илона, интуитивно почуяв самого главного в этой комнате, напряглась еще больше. Последнее слово и окончательное решение останется точно за ним. Приблудный мальчишка, чьего имени она так и не вспомнила, говорил, что соколиный правитель – самый сильный из всех в своем мире, и номинально, конечно, у каждого народа свой король, но, если вдруг начнется война – всем очевидно, кто победит и станет властителем мира. Поэтому и не воевали по-крупному много столетий. Ну его, от греха подальше…

Повелитель Гаруда вряд ли часто улыбался. Илона, давно и плотно работающая с очень разными людьми, моментально считала это с мимики его лица. Значит, привык строить отношения не на взаимодействии и договоренности, а на силе. Приказывать, давить, а то и брать нахрапом свое. Или – что считает своим. И вряд ли прислушивался к доводам тех, кто слабее.

Плохо, ой, как плохо! Такой тип женщину в принципе слушать не будет, намного проще заставить их сделать все так, как ему нужно. Что там они хотели, порталы открыть? А какой ценой?

«Нет уж, фигушки, – мрачно думала Илона, подходя к помосту, где стояли кресла. – Если они вообще соизволили с нами разговаривать, значит, положение действительно безвыходное. Вот и нечего командовать. В самом крайнем случае действительно развернемся и уйдем».

А вот и Айрел, стоит за правым плечом драконьего правителя. Лицо смущенное, прячет глаза. Точно что-то задумал, а их теперь поставит перед фактом. Ну, погоди, жук чешуйчатый, лишишься хвоста после встречи, если что-то пойдет не так!

«Пошло не так» в следующую же секунду, когда дворф окинул пришедших черными глазами-буравчиками и пропыхтел, обращаясь к Айрелу.

– Это, мать вашу за ногу, что?

Палец его был направлен прямо Ксане в лоб. Очень обидно направлен, надо сказать.

– Это посланцы, – Айрел смотрел на них и наливался багрянцем, в тон своего камзола. – Из земного мира…

– Айрел, мы пока еще не ослепли, – раздался насмешливый голос из-за кресла повелителя Гаруды, и вперед вышел еще один сокол, широкоплечий, статный и светловолосый, в длинном синем мундире, расшитом серебром. – Почему не воины или мудрецы, с которыми можно вести дело? Зачем ты вообще притащил на нашу встречу баб?

Последнее слово сокол произнес, презрительно скривившись.

– Других нет, Финист, – мягко, как ребенку, начал объяснять Айрел. – Мы до этих еле достучались. Всех более полнокровных давно белобрысые отловили и уничтожили. Спасибо, что хоть кто-то готов нам помочь…

– И как же помочь? – крякнул дворф, оглаживая бороду. – Кашеварить в лагере разве что, пока мы воевать будем. Так не умеют наверняка, белоручки же, по ним видно.

Судя по вытянувшимся одновременно лицам Июлии и Ксаны, кашеварить бы они стали в одном случае – если потом эту же кастрюлю с едой можно будет надеть охамевшему толстяку на голову.

– Ну, помощь можно оказывать не только в готовке, – фыркнул драконий король, посматривая с одобрением на покачивающиеся воздушные юбки Июлии.

Мать честная, да они же полупрозрачные! Да и Ксанино платье при ярком свете подкачало, ибо сидело на ней, как вторая кожа, обтягивая все изгибы тела. Вот теперь Илона была безмерно рада, что на ней футболка с джинсами. А сверху еще и куртка!

– И то верно, – рассмеялся Финист. – Полукровки хороши, к делу пристроим, человечка пухловата, конечно, но ничего, у нас ценителей булочек с изюмом тоже навалом.