Вольные птицы

– Считай, что тебе удалось. Только вот этот риск я не оценила. Играть со своей жизнью – последнее дело. – Она встала со скамейки. – Нам пора.

Иван удивился.

– Как пора? Мы же на пикник собирались. Всё подготовили…

Светлана буркнула:

– Нет настроения. – Ей было досадно, что она чувствует слабость в ногах и поэтому не может гордо и твёрдым шагом покинуть чокнутого парня. Первые два шага она едва волочила ноги, но потом, расправив плечи, пошла увереннее.

Ольга посеменила следом.

Оторопевший от неожиданности Иван, догнал девушек.

– Света, извини. Я не думал, что ты рассердишься. Обычно девчонкам такое нравится. Ну не злись, поехали на природу. Ну пожалуйста. Пожалуйста. Оль, уговори её.

Ольга покачала головой, твёрдым голосом заявила:

– Даже не подумаю. У меня тоже нет желания. Мы поедем домой. А вы идите, вас ждут.

Растерянный Иван ожидал поддержки от Олега, но тот сам выглядел не лучшим образом: расстроенным и сердитым. Парни явно не рассчитывали на такую реакцию девушек. Они долго смотрели им вслед, пока те не скрылись из вида.

***

Сергей позвонил спустя день после ужина в кафе «Восточный квартал» и то лишь затем, чтобы сообщить: увидеться они смогут лишь во вторник вечером. Невозможность встретиться объяснил занятостью в институте. Светлана ни о чём не стала его спрашивать: не видела в этом смысла, не хотела выслушивать ложь и отговорки. Для себя она уже всё решила: странные отношения с Сергеем подошли к логическому завершению. Как говорила мама: смотри на поступки, не на слова. Поступками человек невольно показывает своё истинное отношение, даже если уверяет в обратном. Она могла расстаться по телефону, но не стала этого делать по одной простой причине: любила во всём ставить твёрдую точку, не терпела ни в чём двусмысленности. Возможно, судьба тоже любит определённость, раз предоставила Светлане случай убедиться в правильности выводов. Вечером в понедельник она и Ольга отправились за покупками в гипермаркет, и чуть не столкнулись с Аллой и Сергеем. Светлана успела задержать подругу, не позволив ей приблизиться к воркующей парочке. Она испытывала неловкость, будто была ревнивой супругой, следящей за неверным мужем. Её друзья юности выглядели довольными и влюблёнными. Они занимались тем, что выбирали овощи с длинного стеллажа. Светлана никогда прежде не видела Сергея таким оживлённым и счастливым. Улыбаясь, он не сводил ласкового взгляда с лица Аллы. А та, комментируя каждую выбранную морковку, лук или капусту, складывала их в корзинку, которую держал Сергей. Ольга с возмущённым видом показала на парочку глазами. Светлана, приложив палец к губам, молча потащила её прочь. Отойдя на достаточное расстояние, пояснила:

– Не хочу доставить Алле удовольствие видеть меня расстроенной. Но ещё больше не желаю объясняться с Сергеем прилюдно.

Ольга возмутилась.

– Неужели ты её боишься? Или собираешься простить этого предателя?

– Ничего я не боюсь и прощать не собираюсь. Всё кончено. Я сама виновата в том, что начала с ним отношения, но не жалею об этом. Не попробовав, я бы ещё долго носилась со своей первой любовью как курица с яйцом, а так мои чувства, ничем не подпитываемые, испарились сами собой. Кажется, это была не любовь, а лишь влюблённость. Я полностью излечилась от неё. Знаешь, если видишь равнодушие, не ощущаешь себя желанной, когда тебя не ценят, то всё быстро проходит. Когда он будет готов увидеться со мной, тогда я и попрощаюсь с ним окончательно.

Ольга пыталась уловить в тоне, в словах подруги фальшь, но не смогла.

– Неужели тебе хоть чуточку не обидно?

– Обидно. Ещё как. Кому приятно быть отвергнутой и проигравшей, позволившей себя обмануть. А знаешь, спасибо Ивану за его заигрывание со мной, за комплименты: они спасли меня от депрессии. С ним я почувствовала себя женщиной, которая нравится и возбуждает желание. Из-за Сергея я стала неуверенной в собственной женской привлекательности, Журавлёв вернул мне эту уверенность. Думаю, пора начать новую главу в книге жизни.

