Попроси у неба счастья

– Не за себя волнуюсь. Тебе ведь сил набираться надо. До Киева пешком не близко.

Она вытянула припасы и подсев к Подвизду постелила перед ним холстинку, на которую выложила нехитрую снедь.

Парень не захотел есть один и кивнул ей, приглашая разделить с ним немудреную трапезу. Любава помнила слова Мала о том, что хлеб врага горек, но всё же заставила себя проглотить кусочек лепёшки.

– Я до сих пор не знаю как зовут тебя, девушка.

– Любава, – думая о чём-то своём, ответила она.

– Ешь, нам ещё долго добираться и нужны будут силы, – негромко сказал Подвизд. – Если бы сидела на месте, а не думала убегать, то не был бы я сейчас силою с ребёнка. Слаб я ещё, твоя помощь нужна.

Любава и сама видела это. Она кивнула и поднесла воду к его губам. Благодарно взглянув на свою пленницу, сделал несколько глотков. На лбу даже от такого незначительного усилия появились бисеринки пота.

– Да, слаб. Ну ничего, не старый дед, быстро выздоровеешь. Всё будет хорошо.

Она подтянула к себе листик с ягодами и взяв одну двумя пальцами положила себе в рот. Видя как жадно смотрит на это юноша, следующую она поднесла к его губам.

– Попробуй, правда они ещё не совсем спелые.

Подвизд приоткрыл рот и подхватил ягодку, а потом неожиданно для Любавы и наверное для самого себя, поцеловал пальчики девушки. Она одёрнула руку. Не привыкла к таким нежностям и подняла на него глаза.

Подвизд пристально смотрел на неё. А потом поднял руку и коснулся её губ.

– Ещё чего! – гневно встрепенулась, – То ты такой больной , а то руки распускаешь, туда где ненадобно.

– Да ты не бойс , я ведь не хотел тебя обидеть. Ты просто вымазалась немного ягодами. Давай я сотру.

И не успела девушка опомниться, как Подвизд наклонился и поцеловал её. Поцелуй был нежным, скорее братским и Любава успокоилась. «Ну чего в самом деле бояться, скоро всё закончится и я не увижу этого парня никогда».

Никогда? И сама себе немного удивилась. Она стала к нему привыкать. «Ещё чего, это враг. Враг мой, моего брата, моей земли и лишь только ему не нужна будет моя помощь я уйду и забуду обо всём, и о нём тоже».

– Сиди не сиди, а двигаться понемногу надо, – решил Подвизд. – Найди мне крепкую палку.

И так, оперевшись на палку, которую ему нашла Любава прошёл несколько шагов.

– Годиться. Подай мне мою сумку и плащ.

– Я не пойду с тобой. Моя дорога на север, а твоя на юг.

– Любава, знаю, что виноват перед тобой, но сейчас прошу твоей помощи.

Слаб я. Хоть и не привык просить да ещё и девушку, но обещаю, как только увидим город, каждый пойдёт своей дорогой.

Любава взвесила все за и против и решила, что потеряв день, она потом его нагонит. И не может быть. чтобы на пути не встретилось какое-нибудь селение. А там уже она выпросит лошадь, её брат отдаст всё, чего пожелает владелец. И она снова будет дома.

– Хорошо, я помогу тебе.

*

Они шли уже, наверное, несколько часов, но Подвизд был даже рад этому, потому что каждый шаг оделял его от безумия, которое охватило его в лесу. Был момент, когда ему пришлось преодолевать яростное желание сцеловать с её губ всю сладость лесных ягод. И он почти поддался ему, воображая, как начнёт с её тёплых губ, как потом проделает цепочку поцелуев по её стройной шее, а потом растворится в каждой частичке её безумно желанного тела.

Боги, что же он себе думает? Какие силы вмешались в его жизнь, заставив оказаться здесь в этом дремучем тёмном лесу?

Постепенно лес уступал место полянам, поросшим травой, полевыми цветами и кустарниками. И совсем скоро они увидели речку. Это было так неожиданно – увидеть после тенистого прохладного леса солнечные поляны и реку, которая медленно и плавно несла свои воды на юг.

– Ну вот и подошли ближе к цели, – нарушил общее молчание Подвизд. – Если идти берегом реки на юг, то скоро будем в Киеве.

