Второй шанс

– Никита – будущая знаменитость, – представила она нового друга. – А это Ваня – мой парень.

Молодые люди пожали друг другу руки. Через минуту они уже обсуждали новости спорта.

Ещё одна фотография. Молодая женщина подложила подушку под спину, на минуту закрыла глаза. Образы прошлого заставляли сердце сжиматься от боли.

Заснеженная улица. Ваня стоит на тротуаре возле школы. Снег лежит его на плечах, на непокрытой голове. Глаза смотрят с затаённой улыбкой. Саша провела пальцем по глянцевой поверхности фото. Коснулась подбородка с ямочкой, провела по шраму над густой бровью.

«Я предала его. Оказалась слабой и расчетливой. Кроме себя винить некого?»

Тот день в памяти остался тяжёлым воспоминанием, долгое время отравляющим её жизнь.

Начало апреля. Стасова снова нет в школе. Его телефон молчит. Саша извелась от переживаний. На третий день отсутствия Ивана в классе, она решает отправиться к нему домой. Раньше он не забывал позвонить.

«Что же случилось?»

Саша поинтересовалась у одноклассников:

– Кто-нибудь знает, где живет Стасов?

– Быстро получила ответ:

– Ну, если ты не знаешь, где он проживает, то мы и подавно.

Ее осенило – Никита. Вот кто должен быть в курсе. Что художник общается с Иваном, она поняла по некоторым фразам, обронённым Стасовым. Саша набрала номер телефона Игнатова.

– Привет. У меня к тебе просьба. Дай мне адрес Вани. Его нет в школе уже три дня.

В трубке раздались гудки. Она решила, произошел сбой, и абонент стал недоступен, но тут её телефон ожил.

– Послушай, с Иваном теперь порядок. А не мог позвонить, потому что телефон разбился. Тебе не стоит идти к нему домой. Стасов не хотел, чтобы ты знала, как живет его семья. Он не приглашал тебя, и ты должна уважать его желание.

– Ники, пожалуйста, скажи, что с ним?

Игнатов откашлялся и сдавленно произнёс:

– Он в больнице с сотрясением мозга и переломом ребер.

– Что? В какой больнице? Я могу хотя бы туда поехать? – стала умолять его перепуганная Саша.

– В центральной. В отделении травматологии, – нехотя сообщил Никита и пробурчал: – Стасов меня убьёт.

«Неужели все, что говорили об Иване, правда? Он в банде и снова пострадал в драке. Может, я его не знаю и Ваня на самом деле совсем другой?»

Она старалась быть хорошей девочкой, слушала маму, подруг. Ваня не хотел говорить о себе, перестала спрашивать. Приходил в школу в синяках – жалела и молчала. Не говорил, где живет – не интересовалась. Всю свою небольшую жизнь, как страус прятала голову в песок. В результате, не знает человека, которого любит!

Саша решилась: «Поеду в больницу».

В приемном покое ей повезло: юная медсестра прониклась её страхом и пропустила в палату. Саша открыла дверь и робко вошла в комнату. Остро пахло лекарством. У окна лежал забинтованный мужчина, ближе к двери старичок с испитым лицом. Ещё две кровати, застеленные застиранными покрывалами, пустовали. С кровати, стоящей у стены, на неё смотрел Стасов. Он не обрадовался ей. Ногами, ставшими деревянными, Саша подошла к нему и присела на краешек постели. Стены, выкрашенные грязно-серой краской, угнетали. Лампа дневного света натужено гудела и часто моргала. Из-под тумбочки выполз таракан и скрылся под шкафом.

– Не нужно было приходить, – медленно, но чётко выговорил Иван.

– Я волновалась. Ты не появился в школе, – пролепетала Саша, напуганная его видом.

Пол-лица Стасова занимал багрово-чёрный синяк. Губы разбиты. Грудь забинтована. В палате тепло – простынь укрывала его по пояс. От жалости слезы навернулись Саше на глаза. Она погладила неповрежденную сторону лица.

– Что случилось?

– Ничего страшного. Сломана пара ребер, вот и забинтовали. Через неделю буду, как огурчик. Не переживай, – он улыбнулся опухшими губами.

– Кто это сделал? Нужно подать на них в милицию! – возмутилась она.

Иван повернулся и охнул от боли. Глаза его потемнели. В голосе послышалась досада.

– Я разберусь сам. Не вмешивайся.

– Нельзя же все время спускать хулиганам. Я принесла тебе соки и фрукты.

Саша достала из пакета покупки и сложила их в тумбочку. Снова присела рядом. Коснулась повязки на груди.

– Очень больно?

Кожа Ивана покрылась мурашками.

– Терпимо, если не двигаться. Саш, иди домой. Никита обещал принести свой старый телефон. Я буду звонить тебе. Иди, пожалуйста, – голос его дрогнул. Он сглотнул комок в горле и сказал твёрже: – Иди.

Она вышла в коридор. У столика дежурной разговаривали две медсестры.

– К Стасову девушка пришла, а до этого только один парнишка и появлялся. Интересно, где его родители? Милиции он ничего не сказал. Объяснил, что напали неизвестные хулиганы, лиц в темноте не разглядел.

Саше словно кипяток плеснули в лицо. Оно загорелось от негодования.

«Что за родители, которым всё равно, где их сын?

Она кашлянула. Девушки замолчали.

– Извините, мне нужно заехать к Стасову домой и кое-что передать его родителям. Но я забыла адрес, а Ваня заснул, не хочется его будить.

Медсестра открыла журнал.

– У него легко запоминающийся адрес. Улица Лесная, дом шесть, квартира двадцать шесть.

Саша вышла из больницы. Хотелось плакать, сводило скулы. Душа болела. Она решила после школы съездить к Стасовым. Пора во всём разобраться.

Ночью ей приснился кошмар.

Саша бродила по лесу и не могла выйти на дорогу. Понимала, что заблудилась. Со всех сторон раздавались звуки, она металась между деревьев, а между тем становилось всё темнее и темнее. Близилась ночь. Откуда-то издалека её позвал Иван и стал успокаивающе разговаривать с ней. Саша пошла на голос, уже показался просвет между деревьями и вдруг из темноты выступил кто-то большой и чёрный. Она взвизгнула и побежала назад в чащу. Забилась под густую ель и замерла под ней. Иголки кололи ей ноги. Но под елью было тепло, сухо и безопасно. Ваня звал ещё несколько раз. Саша не откликнулась, боясь навести на себя чудовище. Голос Стасова начал отдаляться и скоро исчез совсем. Проснулась она с ощущением непоправимой утраты. Весь день не могла прийти в себя. После школы позвонила отцу, сказала, что немного задержится в школе.

Саша исколесила полгорода в поисках улицы Лесной, и уже отчаялась найти её, когда одна из женщин в маршрутке объяснила, как туда добраться.