Иволга

– Ну, тогда проводи гостью и покажи дом.

В комнату вошла высокая, крепкая девушка с хорошей осанкой. Густые, медно-рыжие волосы волнами спадали на плечи, лицо загорелое с крупными чертами. Кожа, что называется «кровь с молоком». Она радушно улыбнулась гостье.

– Привет. Меня зовут Лина. Ты к нам откуда?

– С Кубани, – коротко ответила Даша.

– Школу закончила?

– Да, в этом году.

– Ходи за мной. – Лина вывела гостью на улицу.

Иволга еле успевала за идущей широким шагом собеседницей.

– Не поняла, ты, что не осталась на выпускной бал? Уехала? Ну, ты даешь! Я считаю, что нельзя пропускать три вещи: первый бал, первого парня и первую брачную ночь. Пусть даже она не первая! – раскатисто расхохоталась Лина.

Даша промолчала. Но внучке Елены Ильиничны и не требовался ответ. Она остановилась возле большого полутораэтажного каменного дома с резными ставнями. Дом производил впечатление надежности и безопасности. Он был старым, но крепким и красивым. Прошедшие годы не оставили на нем разрушительных следов времени. За домом виднелся сад из огромных, давно не стриженых деревьев. Дикий виноград оплел невысокий забор из сетки рабицы. Казалось, что перед домом стоит сплошная зелёная стена.

– Мы пришли. Это твои хоромы. Располагайся, не буду мешать. Да, хотела спросить: ты что знакома с Леоном?

– Нет. Этот мужчина просто показал нужную мне улицу.

– Понятно. Я пошла, ещё увидимся соседка.

Лина помахала рукой и с грацией молодой слонихи отправилась домой.

Даша открыла калитку. Во дворе сквозь асфальт проплешинами пробивалась трава. Она поставила у крыльца сумки и прошла в сад. Запущенные деревья без ухода человека росли, как им было удобно, заполоняя всё свободное пространство. Яблони вымахали до семи метров в высоту, вишни и абрикос успешно соперничали с ними. Трава под деревьями почти не росла, и только на небольших лужайках там, куда попадало солнце, она ковром покрывала землю, её пышную зелень разбавляли полевые цветы. Сад очаровал девушку. Она представила, как по нему, будучи ребенком, бегала бабушка, играя в прятки с братом и сестрой. Вдруг закололо в сердце и стало трудно дышать, слёзы проделали дорожки на щеках. Даша облизнула солёные губы и оглянулась на дом. Два окна, выходящие в сад, словно глаза, печально смотрели на неё. Подойдя к стене, выложенной из серого пиленого камня, она провела по ней рукой и прошептала: «Ты скучал по хозяевам? Последняя из них вернулась к тебе. Помоги понять, что происходит?»

Рядом с воротами, оплетенными виноградом, сохранился ствол от какого-то большого дерева. На остатке толстой ветки висели два обрывка просмоленной веревки. Вероятно, здесь когда-то висели детские качели. К горлу девушки подкатил комок, рука до боли сжала ключи. Иволга постояла, закрыв глаза, успокаивая ноющее сердце. Наконец, решительно поднялась по выщербленным ступенькам крыльца и открыла входную дверь.

В доме имелось три спальни, светлая «зала» и прихожая. Застеклённая веранда протянулась на всю ширину здания. В левом крыле расположилась уютная, большая кухня. Из кладовой, через люк в потолке, по приставной лестнице можно было подняться на чердак. Даша обошла дом, рассматривая несовременную, но добротную мебель, потертые коврики ручной работы, шкафы со старыми книгами. Её не покидало подозрение, что в помещении что-то неправильно. Выбрав одну из спален, разложила вещи в шкафу. Укладывая последнюю кофту на полку, догадалась, что насторожило, едва она переступила порог. В доме нигде не было паутины и пыли. Комнаты выглядели жилыми, будто последняя хозяйка покинула их не тринадцать лет назад, а только что вышла на минуту.

«Неужели все эти годы соседи убирали в доме? Какие молодцы, а я о них плохо подумала» – покаялась Даша.

