Кощей

«Наверное, Константин Николаевич ему все рассказал», – подумала Анна, а вслух сказала:

– Ни в коем случае! А сейчас ты отдельно живешь?

– Ну да, с восемнадцати лет. Благодаря ему я научился быть один.

Вдруг он встал:

– Пойдем, отвезу тебя домой. Заплачу только.

– Ты мне скажи, сколько я буду должна.

Она подумала, что нужно было попросить его забрать из бара еще и её сумку.

– Да ладно. Компенсация морального вреда.

Когда они подъехали к её дому, Виталий вышел из машины вместе с ней:

– Провожу тебя до двери. Анна уже не стала отпираться: бесполезно.

– Кстати, сегодня бар будет закрыт. Просили передать. А завтра позвонят, – сказал он по дороге.

У двери молодой человек не остановился, он бесцеремонно зашел к ней в квартиру и огляделся:

– Одна живешь?

В этот момент, услышав шум, Катя вышла из комнаты.

– Вижу, что нет. Ну я пошел! Вот, сдаю в целости и сохранности, – обратился он к Кате. Когда он ушел, та удивленно посмотрела на Анну:

– Это кто?

– Сын директора.

– Директора, который…

– Ага.

Катя помолчала, потом стукнула Анну по плечу:

– Ну!

Пришлось все рассказать, правда, опустив особо неприятные подробности про то, что бандиты пытались забрать её в свое логово. И теперь история не выглядела столь драматичной, скорее тривиальной.

Катька продолжала колотить свою подругу:

– Ты знаешь, что я уже успела Пашке позвонить, знаешь, знаешь?!

– Ай, прекрати меня бить! Ты сказала ему, что все в порядке?

– Да. Но думаю, зря! Где тут порядок? – и снова стукнула Анну. – Дура! Сказали же: дома сидеть! Чего ты туда поперлась? Слушай, а этот директор вправду не приставал к тебе?

– Правда!

– Не верю, что он по доброте душевной тебя домой притащил. Почему сюда не привез?

– Я уснула… Но знаешь, я ведь ему кучу денег должна, если меня убьют, кто ему их вернет? Поэтому и заволновался.

– Логично. В коем-то веке умную мысль сказала! А сын у него симпотный. А жена его где?

– Нет жены.

– Разведен?

– Не было.

– Это как так?

– Сын приемный.

– Аааа. Интересно… – задумчиво протянула Катька, а потом резко спросила: – Я надеюсь, ты не собираешься туда возвращаться?

– Как скажут.

– Что значит «как скажут», ты сумасшедшая?

– Ты знаешь мою ситуацию. Если скажут, я пойду.

Катька недовольно покачала головой и снова стукнула её в плечо, правда, на этот раз совсем легонько.

– А может, тебе с его сыном замутить?

– Совсем, что ли?

– Ну а что?! Ему не понравится и он простит тебе долг, лишь бы ты от этого, как его?

– Виталик.

– Вот. Чтобы ты от этого Виталика отстала. В твоем положении пора сжать кулаки и идти напролом!

– Да ну, не хочу.

– Конечно, лучше с кем-то вроде Сергея твоего…

– Ой, прошу, не начинай!

– Ладно, мне надо идти. Буду поздно. А ты веди себя хорошо!

В нашей жизни нелегко предугадать, на кого можно положиться, а кому не стоит доверять. Каждый раз – это лотерея. Никакие манеры поведения и факты тут не помогут. Если в одной ситуации человек тебя не подвел, это еще не значит, что не подведет в другой. У каждого своя допустимая мера и свои слабые места: деньги, нежность, забота, верность, сострадание – все это разные понятия, и каждый отдельно взятый человек по-разному следует им не только всецело, но и, опять же, по отношению к другому отдельно взятому человеку. Один мужчина может обмануть одну женщину, но умереть ради другой. Кто-то может осыпать тебя подарками, но быть настолько безучастным, что даже не узнает о твоей болезни. И даже с виду щедрый и добрый человек может не устоять и предать тебя, если речь зайдет о крупной сумме денег. Насколько было бы проще, если бы можно было судить о людях только исходя из каких-то видимых глазами вещей: манеры одеваться, уровня достатка или, например, цвета глаз – все голубоглазые априори честные, а все кареглазые – лжецы. Но это невозможно, даже по поступкам мы не можем полностью узнать человека и предугадывать его действия. Человек всегда так сложен, так много «но» и «если» в характерах, свободы и плена одновременно, столько проблем, противоречий, непонимания. И мы стараемся не замечать все эти «но» и «если», предпочитаем верить в то, что хотим, а потом оказываемся избитыми, истерзанными, несчастными.