Струны

–Будьте откровенны сами с собой и играйте. Позовите, когда закончите. Я буду снаружи.

Дверь тихо закрылась.

Поверить на слово было сложно. Приоткрыла край шарфа и одним глазом осмотрелась. Да, я действительно была одна в классе. Думаю, была уверена, что увижу его сидящим за столом, но его там не было. Я закрыла глаза и сконцентрировалась.Меня переполняло много чувств, и я еще не определила, сколько их и что это были за чувства. Я не стала спешить. Сперва я успокоила свое сердце и дыхание. Затем, я начала чувствовать свою осанку, свои руки. Я вспомнила, что между ногами была виолончель, и она меня ждала. Мелодия сама напомнила о себе, и я решила ее сыграть. Первые такты напоминали неуклюжие лапки котенка, трогающие воду. Именно так я прикасалась подушечками пальцев к струнам. А затем, я, с каждым тактом, стала приобретать больше и больше уверенности. Мелодия сама вырывалась из под пальцев, смычок обрел собственные движения, будто моя рука зависела от него, а не он от моей руки. Постепенно я начала забывать обо всем, что происходило вокруг, будто весь мир растворился, и я полностью отдалась своим чувствам и музыке. Притяжение было одно, и оно было неземное. Моим притяжением стала виолончель, и ритм моего сердца зависел от ритма его играющих струн.

Пьеса закончилась раньше, чем я этого ожидала, и мне стало мало.

«Я это сделала».

На душе было тепло, будто с плеч упал огромный камень, а на губах появилась легкая улыбка. Посидев еще около минуты, я сняла шарф с лица. Ткань оказалась обмотанной вокруг шеи. Было непривычно смотреть на светлую обстановку после нескольких минут комфортной темноты. И я неожиданно подпрыгнула на месте, едва не вскрикнув, увидев перед собой Кристофа Эванса. Он стоял напротив, возле стола, глядя на меня интересным и углубленным взглядом, держа руки в карманах.

–Вы ведь ушли..-в голосе явно не было уверенности.

–И пропустить такое?-На его губах появилась улыбка.

Я прекрасно помню, как в классе я была одна буквально пару минут назад! Когда он успел зайти? Я не слышала ни открывающуюся дверь, ни его шаги! А я ведь только начала доверять ему.

–Я приму вас в свой оркестр при условии, что вы будете играть именно так.

Вот он, подвох. А ведь правду говорят: «Бесплатный сыр только в мышеловке»! Теперь мне было в два раза более стыдно. Меня не только увидели в час моего эмоционального излияния (дважды), но и хотели, чтобы я это делала при других.

–Джена,-я подняла голову, но смотрела на его подбородок– вы уникальна. В вас сочетается и талант, и техника, и качество,и характер. Мне нужны такие музыканты. Мне нужны Вы.

Я вновь залилась краской. Что ж поделать, давно я не получала столько комплиментов от красивого мужчины, да еще и музыканта.

–Не та, которая следует нотам как безумный робот, а та, которую я только что услышал.

Я нервно прикусила верхнюю губу и отвернула голову в сторону. Мне было приятно все это слышать, но я не знала, по силам ли оно мне.

–Я хочу вас слышать такой не потому, что это мое желание, а потому, что вы можете. Не прячьтесь под занавес, вы не улитка.

Он усмехнулся, я это увидела краем глаз и так же усмехнулась в ответ.

–Вы можете идти. Благодарю за пьесу.

Я поспешила спрятать виолончель, смычок и едва не ушла, вспомнив, что на шее у меня все еще был его шарф. Подойдя ближе, я отдала шарф сразу в руки мистеру Эвансу.

–Благодарю за этот шанс, сэр. Это честь.-Голос звучал сильнее и увереннее, чем в начале этого прослушивания. Я удивила саму себя.

–Репетиция завтра в девять. Я договорюсь с ректором, чтобы вас отпускали с пар. Вам больше не нужно будет посещать бывший оркестр. Теперь вы в моем.

***

Я была на девятом небе! Кира едва не придушила меня объятиями. Она сразу же надумала поехать в ближайший паб или клуб и хорошенько отметить, как этого того заслуживало. Я поехала бы с радостью, да вот только на моей спине была тяжелая виолончель и оставлять ее где-нибудь я не могла. У меня сердце кровью обливалось, если ее кто-то трогал кроме меня, не то, чтобы отдать ее какому-то охраннику на сохранение, пока мы были в клубе.

Лиам поздравил меня словами и мягкими объятиями, словно эта новость была не очень важной. Иногда мне казалось, что он завидовал, а после эта мысль отлетала. Почему ему завидовать мне? По какой причине? У него была хорошая работа, зарплата, он выучился, были его друзья, и я..

