Там, где летают Драконы

Там, где летают Драконы
Наталья Филатова

"Любовь – освобождает, делает счастливым", – надеюсь я, встретив своего единственного. Мы строим планы на новый год, не зная о том, что случится завтра. Спасти любовь поможет судьба? А может, другой мир вторгнется в нашу реальность?

Наталья Филатова

Там, где летают Драконы

Ожидание праздника

Свет фонаря разбегается по снегу золотистыми змейками. Легкий морозец щиплет за щеки, нос, подгоняет. Я иду вприпрыжку, несмотря на два тяжелых пакета. В такт шагам весело хрустит снежок, подбадривает меня. Скоро праздник! Он приедет, обещал. Радость согревает, раздвигая мои губы в улыбке.

После рейда по продуктовому рынку в поисках деликатесов, забежала в магазин "1000 мелочей" и купила большую кружку. Вся посуда в моем доме – женская, маломерная. Сергей всегда недоумевал, как можно пить чай из таких крохотулей. В его мужской руке мои кружки смотрелись нелепо. Сегодня я купила для него большую кружку. И декор на ней был соответствующий – море и солнце. Все, о чем мы мечтали.

"Я знаю – это любовь, я верю – это любовь", – мурлычу про себя. Мороз усиливается. Легкое облачко пара моего дыхания взлетает вверх, украшает инеем мои ресницы. А я плыву на облаке воспоминаний о нашей последней встрече. Правду говорят, счастье – окрыляет.

Месяц назад Сергей сломал руку, и все равно примчался ко мне за сотни километров. Несколько счастливых дней. Наваждение или любовь? Хотя, какая разница, если я чувствую себя рядом с ним восемнадцатилетней девчонкой. Стоит подумать о Сергее, а сердце уже стучит так, будто хочет вырваться, унестись к единственному желанному мужчине. Все, все нравится в нем. Запах, прикосновения – нежные, порой грубоватые в порыве страсти. Мне нравится, как Сергей восхищается мною. Верю, для него я – самая прекрасная женщина на свете.

Зазвонил телефон, я с трудом выковыряла его из сумочки. "Бездна скопившихся артефактов", – предвкушение услышать любимый голос погасило раздражение.

– Я не приеду, не смогу. С детьми еду к брату, – Сергей замялся, а потом извергнул тысячу оправданий. Я замерла, не в силах понять ни одного его слова. Тягучая тьма обвила коконом. Чудная ночь, радость исчезли, слизанная парой слов: я не приеду. Мир завертелся вместе с падающими звездами неисполненного желания. Я так надеялась встретить Новый год вместе с ним, чтобы… жить долго и счастливо.

– Ты обещал! – от крика растрескались губы, заливая мир кровью. Соленое горе кляпом заткнуло рот, не давая дышать.

Скинула вызов, не в силах пошевельнуться. Сердце медленно выстукивало – "не может быть". Боль съела радость. Сгорбившись по-старушечьи, побрела домой.

Дома разобрала пакеты с продуктами и долго с грустью рассматривала рисунок на новой кружке. Вздохнув, спрятала в дальний угол кухонного шкафчика.

"Может, зря я накричала? Это жизнь. Хорошо влюбляться в восемнадцать лет, когда не связан обязательствами перед детьми, родителями, бывшими. Хотя, что это я? Разве любовь можно измерять обязательствами? И потом, он же не сказал, что мы расстаемся", – страдания бессонной ночи тянут на дно отчаяния.

Закрываю глаза, и призраки счастья и страсти накрывают штормовой волной. Что может быть хуже, чем одной лежать в кровати? В той кровати, где милый ласкал и целовал меня. Где желание соединяло нас в единое целое, и наслаждение взрывалось внутри, наполняя негой. Мир принадлежал только нам двоим. А теперь от этого ложа страсти веет могильным холодом. Горе – ледяным саваном укутывает меня.

Утром домашние дела примирили с реальностью. "Как бы то ни было, несколько счастливых дней у меня никто не отнимет. Я знаю – ради чего стоит жить", – до блеска натирала хрустальные фужеры, прячась от тоски за монотонностью движений. Генеральная уборка навела порядок не только в доме, но и в сознании. А за окном солнце разбросало лучи по белоснежному покрывалу, завораживая брильянтовыми переливами в сосульках на карнизах. Прыгали солнечные зайчики по засыпанным снегом веткам деревьев, дарили надежду.

Но к вечеру, вместе с кровавыми лучами заката, к сердцу подкралась тоска. Скрутила путами безнадежности, погасила последние огоньки радости. Я уставилась в темноту окна, а видела заснеженный двор и призраков. Как стояли вдвоем у машины, как сжимал милый в объятиях. Как сливались наши сердцебиения, как пьянил звук любимого голоса. Стояла бы я так вечность, слушая его обещания о скорой встрече.