– Как скоро? – Переспросила Любава. Так далеко она никогда из дома не уходила. И нянькой она этому отроку не будет И мамкой тоже. То еле дышал, а сейчас какой путь прошёл, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть. Он очень устал, выбился из сил – раны давали о себе знать, но

двигался сам не прося о помощи. Любава ещё в лесу кое-как стянула и подшила то, что когда- то было одеждой. Но, призналась сама себе девушка даже в таком виде, Подвизд был привлекателен.

– Вот бы хорошо сейчас ладью, да ветер в парус, тогда и подгребать не надо бы. А там и Киев…

И опять задумался о недалёком будущем Подвизд. Девушку ему очень не хотелось отпускать, но что сказать отцу и старшему брату кто она? А ведь скоро придётся ответ держать. Как бы самому не покатиться вниз. Ведь мечтает каждый отрок о славе дружинника, а потом и воеводы…А спросят, почему не было возле Игоря в тот роковой час. Не скажешь ведь, что девицу обхаживал. Враз можно забыть о воинской доблести. И Любава ему мила, а просить её стать женою, – родственники не простят , что умыкнул девушку без её на то согласия.

Он опустился на колени возле реки и протянул руки к воде, которая сразу же охладила на них раны и принесла облегчение. Подвизд смотрел на воду, на её голубую, плавную, могучую поступь… Было тихо и покойно, только изредка эту тишину нарушала рыба, выпрыгивающая из воды, подставляющая серебристые бока солнцу , тревожащая водную гладь своими всплесками.

Любава куда-то отошла и он очень удивился, когда она откуда-то выбежав, стала радостно показывать рукой вниз по течению.

Подвизд отряхнул руки от воды и медленно встал. Он ещё не видел её улыбающейся. Сейчас девушка улыбалась и её улыбка озарила, зажгла ярким внутренним светом глаза. Отрок удивился, что же могло вызвать такую радость и посмотрел туда, куда показывала рукой Любава.

Возле реки по её течению высилось городище. Но не такое, которые были у полян или древлян, а ещё старых времён, до новых застроек. Ещё когда жили всем своим родом на одном месте. Вцентре городища стояла землянка старейшины, немного дальше от неё землянки молодых, ещё дальше – клети, ямы для всякого добра: пшеницы, ржи.

Возле реки видно было ещё одно селение – могилы с каменными статуями забытых предков. Они стояли на вершинах могил, как стража, которая оберегала тех, кто остался жить.

Здесь ладью достать было нельзя, не потому что не продали бы, а потому, что уж очень бедное племя жило здесь. А вот долбанку можно было бы достать. Мужчине договариваться легче и несмотря на свой потрёпанный вид , Подвизд пошёл искать старейшину.

Проходя по городищу, он обратил внимание, что некоторые землянки были выбеленные глиной и выглядели богаче остальных. Но юноша знал, что землянка старейшины должна была находиться в центре. Он туда и направился.

Переступая в темноте через несколько каменных ступенек, Подвизд открыл тяжёлые двери и вошёл в землянку.

Посредине была яма, обложенная камнем и в ней горел огонь. На стене висели одежда и оружие. Возле печи стояла посуда: глиняные миски, кувшины. В углу комнаты – возвышение из глины, на котором местились деревянные фигурки Велеса и Перуна.

Люди трапезничали. Подвизд вгляделся – в темноватой комнате было трое людей: пожилой мужчина и двое молодых. Наверное муж и жена.

Подвизд знал, что люди живут по разному: одни были богаче, другие беднее. Были рабы, которые ставали рабами по разным причинам: пленные, а также те, кто женился на рабыне. Если купец не мог отдать долги…Знал, что люди такие живут очень бедно, но чтобы так, не видел.

Но как и везде на Руси, пришлый человек почитался хозяевами и старейшина гостеприимно пригласил юношу к трапезе.

Старик взял кусочек хлеба и немного еды и бросил это в огонь –это была жертва тем, кто ушёл из рода – предкам.

Подвизд увидел, что кусочек лепёшки упал на жар, огонь немного потух, а потом разгорелся.

– Жертва принята, – сказал старец. – Будем и мы вкушать еду, чтобы всегда нам было хорошо.

Все молча склонились над мисками с варевом и не спеша стали есть.

Подвизд с удовольствием хлебал горячую еду, закусывая её пресной лепёшкой. Насытившись, он поговорил немного о видах на урожай, а увидев лук и стрелы, поинтересовался, много ли зверья вокруг. И только потом рассказал, что находиться в бедственном положении, попросил продать ему лодку. Он подал свою котомку, чтобы старейшина сам выбрал то, что считает нужным в оплату и вышел из хижины.