Попроси у неба счастья

Прошло несколько дней и посольство города выехало в Киев. Не хотели плыть ладьями, решили напрямик, на лошадях. Благо реки можно было перейти вброд, а ручейки перескочить. Всё было так, как предложил Алекс. Девушка ехала в Киев не одна в сопровождении дружинников, с нею были и бояре. Правда как не рвался с нею парень, ему доходчиво объяснили, что он гость , а не житель древлянских земель и участвовать в поездке не может.

*

Много людей собралось в этот день в золотой палате, вдоль стен томились князья земель и городов, бояре и воеводы. В конце залы стояло кресло княгини и все ждали её.

Любава стояла среди этой массы людей и не совсем понимала, почему она здесь.

По приезду их встретили очень гостеприимно и после того как их разместили пригласили в Золотую палату в княжий терем.

Вдруг гул голосов притих и на помост к своему креслу вышла Ольга. Любава сразу же её узнала, даже если бы раньше не виделись. Гордая осанка выдавала в ней властную, уверенную в себе женщину.

Княгиня стала, оперлась на кресло:

– Здравы будьте, княжьи люди.

– И ты здрава будь, княгиня.

Ольга села и при полной тишине в палате огласила цель этого собрания.

– Мне ли вам напоминать, что муж мой, князь Игорь, со своей дружиной, переплыв Русское море, побывал в Константинополе. У нас есть много земель и поэтому нам хочется жить в мире со всеми народами, но мы также не допустим, чтобы кто-то из чужеземцев строил свои города на восточных и северных берегах нашего моря. Императоры Византии клялись, что не будут претендовать на эти территории. Игорь тоже пообещал, что Киев будет беречь мир.

Ольга вздохнула, опустила голову, но тут же подняла её и продолжила.

– Мы говорили правду, а вот они решили, что договор между нами выполнять необязательно. И не думали убираться с берегов моря и сейчас строят там свои поселения, роднятся с хазарами.

Пока были живы Олег, Игорь они голов не поднимали, потому что киевские князья приходили на своих ладьях к Константинополю, чтобы решить мечом, кто живёт по закону, а кто его приступает. Я не призываю собирать дружину и идти на Константинополь. Разрознены мы. Но есть между нашими землями и землями империи страна – Болгария, у людей которой и язык и обычаи схожи с нашими. И эта страна тоже не хочет неволи.

Мы должны послать послов в эту землю, чтобы поддержать друг друга в противостоянии с Константинополем. Вы согласны?

– Согласны, княгиня. А кого посылать будем?

– Достойных представителей городов наших.

Любава слушала разговоры бояр и понимала, почему так нужно Киеву сейчас сплотить славянские племена и совсем не нужны малейшие конфликты.

Когда княгиня стала выходить и все склонили головы, она остановилась возле Любавы.

–Ты княжна древлянской земли?

– Я, княгиня, – голос девушки не дрожал.

– Я хочу с тобой поговорить.– Все в Золотой палате старательно прислушивались к этому диалогу.– Пойдём со мной.

Любава двинулась вслед за Ольгой, оглядывая её исподтишка. Изменилась ли с той поры, когда виделись в первый и последний раз на тризне по Игорю. Такая же статная, стройная. Большие карие глаза, чуть припухшые губы.

В светлице, куда они пришли никого не было. Окна выходили на Днепр, обитель была обставлена скромно. Любава ждала вопросов, а Ольга, как ни странно, не знала с чего начать. Наконец решилась.

– А ты не хотела бы уехать, мир немного посмотреть, пока молода? Может с послами да подалее, людей посмотреть, их обычаи…

– Чего же смотреть. Сама ведь сказала, что обычаи у нас одинаковые.

– Ты не хочешь ехать в Болгарию, ну и не надо,– миролюбиво посмотрела на девушку.– Много желающих туда ехать послами от нашей земли. О другом я думаю. Князья мои стремятся к войне с ромеями, а я мира хочу.

« Зачем она мне это говорит»? – недоумевала Любава.

– Следующим летом сама хочу поплыть в Константинополь, чтобы договориться с императором о торговле с Византией, греками.– Помолчав, закончила.– Сама не знаю, зачем об этом с тобой говорю, ведь думаю совсем о другом. Обида на меня раздирает твоё сердце, правда ведь?