Кухня сияла чистотой, и если в других комнатах наблюдался небольшой беспорядок, то здесь недавно убирали. Удивлённая Даша пообещала себе обязательно поблагодарить Елену Ильиничну. В посудном шкафчике аккуратными стопками стояли тарелки, на верхней полке – несколько больших чайных кружек. Даша достала одну и подержала в руке: глиняная кружка была тяжелой, но при этом очень красивой. Ярко-синие васильки украшали ободок чашки и ручку.

Кухня оказалась самой солнечной комнатой в доме. Пол, покрытый прозрачным лаком, так и манил пройтись по нему босиком. На окнах с широкими подоконниками легко представлялись горшки с роскошными цветами. Короткие, когда-то белоснежные занавески, пожелтели, но не утратили нарядности.

«Нужно сходить в магазин, – решила Даша, – и заодно осмотреть поселок».

Вернувшись из магазина, она разложила покупки на столе.

«Балда, зачем купила замороженные продукты, их же нужно хранить в холодильнике».

Оглядела кухню – в углу заметила старенький «Север». Открыв дверцу, удивилась: холодильник работал, в морозилке лежала пачка пельменей.

«Ничего не понимаю. Не мог же он работать столько лет. Или соседи хранили в нём провизию?»

***

Глубокой ночью Дашу разбудил шорох. С чердака раздавался звук тихих шагов. С бьющимся сердцем она вскочила с кровати, прислушалась – совершенно точно в доме кто-то был. Не зажигая свет, Даша нащупала телефон, подсвечивая экраном, осторожно прошла на кухню. На столе стояла купленная днём тяжелая керамическая сковорода. Пальцы сжались на ручке сковороды. Стараясь ступать не слышно, Даша направилась в кладовую. Дверь оказалась открытой. Иволга вошла и внимательно осмотрелась. Люк на чердак зиял чернотой, верх лестницы терялся в открытом отверстии. Вдруг из тёмного пространства в потолке показались чьи-то ноги. Даша выключила телефон и отступила за полку. Из кухни, освещённой луной, в кладовую просачивался тусклый свет. Ночной визитер спускался по лестнице, держась за перекладины одной рукой, другой что-то крепко прижимал к груди. Шагнув вперед, Даша ударила незнакомца сковородой по затылку. Он охнул и кулем свалился к её ногам. Предметы из рук поверженного посыпались на пол. Она включила свет. На полу лежал молодой мужчина, рядом с ним валялась старинная книга в кожаном переплете, маленький фонарик, тетради и блокнот. Даша принесла из спальни два пояса и связала грабителя, пока он находился без сознания. Потом сходила на кухню и, взяв стакан воды, плеснула ему в лицо. Незнакомец застонал и открыл чёрные, как ночь, глаза. Какое-то время молча рассматривал девушку, потом хрипло прошептал:

– Ты светишься, сильно светишься. Первый раз вижу такое сияние. Это ты меня стукнула по голове?

– Я. Что ты делаешь в моём доме? – поинтересовалась Даша. Мужчина был без чёрного тумана – это она проверила сразу. Вокруг него имелось лёгкое свечение, что очень обрадовало.

– Долго рассказывать, – вздохнул он и попытался сесть.

– Ничего я не спешу.

Мужчина приподнялся и прислонился к стене.

– Ну, слушай. Я предупредил, что это долгая история. Мне исполнилось десять лет, когда впервые увидел разноцветную ауру вокруг людей. Быстро сообразил, что «цветные» чаще всего добрые и честные, а «тёмные» в большинстве своём оказывались злыми и жестокими. Так, не зная человека, могу точно определить, хороший он или плохой. Оказалось, что никто во всём детдоме не видит того, что видел я. Понял, что я особенный, это мне понравилось. Представлял себя суперменом, но опасаясь прослыть ненормальным, почти никому не говорил о своём даре. Потом заметил, что могу снять небольшую боль, прикоснувшись к человеку. Правда после самому становилось плохо: тошнило, много дней держалась слабость. Догадался, что лечить людей не моё призвание.

Незнакомец сморщился и почесал голову связанными руками.

– После девятого класса из чистого упрямства поступил в медицинское училище. Хохма – одни девчонки и нас трое парней на всём курсе. Окончил училище – здравствуй армия. Дальше институт иностранных языков, у меня к ним способности – такая моя биография. После института поехал в детдом. А там почти весь персонал сменился, из старых кадров только одна воспитательница осталась. Она меня сразу вспомнила, пригласила домой поговорить в спокойной обстановке. Мы пили чай, рассматривали фотографии, беседовали.

