Второй шанс

***

Он давно сидел в сквере напротив института, где училась Саша. Сегодня был день её рождения. Стасов встретился с Никитой и попытался расспросить его о девушке.

– Вань, я редко вижу Сашку. Она, как и я в Ремезове бывает редко. Ты не забыл, мы с ней учимся в разных городах. Вам нужно встретиться и поговорить.

Остаток денег Иван потратил на новый матрац, постельное белье и крохотный холодильник. За десять дней он успел содрать со стен старые обои, прошпаклевать потолок, стены и отциклевать паркет. Вымытые окна блестели, пахло лаком и свежей краской. Квартира приобрела нарядный вид. Прохаживаясь по гулким пустым комнатам, он испытывал двойственные чувства: горечи, досады, вкупе с удовольствием от проделанной работы и болью, что все это некому оценить.

Стасов встрепенулся: на ступеньки института вывалила толпа. Молодежь расступилась, и он увидел Сашу. Она держала в руках воздушные шарики на длинных ленточках. Смеясь от удовольствия, стала по одному отпускать шары в небо. Иван замер. Саша почти не изменилась, только её волосы, уложенные в причудливую прическу, стали длиннее. Римма и Элина стояли рядом, держа букеты цветов. Потом все стали поздравлять именинницу, она улыбалась друзьям, такой знакомой ему, необыкновенной улыбкой.

«Значит, закадычные подруги все ещё вместе», – понял Иван.

Студенты стайкой побежали через дорогу к кафе.

Стасов не сдвинулся с места. Просто не мог.

«Она весела и счастлива. Убедился! Теперь можешь навсегда исчезнуть. Не стоит отравлять ей жизнь своим появлением», – уверял он себя и продолжал сидеть.

Спустя время стеклянные двери кафе открылись. Чуть подвыпившие студенты, громко разговаривая, вышли на улицу. Стали прощаться. Саша с подругами остались втроем. К кафе подъехала черная «Ауди», из неё вышел молодой мужчина с букетом белых роз. Направился к Саше. Иван видел, как радостно вспыхнули её глаза. Незнакомец что-то сказал девушкам, они уселись в машину. «Ауди» тронулась с места.

«А вот и принц! Хорошо, что не поперся! Оказался бы третьим лишним», – разозлился Стасов и только теперь осознал, что уповал на чудо.

Иван не знал, что знакомство Олега Андриади и Саши произошло на его глазах.

Стасов не помнил, как вернулся в Ремезов, как добрался до своего двора. Очнулся, когда его окликнул мужской голос.

– Ванька! Отслужил!

Стасов обернулся. Веселая компания, сидящая под детским грибком, махала ему руками.

– Кирюха, ты! – удивился Иван, с трудом узнавая в рыхлом увальне товарища по детским играм.

– Привет, Морфлоту! Дембельнулся? Давай с нами по пять капель. – Кирилл протянул Стасову полный стакан чего-то красного. – Портвейн, – протянул парень, заметив недоумевающий взгляд Ивана. Всунув стакан ему в руку, произнёс с придыханием: – Дай Бог – не последняя! А если последняя – не дай Бог!

Стасов молча взял стакан и тремя глотками осушил его. Через полчаса настроение поднялось, тоска утихла и появилась весёлая злость.

«Думает, не проживу без неё! Проживу!»

Утром голова Ивана раскалывалась от боли. Тошнота подкатывала к горлу. Он обнаружил себя лежащим у порога. Как открывал дверь квартиры, напрочь стерлось из памяти. Стасов с трудом поднялся, побрел на кухню и жадно припал к струе воды из кухонного крана. Потом пересчитал деньги. В ларьке за углом дома купил четыре бутылки водки, булку хлеба и батон копченой колбасы.

Дома Иван налил стопку водки, закусил кружочком колбасы и ломтиком хлеба. Постоял, прислушиваясь к себе, и отправился в кровать. Сон одолевал его. Он просыпался пил грамм пятьдесят и снова засыпал. Иван ни как не мог выспаться. Ему стало казаться, что он один из воздушных шаров, отпущенных Сашей на волю. Тело стало лёгким, воздушным, оно всё выше и выше поднималось в небо. Громкий стук в дверь разрушил эйфорию полёта.