Встряхнула головой, прогоняя наваждение. "Глупая! Старая и наивная", – слезы спрятали реальность. Поняла, почему люди спиваются при расставании: бояться сгореть в круговороте воспоминаний. А я выпила снотворное, помедлив, добавила еще одну таблетку. Покрутила в руках блистер. "А что если?" – кольнуло под сердцем. Искушение.

Провалилась в безбрежный сон. Море, дом на песчаном берегу, поднимаюсь на крыльцо, захожу. И не могу выбраться из лабиринта комнат. Проснулась резко, будто и спала. Погуглила. Интересно к чему такое снится? Интернет обнадежил – к переменам.

"Я сильная, смогу пережить это", – заставила выползти себя из кровати, чтобы опять не провалится в неисполненные желания. Предпраздничная суета помогает забыться. А нарезка салатов сродни медитации – создавая с помощью ножа кулинарное чудо. Оправданный повод поплакать, шинкуя лук. Растворить боль в жгучих слезах забвения.

В ожидании гостей неторопливо сервировала стол. Потом спохватилась, заметалась, приводя себя в порядок. У женщины есть одно преимущество перед мужчиной, она может спрятать за ярким макияжем свои проблемы и страдания. "Заново придумать себя, не утопая в меланхолии", – старательно нарисовала стрелки на веках, придавая томную небрежность заплаканным глазам. Помада оттенка пьяной вишни соблазнила губы изогнуться в самодовольной улыбке.

– Я не дам испортить себе праздник! – подмигнула своему зеркальному отражению.

Долгожданные гости принесли настроение радости. Попрощаться с прошлыми обидами в предвкушении нового счастья. Когда подарки – милые безделушки становятся амулетами на целый год.

Даже не помню – загадывала ли желание. Старалась не думать о Сергее, чтобы не попасть в ловушку воспоминаний и обиды. Встречая новое, надо попрощаться со старым. Забыть, хоть ненадолго.

В новогоднюю ночь – нежные перезвоны хрустальных бокалов сливаются с радостным смехом. Мелодия ожидания счастья. Теплые слова пожеланий, дружеские теплые объятия. Несколько часов искренней радости. Провожая друзей, разложила оставшиеся салаты по контейнерам и раздала. Ведь мне некого кормить.

"Ну и ладно", – меланхолично помешиваю шампанское, взрывающиеся пузырьки гипнотизируют, растворяют мою тревогу. Бессонница не спрашивает, когда приходить. Тишина пугает, напоминая об одиночестве и несбывшихся планах. Включила телевизор, чтобы посмотреть давно скаченный фильм. Нашумевшую мелодраму в стиле фэнтези, мистики и страстных романов. Все, о чем любят мечтать одинокие сердца, наполняя себя дофамином чужих радостей.

"Неужели все? Сказка закончилась?" – то ли дремала, то ли погружалась в сюжет фильма, зовущего в мир грез.

Пролетая над мечтой

Боль сторожила, ждала. Вытянула из беспамятства, захватила. Мелкими жгучими осколками расползлась по телу. Резанула и оглушила липкая вонь, проникающая в легкие. Ника, преодолевая сопротивление собственного тела, прячущегося от боли в небытие, открыла глаза. Постепенно привыкая к темноте, разглядела, что ее клетка находится в огромной пещере. Потолок утопал в вышине, посредине выделялся квадрат света. Солнечные лучи пытались разогнать тьму, но гибли в середине пути, истощенные магией, опадая блеклой пылью. Темноту рассевал блеклый луч света, падающий сверху. Ужасная клетка. Убогая с ржавыми потеками. Воздух душил сводящим с ума железистым запахом крови.

Память возвращалась кусками. Мозг, выталкивая, рождал воспоминания. Последнее – стремительное падение в неизвестность.

С Грегори Ника познакомилась на ежегодном осеннем балу. Она с трудом достала приглашение, прибегая к лести и даже обману. Ведь ей уже восемнадцать! Почти старуха, а еще ни разу не была на настоящем балу. А ведь всем известно, что именно на осеннее торжество прибывают заморские гости. И ей надо обязательно познакомиться с одним из них, таинственным и могущественным. Она не могла отказаться от задуманного.

Мама назвала ее Вероникой, в честь какой-то любимой героини. Но Ника терпеть не могла это имя, оно вызывало у нее приступ меланхолии. Имя могло принадлежать только жеманной красавице в напудренном парике, с искусственной мушкой над напомаженными губами. Ника выбрала сокращенный вариант своего имени. "Победа" – больше подходило к ее характеру. Быстрая, резковатая в движениях, с небрежной копной каштановых волос, закрученных в узел. Она предпочитала одежду в мужском стиле, естественно насколько позволяли приличия.