Пернатым не место во дворце

– Т-ш-ш! Что расшумелась-то? – поморщилась старушка. – Тебе помогает, за кого просишь

– не поможет!

– Не дадите, да? – я посмотрела на банку жареных кузнечиков, думая, что сама смогу наловить и приготовить лекарство.

– Лови не лови, жарь не жарь, а секрет не в кузнечиках, – хмыкнула Травница. – Тебе помогла, ему не буду. Против богов не пойду. Посмотри на меня – я половину красоты отдала за подобную выходку, а ничего не исправила!

Женщина показала мне две руки: одну скрюченную болезнью кости, со сморщенной кожей, а другую – с гладкой, молодой.

– Видишь? А в глаза мне посмотри? Есть поволока?

– Никакой, – я давно заметила, какими по-молодому яркими были ее глаза.

– А теперь на лицо само, что сморщилось, подобно сухофрукту? – она обвела пальцем овал лица с маской сожаления. – Ты и так достаточно заплатишь за его спасение. Походит с ожогами, ничего! Мужчину они не испортят!

– Но.

– Уходи! – Травница, кряхтя, встала. – Устала от тебя. Брысь, Пернатая! Улетай отседава!

Я вернулась на лобное место как раз к концу приветственного танца воинов. Обряд принятия подходил к концу, и я успела поднять чашу нектара со всеми.

– Да здравствует Великий Янус! – прокричал вождь, и все дружно повторили за ним. – Да здравствует Воин! Теперь лес – твой дом, а все Лесные – семья!

Дереку, как виновнику обряда, нужно было выпить из огромного ковша до дна, и он с успехом справился.

– Пернатая! – позвал вождь, и я выдохнула про себя, что успела вернуться до того, как понадоблюсь отцу.

– Да, вождь? – я застыла перед Диким в ожидании.

– Заплети Воину его первую косу!

Я с удивлением посмотрела на отца. Косу? Да у него же короткие волосы, из чего там плести? Но возражать не посмела.

– В честь каждой победы над врагом или духом мужчины племени плетут косу! Воин, с этого момента твои волосы – твое сокровище, не стриги их. Первый подвиг ты уже совершил – победа над собственным духом во имя спасения другого человека. Склони же голову, чтобы начать отсчет твоей доблести!

Перед Дереком поставили пень, на который он сел, и я в нерешительности встала сзади. Первую косу Воину обычно плетут матери, но у Дерека здесь не было родни. Что ж, нужно меньше думать, а больше делать, а то Лесные и так косятся.

Я осторожно взяла две короткие пряди, отделила третью и засмотрелась на огромный волдырь на шее, который порвался и оголил красное выжженное пятно.

Как же, должно быть, больно!

Воротник елозит по ране туда-сюда, доставляя, наверное, адские ощущения. Но Воин и виду не показал, что его что-то беспокоит.

Я на секунду прикрыла глаза, а когда открыла, начала быстро сплела косу, закрепив упругим кольцом волокна окусника.

– Готово, вождь! – сделав финальный узел, я почтительно поклонилась отцу и отошла в сторону.

– Когда Воин поправится после ранения, я подарю ему жилище. А пока он поживет под защитой моего дома!

– Правильно! Верно! Добро! – согласились Лесные, одобрительно кивая.

Мужчины клана внесли кабана, привязанного к палке, и разместили на двух рогатинах. Вождь достал из-за пояса свой любимый кинжал и повернулся к Дереку:

– Воин, это мой подарок за жизнь дочери!

Все знали, как для любого мужчины клана дорог любимый кинжал, поэтому ахнули от удивления!

Дерек с почтением принял подарок двумя руками и низко поклонился.

– Воин, преподнеси жертвенный дар богам, вонзив клинок в самое сердце кабана!

–Рь-рь-рь-рь-рь-рья! – донесся со всех сторон боевой клич. Его подхватили даже старики, женщины и дети клана.

И Дерек вонзил острие в самоей сердце животного!

Обряд подошел к концу, все тихо разбрелись по домам, удовлетворенные зрелищем. Один Зубастый, скрестив руки на груди, остался стоять там, где стоял.

Я, уходя, чувствовала его тяжелый взгляд, хоть и ни разу не обернулась. Идя рядом с отцом и Воином, я чувствовала себя в безопасности, но что будет, при личной встрече? Злой огонек в глазах бывшего нареченного пугал!

– Я должен воздать молитву богам вместе со старейшинами, – сказал отец, когда остановился у нашего дома. Затем наклонился ко мне и прошептал: – На верхней полке шкафа возьми коробочку черного цвета. Там мазь. Обработай ей раны Воина, Пернатая.

Не дай появиться спайкам, иначе он станет неповоротливым. Это плохо для воина.

Не веря ушам, я широко распахнула глаза. Может, мне послышалось?

Но, судя по лукавой улыбке Дерека, я все правильно расслышала! И он тоже!

Отец прознал, что это работа Зубастого и пытался исправить ситуацию? Не хотел, чтобы Лесные узнали о травме и поэтому попросил меня лечить ожоги?

Я быстро нашла коробочку с вонючей мазью, повернулась к Дереку и застыла на месте. Воин отлеплял от спины тунику с таким мученическим выражением лица, что сердце жалобно дрогнуло. Бедный!

– Давай помогу!

Но стоило мне подойти ближе, как мужчина сжал зубы и одним движением сорвал рубашку.Дерек растянулся на кровати и замер на животе, а я не смела прикоснуться к тому ужасу, что творился на спине.

– Ты, наверное, готов убить Зубастого… – пробормотала я, загребая пальцем коричневую мазь.

– Чем больше с его стороны пакостей, тем меньше я хочу его убивать.

– Почему?

– Потому что я не дерусь с трусами. А пакостить из-за спины – это низость.

Моя рука дрогнула, я сильно нажала пальцем на волдырь, и мужчина вздрогнул от боли.

– Я буду осторожней!

– Не оставайся с Зубастым наедине, Пернатая, – вдруг сказал Дерек.