Петровна спросила: «Ещё видишь ауру, или дар исчез?»

Когда мне исполнилось двенадцать лет, я открыл ей свою тайну и спросил воспитательницу. Что за чудеса наблюдаю? Рассказал, как это выглядит – она поверила. Объяснила, что аура – это излучение человеческого тела. В общем, я ответил Петровне, что вижу по-прежнему. Тогда она посоветовала поехать в поселок Беловодье, найти на улице Озёрной знахарку и поговорить с ней. Эта бабушка лет двадцать назад вылечила у неё жуткий псориаз. Она произвела на воспитательницу сильное впечатление умом, глубокими знаниями трав и различных способов лечения. Петровна сказала, что целительница сможет понять природу моего дара и что-нибудь посоветует. Только одного не учла: травница тоже человек и не может жить вечно. Приехал сюда – выяснил, что бабушка умерла. А вторая знахарка лет шестнадцать назад вместе с внучкой покинула родных. Дом стоит пустой. За ним присматривают соседи и сдают квартирантам с условием: косить траву в саду, чинить всё, что сломается. Прежние квартиранты съехали, и я снял дом на время. У меня свободный график работы. – Он посмотрел на удивлённое лицо девушки.

Даша не сводила с него подозрительного взгляда.

– Я перевожу техническую документацию для иранских фирм. Работаю у себя дома на компе. – Заметив немой вопрос в глазах Иволги, пояснил: – У меня однокомнатная квартира в Ростове. Получил после детдома. Сейчас некоторый простой в делах. Появилось время разобраться с тайнами. Вчера сюда прибежала Лина и сказала, что появилась внучка знахарки. Мне лучше уйти, поскольку они сдают дом без согласия хозяев. Пока тебя угощали, я собрал вещи, а записи забыл на чердаке. Вот и полез за ними ночью. Какой у тебя, однако, чуткий слух? Я так старался, ходил тихо-тихо.

Даша улыбнулась, глядя в расстроенное лицо парня. При его жгуче-чёрных глазах короткие, светлые волосы смотрелись странно. Выражение лица плутовское, в уголках губ таилась насмешливая улыбка. Лоб пересекал тонкий, как волос, шрам.

– Ходил тихо? Ага. Как слон в посудной лавке. Я так понимаю, эта книга тебе не принадлежит? – поинтересовалась она, поднимая тяжелый фолиант с пола. – Бабушка говорила, что на чердаке хранятся записи моего прапрадеда.

– Каюсь, хотел стащить тайком. Она нужна мне. Успел перевести только пятьдесят страниц текста. Отдай её мне, пожалуйста.

– Какое совпадение, мне тоже нужна эта книга. Ты не представляешь как. Затем я и приехала сюда, – пояснила Даша.

– А ты посмотри, сможешь ли прочесть хоть одно слово? – посоветовал похититель. – Не бойся, не укусит, – ухмыльнулся он, глядя, как Даша осторожно открывает книгу.

Незнакомые витиеватые буквы на непонятном языке густо усеивали страницы ровными строчками.

– Мы нужны друг другу, – ехидно заулыбался ночной гость. – У тебя книга, а у меня знания. Ты не представляешь, как я обрадовался, когда понял, на каком языке сделаны старинные записи. Шанс один на пятьдесят, но он выпал мне. Так совпало, что я учил именно этот язык. Просто чудо. Ну что будем знакомиться? Я Венсан Лоу. Может, развяжешь меня, а то руки затекли?

– Как ты сказал – Венсан Лоу? Это что, псевдоним? – удивилась Иволга.

– Нет, к сожалению. Завтра покажу паспорт – это моё имя и фамилия. Я рад, что не назвали Бельмондо: в детском доме директриса любила давать экзотические имена. Когда я там появился, у неё был французский период. Один мой друг носит имя Жерар, другой Ришар, так что у меня не худший вариант. А тебя как зовут?

– Дарья Иволга.

– Ух ты, как красиво! Повезло тебе, – восхитился хитрец.