Любава молчала.

– Правда… Не хотела я губить твоего брата. Молод был и красив. Но ты законы наши знаешь: за кровь родную должна пролиться кровь чужая. Древляне убили Игоря.

– Да ничего бы с князем не случилось, если бы он не возвратился… Но ведь всё отобрал, больше же нечего не осталось.– осмелела Любава.

– А ты знаешь, что значит иметь большую дружину? Нет, не говори, что знаешь, потому что боеспособная дружина – это не кучка воинов, которые у вас деревья корчуют а в перерыве воинскими делами занимаются. Нет, большая многотысячная армия. Дань – это её прокорм. Никто сейчас не хочет воевать за славу и шрамы. Каждый норовит за золото и землю! – в голосе Ольги слышался гнев.

– Мой брат был не такой, – шепот Любавы еле слышен.

– Игорь, муж мой, сколько лет княжил, ходил в боевые походы, но я видела, что последние годы бояре вершили суд и правду. Постарел и тяжело стало с ними управляться. Дружина требовала всё больше и больше. И соседние племена подняли головы. Как руку на князя киевского можно поднимать? Он же защитником был для всех земель!

Две молодые девушки, правда одна постарше другой, стояли друг против друга. Они могли бы быть подругами: умные, решительные, смелые. Единственное, чем отличались – Любава искала свою любовь, а вот Ольга её потеряла. Ещё тогда, когда была молодой и независимой. Игорь…Простая юная девушка не любила мужа: он был гораздо старше её и льстило то, что самому киевскому князю пришлась она по душе. А вот уважала его, слушала и училась. Теперь же, когда Святослав ещё ребёнок и мал, чтобы княжить, ей пригодится наука мужа, а особенно то , что нужно потакать боярам, затыкать им рты золотом, землёй. Чтобы поверили пока, что жить им будет так же вольготно, как и в последние годы. А сын Святослав тем временем подрастёт.

– Мы не поднимали головы. А брату моему люба ты была. Хвалил красоту твою да мудрость не по годам. Когда живьём закопала древлянских мужей, ушёл в себя, поверить не мог…

– Значит помнил… – Ольга смотрела на неё , широко раскрыв глаза.

– Потом оправдывал, говорил так же как ты, что сделала это, чтобы угодить боярам да показать твёрдую руку. Только я не могу никого оправдать и простить. И говорить сейчас об этом напрасно.

– А ты что себе надумала? Прощать меня или нет? Ты кто такая, чтобы меня судить? За мужем я была и горя не знала. Я его ждала, а он не пришёл… Зато пришли древлянские послы! – Голос переходил в крик. – Из тех, у кого наверное, руки тоже были в крови моего мужа. И я приказала…

Видя, что Любава опустила голову и всю её бьёт мелкая дрожь, не закончила

– Ну ты знаешь… После, когда приехал твой брат, я уже ничего не решала. На Совет я слушала, понимая что это жестоко, но в то же время знала, что если позволить безнаказанно убивать князя киевского, то все племена, которые нам платят дань почувствуют слабину. Ты же сама понимаешь это. Нам слабыми быть нельзя! Вокруг волки: бояре, воеводы, которым всё давай, давай за службу…

– Слышу слово волки. Княгиня…– в светлицу вошёл боярин. Невысокого роста, коренастый. Глаза чёрного цвета, прямой нос, узкие губы, упрямо сжатые. – Закупы говорят о том, что волков вокруг много стало. Может поохотимся на серых?

Он говорил княгине, а глаза были устремлены на Любаву, которая внезапно побледнела, чем удивила княгиню.

Любава, как только услышала первые слова мужчины, сразу вспомнила тот ненавистный голос, рассказывающий в шатре Ольге о казни Мала. Его она запомнила на всю жизнь. Этот низкий тембр с хрипотцой. Именно его тогда поклялась Любава убить.

– Это Полуян, боярин, – махнула в его сторону рукой княгиня.– Давай поговорим об этом позже. Видишь, занята.

Боярин не спеша вышел. А Ольга, видно, потеряла нить разговора. Но взглянув на Любаву, обеспокоено спросила.

– Что с тобой, почему так побледнела?

– Да ничего… Уже лучше.

– Молода, красива. Наверное и парень любимый есть. Или нет? Хочешь, подыщу тебе мужа хорошего?