Волжская рапсодия

Когда они шли по Волжскому бульвару, в портфеле у Дмитрия зазвонил мобильный.

– Не бери: опять тебя от меня отвлекут! – взмолилась Дана, сложив ладони лодочкой. Дмитрий принял вызов:

– Добрый вечер, Альберт Игоревич, – и поднес губам указательный палец левой руки, предвосхищая следующую реплику дочери.

– Голубчик, Дмитрий Алексеевич, выручайте, – жалобно отозвался в трубке Бескрайних. – Вы на машине?

– Да, на Рылеевской припарковался. А что случилось?

– О, вы меня премного обяжете, если выполните одно деликатное поручение. Так неудобно вас беспокоить, но подвела меня моя поясница.

– Что конкретно требуется?

– Вы сейчас где?

– По Волжскому идем в сторону площади Революции.

– И это замечательно! Вам даже машина не потребуется. В «Речном» у администратора заберите, пожалуйста, посылочку. Он с понедельника в отпуск уходит, а передать может только лично в руки по моему звонку.

– Будем там через пять минут. Все сделаю, не волнуйтесь, Альберт Игоревич.

– О! Нижайше благодарю вас, голубчик, – откланялся Бескрайних.

– Где это мы будем, через пять минут? – Дана поджала губы.

– В «Речной» заскочим.

– Не хочу в «Речной», хочу у сцены хорошие места занять.

– Не думаю, что мы надолго задержимся, выполняя просьбу почтенного человека.

Дана остановилась, скинула с плеч футляр:

– Тогда тебе придется тащить мой домик: улитка выдохлась. – И добавила хныкающим голосом: – Ну, папочка, пожалуйста.

Дмитрий взял саксофон:

– Пошли побыстрее.

– И чур, в кафешку на втором этаже зайдем: я хочу брауни, панакоту и облепиховый чай.

– А как же хорошие места? у сцены?

– Я все спею.

– А что насчет сладкого? Согласись: есть его в таких количествах – явный перебор.

– Неправда: в таких количествах оно придаст мне силы, и я снова смогу нести свой сакс.

Дмитрий остановился:

– В кого у тебя только так язык подвешен?

– Ты же сам всегда говоришь, что я – твоя дочь.

– Сдаюсь, – засмеялся Дмитрий, – так уж и быть: будет тебе панакота, но без брауни.

***

– Еще кофе?

Дарья вздрогнула. Перед ней склонился официант.

– Кофе? – переспросила, плотнее запахнув на груди шелковый палантин. – Лучше чай. Погорячей, пожалуйста.

– Минуту, – официант собрал пустые чашки на поднос и скрылся за барной стойкой.

Дарья взглянула на часы:

«Сергей Васильевич уже на месте, – и улыбнулась, вспомнив удивленное лицо дирижера, когда он осматривал ее джинсы с поперечными прорезями на коленках, футболку с принтом подмигивающего Петра Ильича Чайковского и легкомысленные сандалии. – Маэстро можно понять: затея с трех репетиций исполнить второй Концерт Рахманинова[2 - С. В. Рахманинов Концерт № 2 до-минор для фортепиано с оркестром (соч. 18).] попахивала авантюрой».

– Надеюсь, все у нас получится именно так, как расписал мне Альберт Игоревич. Я, конечно же, сильно рискую… – дирижер запнулся и повернулся к музыкантам, словно искал у них поддержки: – День города уже через неделю; на площади соберется, так сказать, весь Кинешемский бомонд, а тут такое.

Дарья уверенным жестом достала из папки склеенные скотчем ноты:

– Сергей Васильевич, не волнуйтесь, все будет хорошо: нас же сам Рахманинов[3 - Сергей Васильевич Рахманинов (1873-1943 гг.) – великий русский пианист, композитор, дирижер.] благословил.

Со стороны виолончелистов послышался басовитый смешок:

– Браво, зачетная шутка.

Немолодая первая скрипка прыснула, прикрыв рот рукой. Дирижер строго посмотрел на оркестрантов и перевел взгляд на Дарью:

– Что вы имеете в виду?

– Всего лишь ваши имя и отчество, – Дарья села, подкрутила ручки у банкетки, чтобы быть повыше, поставила ноты на пюпитр, откинула назад длинные волосы и положила руки на колени:

– Я готова.

Дирижер вдруг зычно расхохотался:

– Подумать только!

Музыканты одобрительно загудели. Сергей Васильевич вспорхнул на невысокий помост около рояля, поднял тонкую палочку – оркестр затих – и повернулся к Дарье:

– Думаю: мы с вами сработаемся.

***