Перевозчица

Я уже влюбилась в этот напиток.

– Вы, канир, мой клиент. А клиент не может не нравиться.

– Ваш принцип – кто платит, тот и прав?

Так, наш гость начал зарываться!

От этого вопроса до предложения согреть постель обычно следовала только короткая пауза. Конечно, это противоречило всему, что мне было известно о скайлах, но в галактике о них знали лишь то, что они позволили нам узнать.

– Мой принцип, канир, что на корабле прав капитан. А капитан – это я. И если вы позволите себе устроить еще одну подобную проверку, то я выполню контракт, но оставлю ваше тело летать в космосе. В договоре сказано о потере груза, но о вас – ни слова.

– Этот груз очень важен для моей расы. – Как оправдание это не звучало.

– Для меня любой груз важен. – Я поднялась с кресла. Тренируя выдержку, отставила кубок, в котором еще оставался шаре. – Я вас предупредила.

Искандер даже не дернулся, чтобы меня проводить. Но его взгляд я продолжала чувствовать, пока створа не закрылась за моей спиной.

Вот ведь… демон. В теле ощущалась подозрительная легкость, которая требовала активных действий. А какие могут быть действия, когда мы опять идем в проколе?

Какие действия? Я размышляла не больше секунды.

Интересно, одной тревоги моим мальчикам было не мало?

* * *

Два дня тишины и покоя.

А всего-то и надо было – устроить небольшую встряску.

Когда я вернулась в свою каюту, все еще не отойдя от разговора со скайлом, тут же приступила к подготовке плана мести. Много времени на это не потребовалось. Сценарии тренировочных аварий остались у меня еще с академии.

Я редко пользовалась подобными методами воспитания, но… У меня перед глазами до сих пор стояли босые ноги скайла.

Наткнувшись взглядом на многообещающее название «Расфокусировка активных контуров маршевого двигателя», порадовалась, что выражения моего лица никто не видит. Я раньше даже не догадывалась, что настолько кровожадна.

Первое, что должен сделать экипаж при ликвидации такого рода аварий, – вывести основной двигатель на нулевой режим, что сразу влекло за собой перераспределение энергии в потребляющих системах. Мы этого, конечно, делать не будем, но… все остальное будет по-настоящему. Гравитационные установки вырубятся одновременно с командой «активировать фиксаторы».

Когда заверещал сигнал тревоги, я стояла в коридоре. Спустя секунду из каюты выскочил и скайл. Разутым. Не послушался он моего совета.

Еще спустя десять секунд он висел в воздухе и искал, за что зацепиться, а я… как и требовала инструкция, неслась в рубку. Магнитные подошвы ботинок прекрасно удерживали на полосах фиксации.

Мои мальчики пахали весь день. Несколько новых вводных, которые немедленно следовали за малейшим проявлением неудовольствия моим самодурством, настроения им не подняли. Но что делать?! Капитаном была я, и отработка слаженности действий экипажа в аварийных ситуациях ложилась на мои хрупкие женские плечи.

Зато теперь ни у одного не возникало ни малейшего желания мне перечить. Оказывается, для того чтобы усмирить мужчину, нужно его просто чем-нибудь занять.

Я потянулась на постели, медленно просыпаясь. Самые чудесные мгновения. Уже не сон, еще не явь. Что-то такое мелькает на грани сознания, создавая иллюзию нахождения в сказке, где самая главная волшебница – ты сама. Не хватало только крепких рук, прижимающих тебя к сильному телу, и нежного поцелуя, рождающего в тебе желание.

«Отставить!» – резко оборвала я сама себя. Никаких рук, сильных тел и поцелуев.

Не открывая глаз, коснулась ленты коммуникатора.

– Валечка, что у нас? – Вставать и смотреть самой было откровенно лень.

– Мы на курсе. Через час войдем в зону Тандора. Код оповещения отправлен, доступ получен.

– И что в доступе? – я плотоядно улыбнулась.

У нас с хозяином базы были весьма странные отношения. Мы с ним флиртовали. Да так, что если не знать, что именно скрывается за нашими влюбленными взглядами и вздохами-ахами, вопросов о том, что нас связывает, возникать не должно. Но так только казалось.

Это произошло четыре стандарта назад. Привела я «Легенду» на Тандор в таком состоянии… Никто не верил, что она долетит. А я не верила, что доживу до того, как посажу корабль.

Ангела нет. Я тогда еще не знала, почему он не вернулся на борт после прогулки по злачным местам мирка, с которого мы так шустро и весьма шумно улепетывали. У Дарила лицо похоже на кровавую маску. Валечка в медотсеке в искусственной коме, чтобы не сдох от болевого шока – все обезболивающие Стас истратил на меня. Я… похожа на оживший труп с маниакальными наклонностями. Обожженные какой-то химической дрянью легкие и торчащее из рваной раны ребро, изуродованное взрывом лицо.

Приняли нас на базе благодаря Костасу, который когда-то что-то сделал для Артурчика (так его называют немногие), и он помнил об этом до сих пор. Пусть и не говорит.

И вот я пришла в себя пять дней спустя (о том, сколько провалялась без памяти, узнала по внешнему виду демона, когда он появился), а рядом со мной, прислонившись к шкафу явно медицинского назначения, сидит самый красивый в галактике мужчина и… спит.

А я лежу и любуюсь им. И разве имеет значение слабость, когда перед глазами такая красота.

Выхаживал он меня с неистовством наседки. Я грешным делом подумала, что это его так мой груз, который я успела сбросить на одном из астероидов, интересовал. Все ждала, когда начнет вопросы задавать.

А он… то подушечку поправит, то спросит, не хочется ли мне съесть чего-нибудь экзотического. Потом выгуливал в зеленой зоне. База-то купольная, планета, на которой Артур устроил свое логово, для иного проживания непригодна.

Это потом он уже признался, в какой ярости был, увидев, что капитан перевозчика – совсем девчонка. Всегда считал, что наше бабское дело – детишек рожать да мужиков ублажать.

Когда я оправилась после ранения, предлагал с ним остаться. Обещал, что нужды ни в чем знать не буду.

Я почти решилась. Подумала, что если он и в постели будет столь же хорош, как выглядит, брошу все и всех и опять начну свою жизнь заново.

Не вышло. Застопорились мы на раздевании. Как увидел он мое частично обнаженное тело, так сжал кулаки и стиснул зубы, едва не рыча. Шрамов-то не осталось, а вот память его не смогла забыть. Я его тогда еле удержала, он все рвался отыскать тех ублюдков и…

На их месте я бы предпочла скрыться куда подальше. Перспективы у них открывались не самые радужные.

Вот с тех пор мы – чуть больше, чем друзья, и чуть меньше, чем любовники.

– Ты хочешь, чтобы я это произнес? – полюбопытствовал Валечка.

– И что тебе мешает? – несколько изумилась я его неожиданной скромности. Этот всегда резал правду-матку. Когда ему было выгодно.

– Мне? – переспросил невидимый второй пилот. – Ничего.

– Дарил в рубке? – уточнила я, начиная кое о чем догадываться.

От этих догадок мое настроение резко свалилось в штопор.

– В рубке, – подтвердил как-то излишне безразлично Валечка.

– Наш гость тоже, – констатировала я то, что было уже очевидно.