Ольга, идя рядом со Светланой по проходу между стеллажами, заставленными хлебобулочной продукцией, сняла с полки пакет с круассанами.

– Что ты имеешь в виду? Собираешься ответить на чувства Ивана?

Светлана покачала головой.

– Об этом ещё рано говорить. Я его толком не знаю. Может, у него и девушка имеется, а со мной он просто развлекается. Ты же видела, сколько студенток присутствовало на шоу, уверена среди них есть и те, кто влюблён в Журавлёва. К тому же у меня нет желания завязывать отношения с человеком, легкомысленно относящемуся к своей жизни.

Ольга подтолкнула подругу в сторону витрины с рыбой, собственно, за ней они и приехали в гипермаркет. Обе больше мяса любили рыбу, особенно форель. Девушки ели её в тушёном виде, в солёном, запекали в духовке на кухне, имеющейся в каждом блоке из восьми комнат. На одном этаже общежития располагалось четыре блока, в каждой кухне стояло по три-четыре газовой печи, на которых вечерами вечно что-то готовилось, жарилось и кипело.

– Олег не признавался мне в чувствах, он сдержаннее, чем Иван, но если предложит встречаться, я тоже подумаю. Хоть он мне и сильно нравится, не собираюсь раньше времени поседеть от переживаний за него.

– Может, не все из этой «Вольной стаи» безбашенные? Олег и Никита шли по стропе со страховкой, только Иван выпендривался.

– Если они начнут с нами общаться, стоит это выяснить, – кивнула Ольга, направляясь к кассе.

Вернувшись в общежитие, Ольга отправилась готовить ужин, сегодня была её очередь, а Светлана уселась писать реферат об эпидемиях, случившихся в Европе в девятнадцатом веке. Но сосредоточиться на работе никак не удавалось, перед глазами стояло счастливое, оживлённое лицо Сергея. Ей даже стало его жалко, она предчувствовала, что скоро случится очередное расставание с Аллой. Будучи слепым от любви, он не замечал холодного и чуть брезгливого выражения на её лице, прекрасно видимого со стороны. Светлана, хоть и сердилась, немного сочувствовала: ему опять предстоит погрузиться в пучину отчаяния и боли. Он так и не разобрался в характере Аллы, в мотивах её поведения. А ещё Светлана немного завидовала силе чувства, которое он испытывал к подлой изменнице.

Светлана была подростком тринадцати лет, когда случайно услышала разговор матери с подругой Марией. Стояла чудесная, тёплая, летняя погода. Дул свежий, лёгкий ветерок, пропахщий ароматом пионов, распустившихся в палисаднике. Светлана, устроившись на маленькой табуретке под окном кухни, читала «Трёх мушкетёров».

– Ты в курсе, что Осиповы всё-таки развелись. Ленка так и не простила измену Максиму. Как он не умолял её, даже стоял на коленях перед ней, но она сказала, будто отрезала: «Как сильно я любила тебя, так же сильно ненавижу сейчас», – послышался голос тёти Маши.

Светлана тут же представила пухленькую, кругленькую как колобок подругу матери. Её пережжённые химией и перекисью водорода белые волосы походили на паклю. На розовом почти без морщин лице блестели чёрные, словно переспелая черешня, глаза. Её мать и тётя Маша одинаковыми фигурами, ростом, моложавыми, круглыми лицами были так похожи, будто являлись сёстрами. Различались только цветом глаз, у матери они голубые, и тон волос светлый от природы, а не от краски.

– Я знала, что так будет. А ты ещё завидовала: ах, какая страсть, какая любовь с большой буквы! Я говорила: необдуманные браки по любви редко бывают долгими. Страсть скоротечна. Она проходит, а два человека, совершенно не подходящих друг другу, остаются рядом. Оглянулись, а их ничего кроме былой любви не связывает.

– Это точно. Вот у меня с Колей какая любовь случилась, не описать, но спустя пять лет я на него без раздражения смотреть не могла. Прибить хотелось! Всё меня в нём не устраивало. Еле дождалась развода, чуть до смертоубийства не дошло. А как по твоему совету сошлась с Алексеем, так до сих пор не нарадуюсь, а ведь уже десять лет прошло.