Мы стали мало разговаривать. Мне было нечего ему сказать. Он почти назвал меня изменщицей , что сильно меня ранило. Через пару ночей пришлось перелезть на кровать и спать рядом с Лиамом. К счастью, он не пытался приставать, лишь храпел рядом.

Утром я сильно нервничала даже больше, чем на прослушивании. Мое поведение было любопытным и чудным. Я сумела выспаться, впервые за несколько дней и выглядела свежо и с хорошим настроением. Синяки под глазами удачно скрылись под тонким слоем макияжа.

–Ты красишься?-Спросил Лиам прежде, чем произнести «доброе утро».

Закрыв тушь, я повернулась к нему лицом и одарила его существование волшебной улыбкой.

–Да.

Лучше бы я не видела его мимику. Его ревность, скрытая под равнодушием, умела испортить настроение.

–Я сегодня буду поздно. У меня корпоративный ужин.

–Хорошо.

Я появилась в аудитории за десять минут до начала репетиции. Почти все были на своих местах. Взглядом я увидела место позади виолончелистов и направилась к нему. Кристоф Эванс появился в аудитории, когда я закончила настраивать инструмент. Он выглядел серьезно и строго.

–Доброе утро!-Поздоровался он, и на его устах появилась теплая улыбка. Эта улыбка не подходила к его образу.

В следующие полчаса он знакомил нас друг с другом. Было заметно, что попавшая в список скрипачка не была здесь. Он ее даже не назвал. Меня заинтриговало почему, но задавать такие вопросы дирижеру, ведь я только пришла в оркестр, а уже сую нос во все подряд. В правом углу был Саймон, юноша– пианист, попавший в отбор. Он был высоким, худым, молчаливым и симпатичным. Последнее я заметила под конец.

–И Джена Рид, виолончель.

Я услышала свое имя вовремя и вернулась на нужную орбиту обитания. Как и Саймон, я встала и улыбнулась всем смотревшим на меня в аудитории. Кристоф кивнул головой, и я послушно села на место, смотря на то, как другие представлялись. Они все были словно на подбор и внешне, и талантом. В последнем я была уверена. Саймону и мне выдали папки с инициалами оркестра и дирижера, а также новые пьесы; они были тяжелыми.

–Саймон, Джена-обратился Кристоф,-сегодня вы можете ознакомиться с почерком и характером оркестра. Играть будете завтра.

Музыканты были великолепными. Звучание их инструментов и то, как они сливались воедино, было просто уникальным опытом, от которого у меня пошли мурашки по коже. Сидящий возле меня Дэвид, также виолончелист, был едва ли не безупречным музыкантом, которого я когда-либо встречала. Когда он дочитывал ноты под конец листа, я успела среагировать и перевернуть страницу, на что получила улыбку благодарности. Мне казалось, что этот оркестр, был словно сетью, каждый подключен между собой и все вместе под владением главного компьютера, то есть Кристофа. Между ними было сумасшедшее понимание. Я такого никогда не видела, не так близко.

–К сожалению, сегодня у нас больше нет времени, чтобы пройтись по остальной программе. Репетируйте сами, уделяйте больше времени сложным местам и запоминайте ноты на память! Увидимся завтра в шесть вечера.

Все дружно собирали свои инструменты, пряча в футляры. Я подождала, когда почти все вышли и встала со стульчика как раз тогда, когда Кристоф подозвал Саймона и меня к себе.

–Просмотрите первые две пьесы на завтра. Я хочу вас услышать по отдельности сперва.

Саймон и я переглянулись. Это не был заговор, просто совпадение.

–Саймон, приходи завтра в половину девятого. Джена,-я вовремя оторвала взгляд от его шарфа,-в десять.

Всю вторую половину дня я занималась дома и репетировала пьесы. Это было впервые за несколько месяцев, что я играла дома, а не в аудитории. Лиама не было, и было приятно провести время наедине с виолончелью в теплых стенах второй спальни, которую мы никогда не использовали. Под вечер в гости пришла Кира.

–Только не говори, что мистер Эванс тебя привязал к твоей виолончели еще больше, чем ты уже была.-Произнесла она едва, вступив на порог.-Ты скоро спать будешь с этой деревяшкой, Джена!

–Не беспокойтесь, моя сексуальная ориентация не изменится в сторону вырезанных деревьев.

Закрыв дверь, я пригласила ее на кухню, где сразу же поставила чайник.

–Я принесла всяких вкусностей и пару фильмов на просмотр.

Как будто у меня сейчас было время на фильмы, зная, что завтра была первая сольная репетиция наедине с Кристофом. Стоило только подумать об этом, и у меня дрожали коленки.