Он не хотел вставать, но в дверь барабанили всё громче и громче. Иван с трудом встал. Ноги тряслись, перед глазами мелькали чёрные мушки. Он с трудом отомкнул дверь. В квартиру ворвался Никита Игнатов.

– Ты совсем чокнулся?

– Уточни вопрос, – прохрипел Стасов. Горло с трудом проталкивало звуки. – Неужели можно чокнуться чуть-чуть?

– Сколько дней ты пьёшь?

Иван опёрся о стену. Комната плыла перед глазами.

– Какое сегодня число?

Никита удивлённо округлил глаза.

– Пятое ноября!

– Шесть дней, – подсчитал Стасов и, держась руками за стены, поплёлся на кухню.

Игнатов обошёл его и первым попал в комнату. На кухонном столе лежала почти целая засохшая булка хлеба, начатая палка колбасы, три пустых бутылки водки, четвертая опорожненная наполовину.

– Не понял, ты шесть дней пил три бутылки? Растягивал удовольствие? Стасов, с чего ты такой пьяный? С дозы двести пятьдесят грамм в сутки не опьянеешь? Хватит сходить с ума! Приведи себя в порядок, а я заварю чай.

– А не пошел бы ты, Игнатов, подальше! – огрызнулся Иван.

Никита собрал бутылки, хлеб, засохшую колбасу в пакет и направился к входной двери.

– Я вернусь, а ты хотя бы умойся!

Стасов от души выругался ему в след. Мысли разбегались в пустой голове, не давая сосредоточиться. Звон в ушах добавлял неприятных ощущений. В ванной комнате из зеркала на Ивана смотрел отец.

«Глюки!» – вздрогнул Стасов, не сразу узнавая своё лицо.

Он судорожно ощупал впалые щеки, заросшие щетиной, пригладил свалявшиеся волосы на голове.

«Господи и, правда, нужно завязывать! Противно смотреть!»

Иван побрился, ухитрившись не порезаться. Принял душ, переоделся. Хлопнула дверь. Игнатов, не обращая внимания на хозяина квартиры, прошествовал на кухню. Зашуршали пакеты. Поплыл запах жареной курицы. Рот Стасова наполнился слюной.

– Ну вот, совсем другой вид! – оглядел его Никита. – Я поставил на плиту бульон с куриной грудкой. После твоего добровольного поста тебе жареную курочку нельзя, – сказал он, заметив голодный взгляд, брошенный Стасовым на стол. – Объясни, чего ты с цепи сорвался?

– Тебе какое дело?

– Значит, есть дело! Прекращай, Стасов. Этим ты только докажешь, что она не зря опасалась!

– Что ты понимаешь? Мне плохо! – озлился Иван.

– Я что понимаю?! Целых пять лет ты находился рядом с ней! Касался её рук, обнимал. Она любила тебя! А знаешь ли ты, что это такое, всегда быть только другом и не больше? «Дружба! – последняя казнь недоказненного тела»

.

Стасов удивлённо уставился на него.

– Что смотришь? Неизвестно, кому хуже? – буркнул Игнатов.

***

Иван сидел в кресле на балконе и не мог принять решение: ехать на встречу в Ремезов или нет. Тогда во время его первого и последнего запоя Никита основательно встряхнул его. Он устроился на работу и стал готовиться к поступлению в институт. Стасов не хотел учиться в Ростове, боялся столкнуться с Сашей. Подвернулся удачный обмен с квартирой, и он уехал из города детства. К тридцати годам у Ивана имелась интересная работа, неплохая зарплата и пустота в сердце. Он всё чаще задумывался, а правильно ли он поступил, отказавшись от Александры. Даже не попробовал побороться за свою любовь. И кто из них оказался большим трусом? Стасов очнулся от дум, когда первые лучи солнца пронзили облака.