Светлана боялась дышать, чтобы не выдать себя. Столь откровенного разговора взрослых женщин ей не доводилось слышать. На её вопросы, как родители познакомились и влюбились, мать отвечала сухо и коротко: «Как все. Встретились, поженились, родили детей. Рано тебе ещё этим интересоваться».

Светлана навострила уши, родители не вели с ней доверительных бесед. Мать говорила негромко, но в открытое окно она прекрасно слышала каждое её слово.

– Я всегда считала любовь в браке не главное. Важнее, чтобы будущие супруги подходили друг другу как пазлы на картине. Достоинства одного должны перекрывать недостатки другого. Тогда будет удобно, хорошо и комфортно вместе. Даже небольшой симпатии достаточно для интима и долгой семейной жизни. Понимание и уважение в браке нужнее страсти. С годами связь между супругами станет только крепче. Дом, дети, спокойная и удобная жизнь ценнее, чем неугомонная и суматошная. В молодости я переживала, что неспособна на сильные чувства, не знала, каково это сходить с ума от любви, пока не поняла: не всем людям дан этот дар. Не все обладают идеальным слухом или голосом, но ведь не расстраиваются из-за этого. Никто не горюет, что не умеет петь, танцевать или создавать скульптуры. Поэтому и мне не нужно сокрушаться из-за отсутствия способности дуреть от влюблённости. Наоборот, лучше радоваться: я смогла выбрать себе спутника жизни с умом. Когда встретила Василия, он мне сразу приглянулся внешне: сильный, высокий, симпатичный. Позже выяснилось: он прямая противоположность мне: неразговорчивый, спокойный, даже флегматичный.

Тётя Мария засмеялась.

– Это точно. Ты и в юности была вспыльчивой балаболкой и сейчас чёрта с два промолчишь. А какие мы были тонкие да звонкие, а теперь: и ты, и я превратились в пухлых колобков.

Светлана услышала смех матери.

Тётя Маша продолжила:

– Я как-то присутствовала при твоём разговоре с Василием. Ты излагала ему свои планы по ремонту дома, долго излагала, он внимательно слушал и согласился со всеми твоими доводами: «Обязательно сделаем, но позже». А потом раз и уехал в очередной рейс. Вернулся, а у тебя уже новые планы, прежние ты позабыла.

– Именно. Он никогда меня не осаживал, не прерывал. Всегда давал возможность высказаться. В результате, обдумав хорошенько, мы делали лишь то, что нужно, ничего лишнего и рискованного. Меня не раздражало его молчание, а его моя болтливость. Не сердило его спокойствие, а его моя шумливость. Неспособность к любви и у Васи, и у меня, это качество у нас общее, стало для нас благом, а не бедой.

– Закон физики. Противоположности притягиваются, – глубокомысленным тоном изрекла тётя Мария.

– Не совсем противоположности. Очень важно иметь одинаковые взгляды на жизнь и моральные принципы.

– Эк ты углубила, – буркнула Мария. – Но с другой стороны ты права. Однажды мы с Алёшей чуть не поругались из-за политики. Хорошо, я вовремя варежку захлопнула.

Светлана долго обдумывала услышанный разговор. Ей было грустно от того, что родители, оказывается, поженились не по любви, а по расчёту. В её душе зародился страх, что если она тоже никогда не испытает настоящей любви, так и останется глухой сердцем. Она ведь и так не слишком эмоциональна, и этим похожа на отца. Ей комфортнее и уютнее не в шумной компании, а в одиночестве, она больше слушала, чем говорила. Не умела как Алла, восторженно радоваться подаркам, сгорать от ненависти и злости, её чувства были приглушённее и покойнее, чем у ровесников. Влюбившись в Сергея, Светлана ощущала себя на седьмом небе от счастья. Семейное проклятие бесчувственности обошло её стороной. Она была согласна страдать от неразделённой любви, лишь бы не стать такой, как её родители.

Задумавшись, Светлана не заметила возвращения Ольги в комнату. Та поставила сотейник с рыбой и картофелем на тумбочку.

– Убирай свои бумажки со стола. Будем ужинать.

***